Иван Вострышев - Зимой в Подлипках

— Что «мам»?! Работать — так в клуб, а жрать — домой?! Что, неправду я говорю?! Кого ты в наш дом привел? Голь перекатную! А она, гляди-ка, еще фигуряется: то — не могу, другое — не хочу! А что она с собой принесла? Два пальтишка да два платьишка — вот и все приданое. Вон Петька Ефимов сколько отхватил за Галькой Толстогубовой: телку годовалую, машинку ножную, велосипед с мотором, перину пуховую да одежи всякой два сундука. Да и девка-то не какая-нибудь чистоплюйка. Она вон самогонкой торгует и не брезгует…

Аня смотрит на свекровь с испугом. Рот у Ани полуоткрыт, руки сложены на груди. «Не сон ли это? — думает она. — Нет, это не сон». Злые глаза свекрови так и сверкают. Корней кривит губы в самодовольной улыбке. Коля с беспокойством поглядывает на Аню и снова пытается остановить мать:

— Мама! Подумай, что ты говоришь?!

Аня чувствует, как обида давит ей грудь, до боли сжимает сердце, как слезы навертываются на глаза. Она вдруг закрывает лицо руками и бежит в свою комнату.

Прямо из клуба Матвей Белов идет на почту за газетами. Он выписывает областную — «Ленинское знамя» и районную — «Красное знамя».

Газеты еще не привезли. Дед Матвей садится на скамейку и терпеливо ожидает, когда же под окном заскрипят сани и послышится знакомое «тпру!». Белов склонен думать, что газеты опаздывают потому, что в них напечатано какое-нибудь важное сообщение, полученное поздно ночью. Так бывало не раз.

Наконец-то скрипят сани у крыльца, слышится долгожданное «тпру!». Матвей видит в окно, как грузно и неуверенно вылезает из саней возчик почты Ионыч. «Нализался, конопатый! — мысленно ругает Белов Ионыча. — В чайной просидел!»

Получив свои газеты, Матвей спешит домой, садится за стол и раскрывает «Ленинское знамя».

Любит почитать Матвей Белов. Интересно ему узнать, как живут в других колхозах, что там строят, сколько заложили кукурузного силоса, какие там надои молока? Читает и сравнивает: «А как у нас в Подлипках?». И почти всегда горестно вздыхает: «Эх, маху мы даем! И где глаза у нашего председателя?»

Просматривает дед Матвей газету, скользит взглядом по заголовкам, по подписям, ищет: с чего бы начать? И вдруг среди серого газетного текста ему в глаза бросается знакомое слово: «Подлипки». Заметка озаглавлена:

«Не так давно, — читает Матвей, — к нам в колхоз «Ленинский путь» (д. Подлипки) в связи с сокращением армии вернулся на постоянное жительство майор К. И. Ласкин. Он коммунист, наш земляк, сын старейшей свинарки А. Г. Ласкиной. Константин Иванович не погнался за большими чинами и высокими окладами и пошел рядовым работником на самый трудный участок нашего колхоза — на свиноферму. За короткое время, изучив опыт передовых свиноферм области, он сумел ввести у нас бесстаночное, крупногрупповое, свободно-выгульное содержание свиней. Раньше на нашей свиноферме работали десять свинарок. Теперь их заменил один Ласкин с двумя помощницами. И откармливает он теперь не триста свиней, как было раньше, а более пятисот.

Наши коммунисты выбрали Ласкина секретарем колхозной парторганизации. С тех пор массово-политическая работа у нас в деревне Подлипки заметно оживилась.

К. И. Ласкин во время войны был отважным воином. Он и теперь в мирное время проявляет трудовой героизм. Недаром народная мудрость гласит: «Хороший солдат и в миру воин!»

Заметка пришлась Матвею по душе. Молодец Валька! Правду написала! Давно он ничего не читал в газетах о Подлипках. И не хвалили и не ругали. Колхоз «Ленинский путь» упоминался только в «Красном знамени» в районных сводках о ходе разных кампаний, и то почти всегда в самом хвосте. А тут — шутка ли! — колхоз прогремел на всю область. Знай наших! И Матвей с уважением думает о Косте Ласкине: орел!

Теперь старик уже не может спокойно усидеть на месте. Он надевает шубу, сует газету за пазуху и выходит на улицу. Нужно поделиться с кем-нибудь новостью!

По улице идет военный в офицерской шинели. Дед Матвей щурит глаза: не Костя ли? Нет, не он. Этот и ростом выше, и с черными усиками.

Завидев Матвея, военный направляется к нему:

— Скажите, где живет Ласкин?

Матвей не спешит с ответом. Он поджидает, пока военный подойдет поближе.

— Вам Константина Иваныча?

— Да, да!

— Пойдемте, я вас провожу.

Матвей ведет незнакомца к Ласкиным. А по пути выпытывает у него:

— Откуда будете?

— Из Москвы.

— Вместе с Костей служили?

— Угадали.

— Тоже в отставку?

— Тоже.

С дороги дед Матвей свертывает на тропинку, ведущую к дому Ласкиных. Он щупает за пазухой газету и думает о Константине: «Он еще не читал! То-то обрадуется!»

Белов первым входит на крыльцо, первым переступает порог избы.

— Вот вам гостя привел! — говорит он, снимая шапку, и вытаскивает из-за пазухи газету.

Константин вскакивает с дивана:

— Виктор! Ты?

— Костя!

Друзья тискают друг друга. Из-за печки выходит Акулина.

— Мама! Это брат Светланы, мой друг-однополчанин, Виктор Поляновский!

Акулина вытирает фартуком руки и приглашает:

— Раздевайтесь! Будьте как дома!

— Вот куда ты запропастился! — смеется Виктор. — Я еле-еле тебя разыскал.

Белов развертывает газету и корявым пальцем манит к себе Константина:

— Поди-ка на минутку!

И когда Константин подходит, он показывает ему на заметку под заглавием «И в миру воин»:

— Читал?

— Что это? — Константин берет из рук Матвея газету и молча читает.

Белов с интересом наблюдает за Константином. По лицу замечает: Ласкин не рад, недоволен заметкой.

Поляновский через плечо Константина тоже читает. Акулина трогает Матвея за рукав:

— О чем там?

— Про него! — Белов кивает на Константина.

Прочитав заметку, Константин передает газету матери: — На, читай!

Акулина берет газету и идет к буфету за очками.

— Ты, кажется, расстроился? — недоумевает Виктор. — Ведь тебя тут хвалят! Кто это — В. Борисова?

— Это библиотекарша наша, — подсказывает Матвей.

— И что ей взбрело в голову?! — возмущается Константин. — Могут подумать, что у нас в самом деле образцовая свиноферма!..

Акулина, прочитав заметку, подает газету Белову:

— Спасибо, Матвей!

— А что, разве Валька не так написала? — спрашивает Белов, помахивая газетой.

— Так, так! — подтверждает Акулина.

— Вот приедут к нам за передовым опытом, а у нас ни механизации, ни кормов! Стыд и срам! — с горькой усмешкой говорит Константин.

— Пусть приезжают! — говорит мать. — Чем богаты, тем и рады.

Белов складывает газету, кладет ее за пазуху и направляется к двери.

— Счастливо оставаться! — говорит он и толкает дверь.

— Спасибо, дедушка! — кричит ему вслед Поляновский.