Йожеф Лендел - Избранное

Ну, да ладно! Происходят события и поважнее: очередные рабочие волнения. «Хилд прислал донесение, что каменщики волнуются», — пишет Сечени 13 июня. Архитектор Хилд и Кларк под руководством Сечени в ту пору трудятся над сооружением зала заседании венгерского парламента.

Сечени окончательно утрачивает способность трезво оценивать происходящее:

«Кошут совершенно вошел в роль Робеспьера… Он определенно велит меня обезглавить».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Какое там «обезглавить», у него и в мыслях этого не было! Но Сечени, которому хотелось бы найти какой-либо «третий путь» между реформами и абсолютной монархией, нигде не находит, да и не может найти себе места. Человек такого типа в ходе революции неизбежно оказывается обезглавлен — если не в физическом, так в переносном смысле. Или же переходит на сторону неприятеля. Если чувство чести достаточно глубоко — сам обрывает свою жизнь. Правда, есть и еще один путь, который как раз избрал Сечени: спастись безумием…

Адам Кларк, стиснув зубы, не перестает трудиться; Сечени теперь даже и не совсем понимает, чего ради «А. Кларк не щадит себя». А Терни Кларку теперь, когда идет сборка цепей, когда наступает завершающий момент, шлет совет: «Приезжайте позднее».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Я бы не сказал, что Сечени изменил своему детищу, даже если и написал 4 июля Терни Кларку такие предательские слова. На следующий день он заносит в дневник:

«Сегодня навесят цепи между вторым и третьим пилонами. Пожалуй, я все же увижу мост завершенным».

9 июля:

«А. Кларк обедает у нас. В течение четырнадцати дней будут натянуты еще три цепи. Итак, двадцать третьего! Но отпущено ли нам столько времени?»

Однако эти мрачные мысли опять сменяются активными делами:

«Еду с Кларком в Буду — насчет тоннеля…»

Неуклонный ход строительства он выдвигает основным аргументом против обвинений Кларку. А Кларка обвиняют в том, что он саботирует. Обычная история: в газете появляется заметка некоего борзописца — болтовня, содержащая всякого рода намеки, этакое размышление.

«Строительство Цепного моста чудовищно затянулось. Некий лунатик, подвергнутый действию магнетизма, не так давно поделился с нами весьма утешительным предсказанием, что мост будет открыт в 1900 году, в день Иштвана. Для испытания прочности первым пройдет по нему член апелляционного суда из Хевеша, избранный в 1848 году, потому как грехи его тяжелее, чем доверху груженные ломовые подводы из Ваца. В тот же час зажжется первый газовый фонарь, но что гораздо знаменательнее, в кафе-мороженом у Фишера сорвется с уст marquere [92] Маркёр (фр.) . первое слово по-венгерски. А спустя две минуты после этих чудес земля всколыхнется, площадь Свободы разверзнется, и из синего пламени вознесется некий проклятый дух, которого никто и знать не знает, но многие сочтут розовой душою «Модной газеты».

Свежесостряпанная подковырка. Этакий росток, а если угодно, дикий побег вольной печати. Впрочем, я не собираюсь судить слишком строго. По-моему, смешно обижаться на такой пошлый намек: «в день Иштвана». Но к сожалению, Сечени настолько раздражен, настолько уязвим, что 11 июля в зале парламентского собрания, встретившись с редактором газеты Альбертом Палфи, он тотчас обрушивается на него:

— Вы в своей газете грубо оклеветали господина Адама Кларка. Извольте сегодня же приехать на строительство!

К чему такой запал, если к этому дню готова уже десятая цепь! Однако нечего удивляться, если учесть, чего стоила и Сечени, и Кларку работа в эти бурные, лихорадочные дни.

На строительном участке есть весы. Сперва становится на весы Сечени: 122 фунта. Затем велит встать Адаму Кларку. Кларк весит всего 94 фунта, хотя ростом он выше среднего.

Кларка, совершенно исхудалого от напряженной работы, приходится еще и защищать. Строительство моста продвигается успешно, чего нельзя сказать о производстве оружия. По этому поводу кое-где поговаривают о саботаже. Сечени пытается уладить дело сообразно своему графскому титулу: вызывает «клеветников» на дуэль…

У Адама Кларка не остается времени даже краем уха прислушиваться к таким вымыслам. 14 июля натягивают одиннадцатую — предпоследнюю — цепь.

В то же время становится известно, что Терни Кларк уже находится в Вене и, вскоре прибудет в Пешт. Как видим, он не послушался совета Сечени.

Адам Кларк спешно, еще до приезда Терни Кларка, намеревается закончить сборку цепей. То ли опять заговорил в нем дух соперничества, то ли он опасается, что революция достигнет такой критической фазы, когда будет не до строительных работ? Вполне возможно, что его подстегивает тревожное настроение Сечени…

18 июля в шесть часов вечера начинается подъем последней цепи.

Сечени с двумя своими сыновьями, Ташнер — к тому времени уже не только секретарь графа, но и руководитель комитета по строительству Цепного моста, Кларк и многие другие заняли места на палубе парохода, где установлен и подъемный механизм. В восемь вечера, когда слегка подрагивающая цепь уже поднята на большую высоту, подъемный механизм вдруг ломается, цепь летит в воду и, падая, задевает борт парохода. Небольшое суденышко опрокидывается, Сечени и оба мальчика оказываются в смертельной опасности. Кларк, не теряя ни минуты, мужественно и хладнокровно ведет спасательные работы. Сечени и его сыновей вытаскивают из воды, Ташнер спасается вплавь. Происшествие обошлось без единой человеческой жертвы.

Конечно, по городу расползаются кошмарные слухи. Назначено расследование, вызывают на совещание комитет по строительству моста. Терни Кларк приезжает в Пешт как нельзя кстати.

— Никто не погиб. Дело пустяковое, — кладет конец всем спорам Терни.

На следующий день работа продолжается: со дна извлекают рухнувшие звенья цепи. К концу июля и с этим покончено. Правда, многие звенья погнуты: вроде бы Адам Кларк недостаточно серьезно отнесся к организации подъемных работ.

В ответ на это Сечени приглашает к обеду Терни Кларка: «Для Адама Кларка это будет последний удар».

Однако оба Кларка соперничают друг с другом лишь в денежных делах, в вопросах престижа; мосту оба преданы одинаково. И хотя 5 августа Сечени горько сетует:

«Мост — сущие руины. Цепь поднять никак не могут, а если что и вытаскивают со дна, то большей частью погнутое. Заказы из Англии или совсем не поступают, или прибывают с опозданием. Мост закончат позже, не сейчас, и не мне, венгру, суждено закончить его».

Но через несколько дней, исходя из фактов, он записывает: «Кларк выиграет пари», — как истые джентльмены, они заключили пари, будет или нет завершен мост… Запись от 8 августа:

«Поднято со дна последнее звено… Три недели! Мне легче дышать. Мост — это мой политический термометр».