Иржи Швейда - Авария

— А ты разве не будешь отдыхать здесь со мной? — спросил он со злобой.

Петр снова засмеялся, на этот раз примирительно, отпер дверь подвала и заглянул внутрь.

— Так ты думаешь, в понедельник работа в основном будет закончена? — поинтересовался Петр, не без желания польстить ему.

— Вероятно, — отрезал Камил, высокомерно повернулся и пошел по дорожке, посыпанной гравием, за дачу.

У котлована под бассейн он остановился. Сложные деревянные конструкции, готовые принять огромную порцию бетона, напоминали строительство плотины в иллюстрациях старых еженедельников. По всему периметру бассейна были выкопаны глубокие фундаменты для опор навеса. Пройдет немного времени, и здесь, высоко в горах, будет торжественно открыт третий зимний плавательный бассейн в Мостецком крае. Кошмар!

Камил сплюнул, поднялся на террасу, прошел в столовую, приготовил себе обильную закуску за счет фабриканта Петра Лихоимца и, прихлебывая благоухающий кофе, развалился в шезлонге у столика на террасе. Я воюю тем же оружием, что и Петр, оправдывался он перед собой. Дома утром я даже не пожрал, чтобы приехать сюда на голодное брюхо.

— Когда ты думаешь устанавливать насосы? — спросил Петр, скептически глядя на Камила, старательно набивавшего желудок, как бы сомневаясь, что этот неприятный обжора вообще когда-нибудь начнет работать.

— Видишь, Петя, один я там ничего не сделаю, я бы нарушил основы техники безопасности. — Камил расплылся в улыбке, отодвинул пустую тарелку и полез в карман за сигаретами. — Ты что куришь? — простодушно спросил он.

— За стольник в час мог бы насрать на технику безопасности! — Петр в раздражении махнул рукой.

— Ты становишься грубым мужланом, — невозмутимо констатировал Камил, извлек из кармана сигарету, закурил и, с наслаждением затянувшись, закрыл глаза.

Ты не будешь меня погонять!

— Ну, Камил, не преувеличивай…

— А я не люблю, чтобы у меня над душой стояли, когда я работаю.

— Эта дача когда-нибудь меня погубит. — Петр вздохнул и отвратительной барской походкой, покачиваясь, направился к дому. Звук шагов удалялся, Петр поднялся по лестнице наверх, тихонько скрипнула решетка, спустя несколько минут Петр вышел из дачи. Молча, только любезно помахав рукой, попрощался, с достоинством сел в машину и скрылся за поворотом.

— Как бы я хотел вот так же когда-нибудь разбить твою противную морду, — отводил душу Камил, пародируя небрежные жесты Петровых толстеньких пальчиков, допил кофе из нарядной чашки с золотым рисунком. Экземпляр для витрины. Солнце искрилось на золотой каемочке. Камил вытянул руку вперед и со злорадным чувством разжал пальцы.

Дзинь — и вместо чашки — осколки в коричневой кофейной гуще. Великолепный экземпляр. Наверняка они им гордились. Потом Камил попытался представить себе, что он миллионер и собственник этого фешенебельного аристократического гнезда. Он не торопясь поднялся с кресла, озабоченно взглянул на своесолнце — оно светило так, как он того желал, — и, заложив руки за спину, вразвалку проследовал в гостиную. Здесь обнюхал каждую достопримечательность особо, задыхаясь от зависти, подавил в себе варварское желание сбросить с полки выставочный экземпляр цветного китайского фарфора и остановился в столовой, чтобы пропустить стаканчик английского пунша, потому что не выносил горьких грубых водок. Здесь со всех сторон на него стремительно наступало имущество Петра, поэтому он покинул столовую, в коридоре пинком ноги захлопнул дверь с надписью «SECES» и, подгоняемый любопытством, поднялся по лестнице на верхний этаж. Да, верх ты запираешь, но мы-то знаем, где искать ключи. За копией «Тайной вечери» — на оригиналы тебе еще не хватает — есть маленькая ниша. Камил легко повернул прохладный ключ и оказался в звездообразной верхней гостиной между четырьмя спальнями. Когда человек один, все теряет свой интерес, пришло ему в голову, и он закончил осмотр в кабинете Петра. Это было самое замечательное помещение в доме. Мэй, Купер, Верн, Уэллс, кроме того, Беккет, Колдуэлл, Достоевский и Фолкнер. Вот здесь мне хотелось бы жить, поймал он себя на мысли, лаская глаз столь приятными деталями. Потом его взгляд остановился на массивном письменном столе. Подергал ручки ящиков, но все они были заперты. Что же скрывает этот ревниво охраняемый стол? Может быть, твой приговор, Камил Цоуфал, выгодно рассчитанный гонорар за каторжные вечера, за изнурительные субботы и воскресенья, за то, что ты не поехал к своим двум девочкам… Ну, Петюша, когда я выжму тебя как лимон и украду Регину, то плюну тебе в морду и дам пинка под зад, ты, барахольщик, которого в восьмом классе спас от провала только папаша, бывший директор теперь уже ликвидированного магазина под названием «У Неккермана»…

Камил вышел на террасу, со стороны бассейна доносилось рычание «183-микс», нагруженной бетоном, водитель которой, вместо того чтобы ехать к панельным новостройкам, завернул сюда. Натянув на себя комбинезон, ставший твердым от застывшего раствора бетона, Камил с помощью гидравлического подъемника установил на цоколе первый насос. Огромным ключом закрепил арматуру и изо всей силы ударил палкой по стальной кирке, так что полетели куски бетона. Первый рукав воздухоотводной трубки был готов. На зубах скрипели песок и бетонная пыль, он смыл их холодным двенадцатиградусным пивом прямо из бутылки, перевел дух и через полчаса уже пыхтел в огне и дыме сварочного агрегата.

Лучше парня ты не мог найти, чертов официант. Такой парень, как я, всегда и везде найдет себе применение.

На дворе заскрипели тормоза очередной «татры», груженной бетоном. Камил отложил горелку автогена и не спеша вышел во двор. Обшивка бассейна была уже заполнена бетонной смесью. Два парня заглаживали дно длинными досками, они с явной неприязнью глянули на Камила, и больше он для них не существовал.

Этим грубым поденщикам вход в дом запрещен, подумал Камил, ощутив на минуту некоторое удовлетворение, но тут же вспомнил запертую решетку и спрятанный ключ и осознал унизительность своего положения. Получишь свое, и с прибылью, Петрик. Одной ночью на твоей же даче все тебе верну!

Разогрев в консервной банке нежные сосиски и положив на тарелку горку хрена, Камил уселся пообедать. Собственно говоря, голоден он не был, он не привык перегружать желудок, руководил им лишь холодный расчет. Восполнить кванты потраченных калорий и выжать из Петра все, что можно. Взять дело справедливости в свои руки и хотя бы частично обложить налогом прибыли, которые получал Петр от малых и больших махинаций.

В понедельник будут готовы все насосы вместе с обхватами. И самая трудная часть работы, считай, позади, размышлял Камил, соображая, как потом продлить приятные дни пребывания на террасе, но вдруг до него донесся шум мотора, и повторилась знакомая сцена появления сверкающего бампера автомобиля, будто восходящего солнца. Камил встал, прикрыл глаза ладонью и уже издали увидел, что за рулем сидела женщина.