Алексей Курилко - Земля вращается со скрипом

В самом начале рубрики дядя Гриша — для затравки — зачитывает что-то из собственного сочинения. К примеру, озорное:

(Дядя Гриша читает громко, с выражением и чуть-чуть нараспев, в тягучей манере, присущей истинным поэтам. О, как я обожаю такие минуты!)

Или:

Ничего более интеллектуального и менее скабрезного дядя Гриша сочинять не в состоянии.

После декламации своих низменных опусов дядя Гриша предлагает две известные строчки какого-нибудь знаменитого поэта. Добавляет к ним третью строку от себя, а вот завершить четверостишие предлагает всем желающим. Скажем:

А слушатели звонят и предлагают в свою очередь возможное окончание. Например:

Как приятно. Даже ранним утром у нашего народа, как ни странно, тяга к поэзии неистребима. Один звонок, беспрерывно, следует за другим. Доморощенные рифмоплеты разных возрастов соревнуются между собой с каким-то юношеским азартом и энтузиазмом. Хотя, конечно, приходится с прискорбием признать, ничего стоящего наши слушатели обычно предоставить не могут. Кроме всяких там:

Или:

Последний час эфира посвящен встрече с интересным человеком.

Мы работаем шесть дней в неделю. Найти в неделю шесть интересных человек — не так-то легко. (Слава Богу, поиском и приглашением занимается Лирчук). Интересных людей меньше, чем нам хотелось бы. Но с другой стороны — все интересные! Главное — уметь их грамотно преподать. Другими словами, успех интервью часто зависит от профессионализма интервьюера.

После работы мы спускаемся в кафе. Иногда с нашим гостем. Мы завтракаем, болтаем… После чего Лирчук возвращается на работу: он ведь еще и программный директор. Я же свободен. Я свободен как ветер. Обычно я дую в сторону дома.

Победа и приз — музыкальный диск с популярной музыкой — достается одному. В данном случае, помню, автору такого варианта:

Бред и ерунда. Ничего особенного. Но таким образом порой рождались истинные шедевры. Помню один.

Уже две с половиной недели я живу в этой квартире. Почти сразу после вселения я стал замечать странные вещи, происходящие в ней. С одной стороны, вроде бы ничего особенного, а с другой — необъяснимые загадки.

Например, дистанционный пульт от телевизора. Я его всегда кладу прямо на пол у дивана. Всегда. Неизменно. И вот, значит, пару раз он — почему-то — оказывался на столике у телевизора.

Что за полтергейст?!

Сперва я не придал этому особого значения. Ну мало ли, думаю. Может, переложил пульт, и даже не заметил этого. Неосознанно, так сказать.

Но потом я как-то прихожу — смотрю, дверь балкона приоткрыта. Как? Почему? Я ведь точно помнил, что она была закрытой.

Мне даже стало страшно. Чуть-чуть.

Дальше — больше. Стали исчезать продукты. По мелочам. Одно яблоко, парочка яиц, печенье…

Поневоле задумаешься. Что, собственно, происходит? Домовой? Какой-нибудь разбитной Пашка-барабашка? Но, к сожалению, я убежденный материалист.

По той же причине я отверг версию об умершей матери-старушке, бывшей хозяйке квартиры, чья душа мается, не может покоя найти и появляется на своей жилплощади в мое отсутствие, кушает, смотрит телевизор…

Тогда что? Кто-то влазит через балкон? Но ведь пятый этаж? Да и каким образом этот проголодавшийся альпинист-любитель открывает балконную дверь?

Короче, черт-те что!

Может, думаю, безумный хозяин, Михаил Николаевич, тайно меня навещает… Глядит, все ли в порядке, а заодно решает подкрепиться: там яичко выпьет, там печенюшку съест…

В общем, решил я при случае обязательно объясниться с Михаилом Николаевичем. Поговорить с ним откровенно. По душам.

Если, конечно, я сам не съезжаю с катушек. Меня, правда, успокаивало то обстоятельство, что я предполагал нечто подобное. Ведь сумасшедший никогда не подозревает о том, что он сумасшедший. А если я, хоть на секунду, подозреваю о том, что я сумасшедший, следовательно, я не сумасшедший.

Короче говоря, с ума сойти можно…

А не хотелось бы. Это ведь только на словах звучит красиво: психи — самые счастливые люди на свете. Видел я как-то одного дурачка, он со своей тенью дружил. Разговаривал с ней, ссорился, спорил, ревновал ее… Жуткое зрелище, честное слово. Прямо мурашки по коже… Не приведи господь.

Однажды утром мне Лирчук говорит:

— Сегодня гостя не будет.

— А что так? — спрашиваю. — Интересные люди закончились?

— Большинство интересных людей в такое время спит. А те, кто не спит, либо уже были у нас, либо им это неинтересно.

— Давай, — говорю, — приглашать по второму разу. С интересным человеком интересно встречаться дважды.

Лирчук помахал на меня рукой, мол, погоди.

— На сегодня гостя нет! Все! О чем будем трепаться последний час?

— Да как обычно, — говорю, — о чем попало, слово за слово. Ни о чем и обо всем одновременно.

— Нет, — возражает Александр. — Залезь-ка в Интернет, нарой еще каких-нибудь забавных новостюшек.

— Ладно, — говорю, — нарою.

В девять, после официального запуска новостей, Лирчук торжественно объявил, что сейчас дядя Гриша расскажет о последних событиях, особенно глубоко его впечатливших.

Я начал. Мы обсудили беспорядки в Киргизии, постебались над новым рекордом Гиннесса: один чудак ухитрился плюнуть на расстояние в двадцать метров; помусолили фразу Бориса Акунина: «Я кончаю с Фандориным».

Наконец я перехожу к спорту. Выдаю в эфир следующее:

— Новый мировой рекорд установил китайский штангист Ляо Хай, в весовой категории до шестидесяти килограмм. Вы заметили, я сказал Ляо Хай. Это я сделал, как и многие другие, по причине гордой застенчивости и хорошего воспитания. Дело в том, что на самом деле Ляо Хая надо величать ЛяоX…й. Хай — это грубая ошибка. Правильно — извините за настойчивость — же Х…Й. Эта фамилия в Китае весьма распространенная, в том числе среди спортсменов. Вспомните конькобежку Х…Й Рен и звезду мировых шахмат Ни Х…я. Точнее Ни X…я — с ударением на первый слог.