Янко Веселинович - Гайдук Станко

— Он здесь! Он здесь! — невольно шептал Лазарь. — Боже, что мне делать, если встречу его? Он ненавидит меня. Я его тоже ненавижу. Боже, будь ему таким же другом, как и я! Но если мы встретимся…

Вдруг его осенило.

— Выслушай меня! — обратился он к Груше.

Турок вскинул на него глаза. От его взгляда Лазаря прошиб холодный пот.

— Что тебе?

— Я… я хотел… — залепетал Лазарь.

— Что?

— Попросить тебя об одной вещи.

— Какой?

— Дозволь мне носить оружие.

— Зачем оно тебе?

— Знаешь, всякое может случиться…

Турок ехидно усмехнулся.

— Станко боишься?

— Но, дорогой ага, береженого бог бережет.

— Боишься Станко? — Груша пронзил его острым взглядом.

— Да.

— Тогда носи. И где бы ты его ни встретил, убивай на месте!

— Хорошо, — сказал Лазарь.

Когда поравнялись с домом Миражджича, Иван пригласил Грушу и стражников зайти закусить, но Груша мотнул головой и пошел себе дальше. Маринко было последовал за ним, но турок его остановил.

— Будь здесь и смотри в оба!

— Хорошо, ага.

— Маринко, зайди, выпей чего-нибудь, — позвал его Иван. — Ведь с самого утра во рту ничего не было.

— Зайду, Иван, как не зайти! Я и впрямь проголодался.

Выпив немного ракии и наевшись, Маринко распрощался с домочадцами. Лазарь вышел вслед за ним.

— Дядюшка Маринко!

— Что, родимый?

— Скажи мне по совести, ты видел Станко?

— Так же, как тебя сейчас вижу.

— Она тоже была там?

— Бедный мой Лаза! Хотел бы я тебе сказать «нет», но что поделаешь, если была!..

Лазарь почувствовал стеснение в груди.

— Я должен убить его! — проговорил он как бы про себя.

— Должен.

— Или он меня!

— Уж как выйдет! Только знай: если не ты его, то он тебя! А что до Елицы, твое дело дрянь. Тебе не видать ее как своих ушей! До свидания!

И Маринко ушел.

Дом Ивана погрузился в тоску и уныние. Домочадцев угнетало какое-то недоброе предчувствие.

Иззябший, вымокший до нитки, вернулся Груша в хан. Однако все ненастье дня не шло ни в какое сравнение с ненастьем его души. В душе его был сущий ад.

И неудивительно!.. У Алексы гайдуков не оказалось, и все-таки он склонен был думать, что Маринко не лгал ему. У Маринко острый глаз. Он видит даже в непроглядной тьме.

Значит, гайдуки в селе. Поп, кмет и многие другие’ с ними заодно. Груша уже видел, как черноомутцы тянутся к дому Алексы, чтоб с ним помириться.

И еще ему казалось, что кто-то проник в его тайные замыслы и подсек их в самом корне.

Груша велел сварить кофе и удалился в свою комнату. Переодевшись, взял чубук и задымил.

В кольцах дыма ему виделись улыбающиеся лица его врагов. Глаза их как бы говорили: «Зря стараешься, турок!..»

Груша стукнул себя по лбу.

«Я должен их одолеть! Они должны пасть предо мною ниц и молить о пощаде! Так должно быть!»

Но как одержать победу? Как жалки все его планы!

— С ума сойти можно! — простонал он и опустился на оттоманку.

«Нет… не выйдет! Ничего не выйдет. Этот поп! Он стережет свою паству, как пастух свое стадо. Еще, чего доброго, и Ивана у меня отнимет!»

— Нет, поп! — рявкнул он вдруг. — Не отдам!

Тут ему пришло на ум позвать Милоша Севича.

Он подумал, что еще не все потеряно, и хлопнул в ладоши.

Стражник приоткрыл дверь.

— Ибро, сходи за Милошем Севичем.

Дверь закрылась.

Груша успокоился. Он знает, как быть. Он перетянул к себе Ивана, а теперь прихватит и Милоша. Оба они люди почтенные. Любого можно сделать кметом.

«Ха!.. Сделать кметом! Так, так! В два счета заставлю этого старика бросить палицу. А на его место посажу Ивана. Уж он-то будет плясать под мою дудку!»

Лицо его прояснилось, по телу разлилось приятное тепло, а сердце забилось сильней.

«Ну и болван же я! — сам на себя досадовал Груша. — И чего я испугался? У меня в руках тысяча способов перессорить черноомутцев. А если поп и староста станут ставить мне палки в колеса, то мой Асо сумеет убрать их с дороги. У него наметанный глаз и твердая рука. Я просто болван!»

Груша потребовал еще кофе, потом вычистил трубку и снова набил ее. Над головой его взвился дым. Он принялся за кофе.

Доложили о приходе Милоша.

— Пусть войдет, — елейным голосом сказал Груша.

Милош был бледен, как полотно. Хан вертелся вокруг него, коленки подгибались. Он был человек мирный, никогда ни с кем не ссорился и не судился.

Груша поднялся с оттоманки и, расплываясь в улыбке, кинулся навстречу Милошу.

— Добро пожаловать!

— Рад видеть тебя! — ответствовал Милош скорее по привычке, нежели по велению сердца.

— Садись, добрый человек, садись! — любезно приглашал его Груша.

— Ничего, могу и постоять, — сказал Милош. От страха у него зуб на зуб не попадал.

— Ну садись же!

— Уж так и быть, сяду. — И Милош медленно опустился на оттоманку.

— Как здоровье? — спросил Груша.

— Слава богу…

— Как дома?

— Слава богу…

— Так, так. Главное — здоровье, остальное приложится.

Милош молчал. Если б Груша прислушался, он бы мог услышать, как оглушительно колотится у него сердце.

— Ну? — спросил Груша.

Милош вздрогнул.

— Гостей ждешь? Угощенье готовишь? Мы ведь собираемся к тебе.

Милош готов был провалиться сквозь землю. Пусть бы Груша завел речь о чем угодно, только не об этом.

— Да… жду… добрых сватов, — забормотал он бессвязно.

Милош ничего не видел перед собой — глаза застилал туман. Ему почудилось, что земля уходит у него из-под ног и он летит в бездну. Милош потерял сознание и рухнул на пол.

Груша подскочил к Милошу и стал поднимать его.

— Милош! Эй, Милош! Очнись, друг!

Но Милош не шевелился.

Груша кликнул стражников.

Милоша окатили холодной водой, и он стал приходить в себя. Вот он приподнял голову, потер лоб и огляделся по сторонам.

— Встань! — скомандовал Груша.

Милош медленно поднялся. Его снова охватил безумный страх.

— Садись, Милош, — ласково сказал Груша. — Что с тобой? Какой ты бледный!

— Худо мне. Лучше я пойду домой.

— Сядь, отдохни.

Груша дал ему ракии.

— Скажи же, что с тобой?

— Не знаю.

— С тобой и раньше такое случалось?

— Никогда.

— О брат! — воскликнул Груша и взял его за руку. — Да ты, никак, испугался? Не бойся. Я ведь тоже человек. Я позвал тебя затем, чтоб предупредить, что я с друзьями тоже приду к тебе вечером в гости. Я слышал от людей, что ты хороший, добрый человек, а я люблю хороших, достойных людей.

Частью от стыда, частью от страха Милош совсем растерялся. Как сказать Груше, что сватовства не будет? Как нарочно, подходящие слова не шли на ум.

Но Груша, человек бывалый, так повел дело, что Милош сразу разговорился и во всех подробностях поведал турку о том, что произошло в его доме.