Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Победа была настолько очевидной и убедительной, что Чингисхан доверил провести заключительную операцию — осаду столицы тангутов — своим заместителям, а сам отправился воевать с цзиньцами. Он разделил армию на три части: первому корпусу поручалось вести осаду, второму — блокировать подходы и пути поступления подкреплений от любого союзника — сунцев или цзиньцев, а третьему — под его началом совершить очередной рейд в цзиньский Китай. Замышлялась совместная с Субэдэем кампания: две армии должны были действовать на значительном удалении друг от друга, но поддерживать постоянную курьерскую связь. Субэдэй захватил целый ряд малых поселений, но не сумел взять ни одного крупного города. Чингисхан нанес удар в восточном направлении по долине реки Вэй, круша все на своем пути и наводя ужас на жителей. Однако и его победы имели в большей мере символическое, устрашающее значение. Перед наступлением летнего зноя Чингисхан вернулся в горы Люпань, захватывая попутно тангутские опорные фортификации [1849] Martin, Rise p. 299. .

Осадой тангутской столицы Чжунсин (современный Иньчуань) командовал верный Чаган, получивший для ускорения процесса дополнительные силы с севера, из Урахая. Мо-ди предпринял последнюю отчаянную попытку вырваться из окружения и даже преуспел в этом, ушел через горы Хэлань (Алашань) с довольно значительным отрядом в Урахай. Войско, стоявшее в Урахае, не стало отлавливать его в горах, а дождалось, когда уставшие солдаты спустятся со склона. Тогда свершилась очередная кровавая расправа, монголы немилосердно перебили почти всех воинов Мо-ди, а самого императора загнали обратно в столицу [1850] Herrmann, Atlas of China pp. 42, 44, 47; Yule & Cordier, Ser Marco Polo I pp. 282–283. . Даже после такой незадачи Мо-ди вначале упорствовал и отвергал предложения о капитуляции. Но постепенно и у него иссякло желание проявлять стойкость и мужество: на город обрушились не только военные, но и природные бедствия, сначала землетрясение, а потом эпидемия чумы, распространившаяся и на монголов [1851] SHC p. 207; SHO p. 261; SHR pp. 199–200. . Наконец к июлю возникла острая нехватка продуктов питания. Мо-ди понял, что сражение проиграно. Он согласился на капитуляцию, выдвинув экзотическое условие: монголы должны предоставить ему месяц для того, чтобы собрать дары, приличествующие тому моменту, когда он будет отдавать поклон завоевателю. Покорившийся император отправил Чингисхану и патетическое послание: «Я напуган. Прими меня как сына» [1852] RT II p. 263. . Чингисхан не был расположен к великодушию и, зная, что сам был близок к смерти, повелел убить императора и всю его семью, когда они прибудут сдаваться.

Когда город наконец впустил монголов, последовали стандартные процедуры разграбления и массовой резни. Аша-гамбу был убит сразу, но Моди с семьей до последнего мгновения не знали своей участи, целиком и полностью зависевший от прихоти Чингисхана [1853] RT II p. 263; Pelliot, Notes sur Marco Polo I pp. 310–315; II pp. 641–642. . Победители намеренно оскверняли царские могилы Си Ся, чтобы навсегда уничтожить любые напоминания о репутации, статусе и достоинстве государей тангутов [1854] Ruth W Dunnell, 'The Fall of the Xia Empire: Sino-Steppe Relations in the Late Twelfth and Thirteenth Centuries,' in Seaman & Marks, Rulers from the Steppe pp. 158–183 (at pp. 178–179). . Чингисхан фактически придерживался политики геноцида, однако, похоже, сохранилось и немало жизней. Часть тангутов переселилась в Сичуань, часть — нашла прибежище в Северо-Восточной Индии, большая колония обосновалась в долине реки Ялун на востоке Тибета. Многие тангуты нашли приют в китайских провинциях Хэнань и Хэбэй, где их присутствие прослеживается до середины эпохи династии Мин [1855] 1368–1644 годы. Основана в результате свержения монгольской династии Юань. — Прим. пер . [1856] Mote, Imperial China pp. 256–257; Franke & Twitchett, Cambridge History p. 214. .

Поскольку жестокое обращение Чингисхана с тангутами Си Ся нередко приравнивается к геноциду, то возникает вопрос: почему же он не был последовательным в проведении этой кровавой политики? Здесь можно найти несколько объяснений. Во-первых, Чаган уже сохранил жизнь некоторым тангутским олигархам и проявлял больше милосердия в отношении Чжунсина после смерти Чингисхана, когда у монгольских правителей появилось множество иных забот. По мнению других авторов, действие инстинкта импульсивных убийств ослабила эпидемия тифа, поразившая обе противоборствующие стороны [1857] For an assessment of the population losses see Boland-Crewe 8t Lea, People's Republic of China p. 215. . Бытует и такое предположение: Чингисхан сам отменил приказание «убивать на месте», после того как на юго-западной стороне небосвода появились пять созвездий и прорицатели посчитали это плохим предзнаменованием [1858] Martin, Rise p. 296. . Но если даже политика массовых кровавых расправ и не была предумышленной, то монголы по крайней мере сделали все для того, чтобы Си Ся и тангуты никогда больше не возрождались.

Завоевание Си Ся было одним из самых значительных достижений — по мнению некоторых историков, самым выдающимся военным успехом Чингисхана — тем более выдающимся, если принять во внимание тот факт, что военную операцию он проводил, находясь не в лучшей физической форме. Перед тем как пойти через пустыню Гоби, возможно, в январе 1226 года, он устроил грандиозный выезд на охоту, во время которой его сбросила лошадь, и хан, вероятно, получил серьезные внутренние повреждения. Во всяком случае, после этого падения состояние его здоровья так и не выправилось [1859] Martin, Rise p. 296. . По всей видимости, уже понимая, что жизнь на исходе, вероятно, уже пребывая в тангутском походе, и, возможно, во время одной из остановок в горах Люпань, Чингисхан созвал курултай, чтобы определить порядок наследования престола и устройство империи после его смерти. Можно лишь подивиться его способности сохранять выдержку и уверенность в себе: война с тангутами была в самом разгаре, а он был настолько уверен в неминуемой победе и своих силах, что не чувствовал необходимости передавать кому-либо бразды правления до кончины.

Прежде всего Чингисхан утвердил систему улусов. Империя делилась между четырьмя сыновьями и их наследниками. Угэдэй получал Алтай и все земли верховий Оби, Иртыша и Енисея, простиравшиеся от озер Зайсан и Убсу-Нур (Убса) до Сибири; младший сын Толуй наследовал земли центральной Монголии возле рек Селенга, Орхон, Тола, Халха, Онон, а также озеро Байкал; Джагатаю доставались озеро Балхаш, долина реки Или и Трансоксиана [1860] For the myriad problems engendered by this division of the empire see, in greater detail, RT II pp. 349–350. 535, 583, 649, 654. . Потенциально самый богатый улус оказывался в распоряжении Батыя, сына Джучи: похоже, Чингисхан не передал сыну «грехи» отца. Наследственные земли Батыя пролегали от Арала «до тех пределов, куда могут доскакать наши кони», а это означало, что теоретически он мог владеть всеми территориями вплоть до Атлантики [1861] JB I p. 119; T. Allsen, 'The Princes of the Left Hand: An Introduction to the History of the Ulus of Ordu in the Thirteenth and Early Fourteenth Centuries,' Archivum Eurasiae Medii Aevi 5 (1987) pp. 5–40. .