Эмили Бликер - Когда я уйду

— Ах да. — Нил сел ровно и пригладил волосы. — Это вы позвонили в неотложку? Ваша мать повела Мэй в кафетерий перекусить.

— Моя мать?.. А, Терри! Это мать моей жены. Теща.

Фразы с трудом шли с языка. Последние сутки дались ему непросто.

— Приятно познакомиться. Меня зовут Нил. — Он привстал и протянул руку. Люк коротко пожал ее. Долго ему торчать в этой палате с дружелюбным доктором Нилом? — Да вы садитесь.

По другую сторону койки стоял хлипкий на вид серый стул. Доктор Нил пересел на край кровати, предлагая Люку свой.

Бедная Джесси, в нее воткнули неимоверное количество каких-то трубок.

— Как она? — Глупый вопрос.

Доктор Нил поежился.

— Неважно. Нужна пересадка почки, причем как можно скорее. У нас есть несколько недель, чтобы найти донора. В лучшем случае — месяц. Вот уж не думал, что все будет так… так быстро.

— Мне очень жаль. — Бедняга доктор Нил. Он уже потерял жену, а теперь может потерять единственную дочь. — Джесси — чудесная девушка. Мы ее полюбили. Если я могу чем-то помочь…

Сколько раз он слышал эти слова. Они казались пустыми и холодными, но теперь Люк понял, что за ними скрывалось искреннее желание что-то сделать.

— Люк, не хотелось бы говорить вам в такой ситуации…

Слова падали тяжелыми каплями, будто первые капли дождя из свинцовых туч, нависших над озером Мичиган. Надвигалась гроза. У Люка два варианта — укрыться в палатке или броситься прямиком в эпицентр бури.

— Нил, я все знаю.

— В самом деле?

— Да. Знаю, что вы отправляли письма. Что преподавали у Натали. И про «Маранафу» тоже знаю. И про Мэлори…

— Вам известно о Мэлори? — Нил оглянулся на Джесси, дабы убедиться, что она не слышит. — Откуда?

У Люка в душе забурлило негодование. Одно дело видеть письма, бланк заказа от флориста и даже альбом с газетными вырезками, другое — услышать подтверждение из уст соучастника.

— Не от Натали, не думайте. Нашел письмо от вашей бывшей начальницы, мисс Стефани. Оно все и разъяснило.

Доктор Нил разгладил простыню на кровати.

— Кристина всегда была очень совестливой. Натали упоминала об этом письме, но я думал, что она его не сохранила.

— Сохранила. А я нашел. Выходит, доктор Нил, если б не вы с вашей женой, моя дочь была бы жива.

— Что ж, вы правы. Мы жестоко ошиблись. Не распознали в Еве Уитлинг сумасшедшую. Никто не понял — ни доктора, ни нянечки, ни полиция, ни даже друзья или родственники. Никто.

— Хорошо, пускай вы не поняли. Но раз уж мы выкладываем все карты, не расскажете ли, что за отношения у вас были с моей женой?

— Я любил ее, — просто ответил доктор Нил.

Его слова эхом взорвались в голове Люка. Весь гнев куда-то испарился. Не хотелось ни кричать, ни лезть к Нилу с кулаками. Как ни странно, Люку стало легче.

— И давно? — Интересно, сколько лет Натали вела двойную жизнь.

— Нет, вы не так поняли…

— Прошу вас, не лгите. Ясно же, что вы втайне встречались. Сколько?

— Двадцать три года.

— Ей же было всего четырнадцать! — Голос сорвался. Надо держать себя в руках, вдруг Джесси услышит сквозь одурманенный лекарствами сон. Люк закрыл глаза и выдохнул. — Слушайте, я лучше пойду.

— Ради бога! Говорю же, вы всё не так поняли. Я был пастором Натали, потом преподавал в ее группе. Мы дружили. Но никогда между нами не было ничего такого… Мы с ней не виделись долгие годы, а потом она меня разыскала. Это она все придумала.

— Ладно, пастор. Может, вы знаете, почему она мне лгала? Я никак не могу понять. Зачем переправлять через вас письма; почему прямо не сказать все, как было?

— Она не ожидала, что все так обернется.

— Но вот же обернулось! Зачем было напускать туман? Из-за чувства вины? Или она меня боялась? — От этой мысли стало больно. После той ужасной пощечины — единственной, — когда Люк не сумел обуздать свой нрав, Натали не общалась с ним шесть лет.

— Были причины. Она и представить не могла, что все выйдет вот так. — Нил показал на койку Джесси. — Я знал, что мы с вами встретимся, и захватил ее письмо. — Он полез в ящик прикроватной тумбочки и достал конверт. — Здесь все ответы.

На конверте, как всегда, стояло его имя, а с обратной стороны было написано «Конец». Конверт на удивление оказался тонким, всего пара листов. Странно. Люк распечатал его. Все ясно. Письмо было отпечатано на компьютере.

— Письмо печатали вы?

— Да. У Натали совсем не осталось сил. Я печатал под диктовку; ни слова не прибавил, клянусь! Его предполагалось отправить в годовщину ее смерти. Она думала, за год многое уляжется. Но позвонила ваша теща, сказала, что Джесси везут в больницу, и я решил отдать вам его сейчас. Прочтите.

Люку не хотелось следовать распоряжениям доктора Нила, однако надо было наконец выяснить всю правду.

Конец

Дорогой Люк! Вот и всё. Последнее письмо. Мое время близится, пришла пора сказать тебе то, что я скрывала всю нашу совместную жизнь — потому что боялась. Сперва я хотела унести эту тайну с собой в могилу, но теперь, когда мне осталось всего ничего, я поняла: ты должен знать. Как же не хочется отравлять последние воспоминания о себе!.. Да, я отчаянно трушу. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь, почему я не отважилась сказать тебе напрямую.

Так вот, у меня был ребенок… У нас был ребенок. Мне едва исполнилось пятнадцать, когда она родилась. Долгие месяцы боли, отчаяния и стыда позабылись, едва я взглянула в ее лицо. Она была прекрасна, а волосиков на голове у нее было столько, что я даже решила, что наша дочка — мутант. Я посмотрела ей в глаза и сказала, что очень ее люблю. И папа ее очень любит. Сказала, что мы слишком молоды, чтобы растить ее, и что ты сейчас очень и очень далеко. Я поцеловала ее дважды — за нас обоих — и отдала миссис Таунсенд. Все случилось в приюте «Маранафа». Я надеялась, что ей найдут новый дом, где она будет счастлива. Каждый день я молилась за нее.

Почему я не сказала тебе о ней, когда мы встретились в Мичиганском университете? Честный вопрос. Я подумала о том, что нашей дочери уже пять лет, у нее новые любящие родители, забрать ее мы не могли, к тому же я не знала, как ты к этому отнесешься. Ты говорил, что не хочешь детей, боишься стать таким же, как твой отец. Честно говоря, я тоже боялась, особенно после того случая в сарае. Когда мы поженились, я была в тебе уверена. Я носила под сердцем Уилла и решила рассказать тебе о дочери, когда он родится.

Но затем я узнала ужасную новость: в три года наша дочка пропала без вести. Помнишь историю с Мэлори Уитлинг? Я страшно боялась, что это наша с тобой Мэлори.

Они жили неподалеку, в Лэнсинге. Когда об этом писали в газетах, я понятия не имела, что малютка со смешными хвостиками с фотографии — наша дочь. Приемные родители сообщили, что проснулись утром, а девочка исчезла; осталась одна кроватка, залитая кровью.