Иржи Швейда - Авария

— Я беру машину, — решительно объявил Камил, едва Петр показался из автомобиля.

— Я это знал…

Петр согласно кивнул головой, а в столовой раскрыл большой кожаный блокбювар.

— Я подготовил договоры. Один — по которому ты обязуешься выплатить до сентября этого года десять тысяч крон без процентов в случае, если не выполнишь договор номер два. По этому договору ты обязуешься поставить мне на даче центральное отопление в рамках гражданской взаимопомощи. Третья бумага — расписка на пятьдесят пять тысяч крон наличными за автомашину. Ты лучше внимательно прочти. — И он придвинул Камилу папку с документами.

Камил закурил сигарету и углубился в чтение. От списка обязанностей, перечисленных в договоре номер два, у него голова пошла кругом, однако он согласился.

— Принимаю.

— Ты останешься доволен. Для приобретения этой машины ты должен собрать кучу справок. В случае чего заедешь ко мне, у меня есть отличные знакомства.

— Послушай, Петр, а не слишком ли дорого?

— Поймешь, когда увидишь. Он лучше моего. Наездил каких-нибудь пятьдесят тысяч, для такого автомобиля это пустяк. Новые радиалки, новый хром, обожженный лак, ну, просто безупречный.

— За свою кастрюлю ты отдал сорок тысяч, не так ли?

— Ну да, сорок… сорок я дал таможенникам. Ты что думаешь, мне его задаром доставили? Больше ничего не скажу. За него я тоже мог бы получить восемьдесят пять, но я из принципа не занимаюсь убыточными сделками. Теперь ясно?

— Так ты смотри, чтоб не надули. Оригиналы дашь мне? — спросил Камил, подписав все копии.

— Отдам, только раньше выполним формальности.

— То есть когда я заплачу?

— Естественно.

— Такого прохиндея, как ты, я еще в жизни не видел, — с сомнением покачал головой Камил.

— Должно быть, тебе только кажется… что я излишне осторожен, так это легко понять. Дружба дружбой, а денежки врозь, — широко осклабился Петр и сложил договоры в папку.

По дороге домой у Камила было такое ощущение, что он вот-вот разрыдается.

Чувствуя комок в горле, Камил взял оба вклада в сберкассе (нетронутой осталась лишь Дитина сберкнижка с самым маленьким вкладом) и ужаснулся содеянному. Но отступать было поздно. В полуобморочном состоянии покинул он здание Государственной сберегательной кассы. Несколько лет экономии и великолепные планы обратились в жалкие три тысячи в ящике письменного стола и сверток толщиной сантиметров десять во внутреннем кармане пиджака. Но последний уже не принадлежал Камилу, больше нет, потому что он обменял его, опрометчиво и необдуманно, на одну из странных прихотей своей жизни.

Неразличимые, как двойняшки, стояли рядом два синих «форда» за оградой Петрова особняка. Тот — поновее или хотя бы лучше сохранившийся — был с номерным знаком из Усти. Он надменно возвышался на своих четырех колесах, а левая передняя дверца, раскрытая настежь, как будто призывала к себе Камила. Садись и включай скорость. Обуздай меня, как необъезженного коня, и я буду верно служить тебе. Дважды вместе обогнем земной шар — вдоль и поперек, прежде чем понадобится тебе заглянуть в мотор.

Камил нерешительно сел за руль и вдруг в опьянении откинул голову на высокую спинку сиденья. Итак, эта оранжерея теперь моя. Моя. Автомобиль Петра рядом с ней имел такой вид, будто только что вернулся из пустыни. Пятьдесят две тысячи километров за пять лет. Его старый хозяин больше ухаживал за ним, чем ездил.

Тут он заметил какое-то движение у входа в дом. Из двери вышел Петр и с ним вполне приличный человек лет сорока. Камил смутился, словно его застали за детской забавой, и выскочил из машины.

— Я примерялся к сиденью, — сказал он растерянно.

— Проуза, — представился мужчина, подавая руку. Подошел к автомобилю и положил ладонь на его синий капот. — Жаль мне с ним расставаться, — сказал он и повел рукой, будто лаская округлые формы женской фигуры.

— Ну, основания для этого вроде бы есть, пан Проуза. — Камил пожал плечами и сердито кашлянул. Эти свои сантименты мог бы оставить при себе, пижон. Как знать, не набивает ли он цену? В Усти определенно делал бизнес на своей телеге, да ведь и эта пачечка кое-что значит. Восемьдесят пять тысяч… Я в жизни не видел сразу столько денег.

— Покрышки я покупал барумские номер тринадцать, радиалки, бензин «специал». Инструменты, канистры и запасные части в багажнике, — перечислял новый знакомый, но Камил его не слушал, он сгорал от нетерпения — повернуть ключик и покинуть эту пристань.

— Мы не могли бы закончить все поскорее, а? — настойчиво сказал он.

Мужчина оторвался от автомобиля, беспомощно развел руками и, замыкая шествие, вошел в особняк.

В столовой распоряжалась какая-то пожилая женщина. Регины нигде не было видно. Камил выложил на стол пять банковских пачек по десяти тысяч и одну потоньше, с пятью тысячами. Петр достал из письменного стола три недостающие. Договоры были подписаны, и Проуза вынул из портфеля папку с каталогом и документами.

— В течение пяти дней вы должны зарегистрировать машину в автоинспекции. Убытие я уже отметил в Усти.

Технический паспорт был оформлен на имя Петра Проузы, Усти-над-Лабой, ул. Рыбничная, 15, год выпуска автомобиля 1968, рабочий объем двигателя 2300. Камил убрал технический паспорт, бросил взгляд на стопку банкнот на письменном столе — это все могло бы быть мое, никогда мне уже столько не видать, мелькнуло у него в голове, — и еще раз пожал руку Проузе.

— Итак, до свидания, очень вам благодарен. Надеюсь, что все будет в порядке.

— Разумеется, — вздохнул Проуза.

Камил вставил ключик в зажигание, завел мотор. Мотор пришел в движение и тихонько замурлыкал. Камил включил первую скорость и медленно выехал через открытые ворота на улицу, на какое-то мгновение поймал печальный взгляд Проузы, потом переключил на вторую и нажал на акселератор так, что его прижало к сиденью. На широкой улице в направлении Колдома стрелка спидометра сразу подпрыгнула на восемьдесят, Камил сбавил скорость, проехал через город на предписанных пятидесяти и свернул на Теплице. Он просмотрел приборы, показатель горючего едва отметил половину бака, поэтому в Духцове он подъехал к заправочной станции и за сто сорок крон набрал бензина «под завязку». На пятикилометровом отрезке до Теплиц спидометр какое-то время держал сто пятьдесят пять километров в час. Камил с трудом заставлял себя ехать медленнее, хотя при ста пятидесяти пяти — минимум двадцатикилометровый резерв. Он едва не проехал развилку, откуда было около двух километров пути до Ломницкого санатория, где в двухкомнатной служебной квартире первой категории жил с семьей его приятель Мирек Голцат, зять тамошнего главврача.

На красно-белом шлагбауме висела выразительная табличка «Вход запрещен», однако Камила пропустили без промедления. Он въехал в обширный старинный парк, по асфальтированной дороге проехал мимо спального корпуса и остановился перед двухэтажным домом, где прежде жил управляющий замком.