Иржи Швейда - Авария

— Этот старикашка сосет из меня кровь, — перебил его Камил и с сомнением покачал головой. — Пожалуй, он дойдет и до директора.

— Не понимаю, что вы там с Рудой не поделили, я знаю его, он человек надежный, но тебе следовало бы вести себя с ним сдержанно, — успокоительно произнес Рамеш и многозначительно добавил: — Обрати внимание, твой отец тоже заинтересовался этим.

Ну чего вы ко мне прицепились, господа? Уже теперь. А что будет, когда великий зам уйдет на заслуженный отдых? Но это произойдет года через два, а за два года много воды утечет.

— Хорошо, постараюсь, — бросил он, устало и без всякой охоты открывая дверь своего кабинета.

У него было чувство, как будто он здесь сто лет не был. Работа на даче и ночные выступления в баре затмили в его сознании взаимосвязь между задачами, которые предстояло решить в этом месяце. Он беспомощно уронил голову на руки. Вот-вот сюда ввалится компания из одиннадцати подчиненных мне техников. Пятеро из них должны получить повышение в должности и увеличение зарплаты. Кого выдвинуть? Хоккеист Малец бездельничает в своей квартире, чтобы вечером споспешествовать очередному поражению нашей знаменитой команды. Посмей он явиться с требованием повысить ему категорию, я лично выставлю его за дверь.

В первой части своего совещания под девизом «Разделяй и властвуй» Камил подчеркнул, что имеется пять вакансий, и только потом начал обсуждение текущих дел. На этот случай у него были разработаны своеобразные правила, которые он с удовольствием именовал «правилами руководящей работы». Выгодные замечания благосклонно принимать, тонких насмешек не замечать, излишние толки и грубую критику своей особы пресекать уничтожающим взглядом. Он не мог не заметить, что последней становится все больше и больше.

— Наконец, пан Мусил, — сказал он уже под занавес, — учитывая задачи, которые ждут нас в ближайшем будущем, нам явно понадобится надевать и спецодежду.

Он легко перенес возмущенный взгляд Радека и демонстративно раскрыл книгу характеристик своих подчиненных. Ну, хватит меня кидать, подумал он и против техника Радека Мусила поставил первый нуль.

В разгар работы над планом ремонта бензиновой ветки, которой он наконец решил заняться, зазвонил телефон.

— Тебе нечего сказать мне? — укоризненно спросил голос Петра в телефонной трубке.

— Не догадываюсь, что бы ты хотел от меня услышать, — с недовольством отозвался Камил.

— Ты подвел меня, Камил. Я-то думал, ты отвечаешь за свои слова. Я заказал облицовку для бассейна, чтобы вовремя кончить, а ты не появляешься. Только зря деньги извел…

— Между прочим, у меня есть семья, — прервал его Камил. — Ради твоего бассейна я не собираюсь разводиться. Еще вопросы есть?

— Может, ты бы заехал ко мне?

— Будет время, заеду, — пообещал Камил и положил трубку. Очень ты мне нужен, ничтожество в черном фрачке. Заруби на носу, придется тебе подождать, пока я приеду.

В четверг в модной желтой рубашке навыпуск, с широким полосатым красно-белым галстуком и в желтых брюках с манжетами Камил прошелся по всем кабинетам своего отдела, у девушек из бухгалтерии выпил кофе, пошутил с ними, всласть потрепался и почувствовал себя совершенно другим человеком. Вопреки обыкновению зашел в столовую. Был день зарплаты, и в перерыв столовая была полна. Камил без очереди подошел к окошечку раздачи. С нарезанной копченой колбасой и бутылкой сидра он поднялся на третий этаж. На первой же лестничной площадке он столкнулся с молоденькой кладовщицей, с удовлетворением перехватил ее восхищенный взгляд и постучал в дверь Милады Кадлецовой, которая в этот день выдавала зарплату техникам отдела. Здесь тоже почти все ждали очереди поставить подпись, а когда вошел Камил, дружно посторонились.

— С той поры, как произвел на свет ребенка, зарабатываешь, словно совершеннолетний, — нарочито громко произнесла Милада Кадлецова, кто-то сзади хихикнул, но Камил спокойно пересчитал неожиданно большую сумму и сунул сорок две бумажки по сто крон в карман.

— Было бы недурно заполучить такого парня себе, а? — отпарировал он злую шутку, на этот раз смех стал громче, он уже собрался было уходить, когда в дверях раздалось двусмысленное замечание Радека:

— Демонстрация новых моделей.

Подпустив Радека на расстояние вытянутой руки, Камил слегка шлепнул его ладонью по плечу.

— Лучший экспонат только что появился, — осклабился он.

— Это нечестно, механик! Заказываешь мне конкурсную модель, а сам наряжаешься, будто на бал. — И Радек разочарованно развел руками.

Радек был отличный актер и еще лучший спорщик. Все это знали, знал и Камил. Поэтому он уклонился от стычки и смерил техника презрительным взглядом.

— Не забывайте, синьор, что вам дозволено. — Дружески похлопав его по спине, он с победоносным видом вышел из кабинета.

В главной кассе административного здания к пачке банкнот Камил присоединил двадцать пять сотен за переводы, в здравпункте — шестнадцать Здениных. Ставшую вдвое толще пачку денег он должен был переложить в нагрудный карман недавно сшитого клетчатого пиджака и за час до конца рабочего дня вышел из ворот химзавода. Сегодня его ждало много дел, и свой уход он отметил сам еще у себя в кабинете. В магазинах, пока не затронутых приливом получивших зарплату, Камил потратил остатки финансового фонда, предназначенного для обновления гардероба, отвез покупки домой и без предупреждения позвонил у особняка супругов Шепка.

— Привет, инженер. — Регина поздоровалась с ним без тени зла или огорчения.

— Я должен был неожиданно уехать. — Он виновато пожал плечами и иронически добавил: — Петя работает?

Она кивнула.

— Он там один.

— Сегодня к кофе хотелось бы чего-нибудь покрепче. Принесешь?

— Сейчас принесу.

Камил, отдохнувший и посвежевший, на ходу поцеловал Регину в волосы, заговорщицки подмигнул ей и без стука ввалился в кабинет.

Петр сидел, глубоко погрузившись в вольтеровское кресло. Белые руки неподвижно лежали на приходно-расходной книге. Бухнула обитая дверь, Петр поднял свою черепашью головку и встал.

— Надул ты меня, Камил. — Он описал сигаретой полукруг. — Я думал, что…

— Я уже слышал это, — прервал его Камил и уселся верхом на стул возле письменного стола. — Ты слишком далеко залетел в своих мыслях, Петя. Я не полоумный, чтобы докладываться тебе, когда я хочу навестить свою семью.

Лучше я сказать не мог, подумал он самодовольно. Новый костюм и сегодняшняя гигантская зарплата укрепляли его самоуверенность. Дешевую, но совершенно необходимую.

— Ну что ты так навалился ка меня, — примирительно сказал Петр. — В конце концов, это же в твоих интересах. Когда закончишь?