Дэвид Левитан - Двенадцать дней Дэша и Лили [litres]

Когда дверь в квартиру Эдгара отворилась, я стояла, почти уткнувшись носом в шею Дэша.

– Влюбленные голубки уже дошли до публичных ласк? – раздался голос Эдгара. – Еще даже эгг-ног не подали!

Дэш отстранился и прикрыл полы пальто.

– Я против публичных ласк, Эдгар, – отозвался он.

– Ну конечно, – подмигнул ему тот. – Добро пожаловать, заядлый тусовщик. – Он обвел меня взглядом с ног до головы: – Чудесный свитерок, Лилс.

На нем самом был свитер с изображением Иисуса в праздничном колпаке в форме куска перевернутой пиццы-пеперони и словом «ИМЕНИННИК» поперек груди избранника божьего. В придачу к нему шли розово-серые ромбовидные штаны и черно-белые туфли. Сказать, что эти предметы одежды отвратительным образом не сочетались, это ничего не сказать. Впрочем, Эдгар тоже не сочетался с собственным домом.

Его родители из того малюсенького процента купающихся в деньгах биржевых брокеров, у которых нет времени на своего сына. Миссис Бэзил тоже живет в особняке, но ее дом дышит стариной и отличается тонким художественным вкусом. Он радушно принимает гостей. Дом Эдгара подобен образцу из архитектурного журнала со строгой, минималистичной обстановкой и дорогущими картинами на стенах. Он холоден и неприветлив.

– Лилюня? – шепнул мне на ухо Дэш, поднимаясь по мраморной лестнице на второй этаж. – Боже.

– Ваши друзья вас опередили, – сказал Эдгар. – Прикольные ребята. Как видите, уже вдарили по эгг-ногу.

В центре гостиной, в одинаковых рождественских свитерах с гусями, под гремящий из невидимых колонок хип-хоп устроили танцы-обжиманцы Бумер с Софией. Они смеялись, целовались и виляли бедрами, опускаясь чуть ли не до пола. Им было легко и радостно друг с другом. Как жаль, что мы с Дэшем совсем не такие. Мы не можем отдаться на волю сексуального танца, потеряв голову друг от друга и не заботясь о том, кто на нас смотрит.

– Эгг-нога? – спросил Эдгар Дэша. – Он щедро приправлен отцовским виски из лимитированной коллекции «Джек Дэниэлс Синатра Сенчери».

– Да, с удовольствием! – воскликнула Лили-Шалунья и посмотрела на своего Синеглазку-Дэшила в надежде на шалости вдвоем. В надежде на звяканье пенистых бокалов и поцелуй со вкусом «Джек Дэниэлс Синатра Сенчери». А лучше – на двадцать поцелуев.

– Нет, спасибо, – отказался Дэш.

Да елки-палки!

– Малысок хосет пластого егута? – детским голоском спросил Эдгар.

– Нос отморозил? Сопельки текут? – отозвался Дэш, прижав одну ноздрю пальцем.

Насколько я видела, соплей у Эдгара не было, но он подыграл Дэшу. Вытащил из кармана штанов носовой платок и громко сморкнулся.

– Будете играть в дрейдл [15] Четырехгранный волчок. На его четырех гранях изображено по букве из иврита. Одна означает победу, вторая – половину выигрыша, третья – ничего, четвертая – штраф. ? Победителям предоставляется родительская спальня под Мотеруэллом [16]. Ха-ха, догнали шутку?

Хозяин дома пошел за графином с эгг-ногом, а мы с Дэшем осмотрели комнату. Вечеринка была в самом разгаре, но гостей пришло не больше дюжины. И все такие разные: мы с Дэшем; обжимающиеся в танце Бумер с Софией; Сирил, танцующий хастл в паре с Изабеллой – вышедшей на пенсию редакторшей поваренных книг, чью собаку я выгуливаю и которой стоило бы не забывать о проделанной операции по замене тазобедренного сустава; и пляшущие самбу пьянющие ребята корейцы, которых я видела по видеовызову, когда Эдгару приспичило срочно поесть рамен. Кстати, именно этот видеовызов и спровоцировал мое путешествие в поиске самой себя на Статен-Айленд. Тусовщики разнились в возрасте от семнадцати до семидесяти и красовались свитерами со снеговиками, ангелами, Сантами, эльфами, оленями и рождественскими котами. Подперев стену перед праздничным столом с ледяной скульптурой, изображавшей двух целующихся гусей, Эдгар любовно оглядывал своеобразное собрание непохожих людей и их непохожие свитера. Никогда еще он не казался мне таким одиноким, как сейчас – в своем собственном доме. Принц без королевства.

– Я бы хотел уединиться, – сказал мне Дэш. – Поговорить с тобой. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Вот оно. Дэш собирается порвать со мной. Он наконец решил выйти из тупиковой ситуации, в которой мы оказались.

– Потанцуем? – спросила я, желая обнять его в последний раз.

Заиграла ар-н-би версия песни «Let It Snow», и певец запел: «Ооо, иди сюда, помоги мне нарядить елку, я хочу тебя обнять…»

– Пожалуйста, – взмолилась я.

Мне хотелось запомнить это последнее мгновение, уют и тепло его объятий.

Дэш напряженно стоял – высокий, скованный, стесненный. А потом Бумер с Софией вывели нас в середину комнаты и сами начали танцевать. Следуя их примеру, Дэш обнял меня руками за талию. Я положила ладони на его плечи, и мы пошли в медленном танце.

Мне было радостно. Знаю, Дэш не хотел танцевать сейчас, и я обожала его за то, что он не отказал мне. Мое сердце захлестывала радость. Я прижималась к его телу и, кажется, чувствовала биение его сердца рядом с моим. Как же хорошо с ним. Мне хотелось вечно обнимать его и никогда не отпускать. Нужно сказать ему о своей любви – рискнуть, побороть неуверенность и сомнения, – до того, как станет слишком поздно.

– Я хочу тебе кое-что сказать, – шепнула я на ухо Дэшу.

– Я тоже, – ответил он.

Мне нужно сказать ему. Нужно.

И стоило мне внутренне приготовиться, как Дэш бросил мимолетный взгляд на виляющую бедрами Софию. Я мечтала о том, чтобы он смотрел на меня так. С желанием. Я пыталась не ревновать Дэша к Софии, выделявшейся естественной красотой и грацией, не думать о том, что когда-то они с Дэшем были парой. Не всегда получалось.

Поэтому я произнесла это первой:

– Я думаю, нам нужно расстаться.

18 декабря, четверг

И я сказал:

– Нет.

17 декабря, среда

Когда после своего таинственного возвращения с острова Статен-Айленд Лили не позвонила мне, я перечитал нашу с Лэнгстоном переписку, и мое внимание снова привлекло одно имя:

Эдгар Тибо.

Почему Лэнгстон спросил меня о нем?

В каких Лили с ним отношениях?

Я помню об их сомнительной истории. Как он пытался добиться ее привязанности, когда моя собственная к ней еще только давала ростки.

Но самое главное, я знал, что он – Король Засранцев.

Наверное, стоило бы спросить о нем у Лэнгстона, но нашему новообретенному уважению был лишь день от роду, и мне не хотелось его пошатнуть.

Лили как-то упомянула о том, что Тибо наказали общественными работами в реабилитационном центре, где ее дедушка тоже проходил реабилитацию. Вот я и решил после школы пойти к первоисточнику.

18 декабря, четверг