Коллектив авторов - Посиделки на Дмитровке. Выпуск 8

Когда он уже с третьей своей женой Марией Семеновной плавал на круизном речном теплоходе и там играл на рояле свои пьесы, на вопрос: «Как вы думаете, кто я по профессии?» все как один отвечали: «Композитор!» А он в это время был заместителем старшего военпреда на заводе имени И. А. Лихачева в звании подполковника автомобильных войск.

Впрочем, молодой выдвиженец советской власти так и не стал коммунистом. Виной тому — все тот же критический ум, сильная воля и судьба любимого преподавателя в институте. Этот самый лектор как-то рассказал студентам о Льве Давидовиче Троцком и в конце рассказа показал брошюру тогдашнего лидера ВКП (б). Точнее, одного из лидеров. Когда его более мощный конкурент пришел к абсолютной власти, Льва Троцкого (точнее Лейбо Бронштейна) в 1929 году выслали из страны. А тот самый лектор института был ошельмован, предан показательному псевдосуду и расстрелян как враг народа…. Всё! Вадиму Ивановичу Пономарёву этого хватило, чтобы никогда не оказаться членом такой вот партии: где лидеры грызутся между собой, как бешеные собаки, а вчерашние друзья легко объявляются «врагами народа».

Впрочем, молодость брала свое. Перед войной Вадим Пономарёв, как и большинство его сверстников, стал и шофером, и парашютистом, и летчиком. Он научился заезжать на грузовике задом в ворота, прыгать с самолета с парашютом и правильно приземляться, получил он и диплом выпускника аэроклуба. Перед войной же первый раз женился и родил дочку.

Но начавшаяся война с Германией поставила крест на главных амбициях довоенных советских юношей: летчики больше не нужны по причине отсутствия самолетов, массово десантироваться решительно некуда! Москву бы отстоять…

Вот под Москву в октябре 1941 года в составе сибирских дивизий, прибывших для контрнаступления, и приехал Вадим Пономарёв — воентехник 1-го ранга. По-нынешнему — старший лейтенант технической службы. Стремительное наступление Вермахта лета-осени 1941 года определило его воинскую специальность. Немец подбил несчетное количество советских танков. Промышленность, частично спешно эвакуируемая, не справлялась с поставкой на фронт необходимого количества новых танков. Требовалось ремонтировать старые и прямо в прифронтовой полосе. И Вадима Пономарёва отрядили в танковые ремонтеры.

Задача, в общем, почти гражданская. Если не учитывать тот факт, что на дворе 1941 год, идет война. И танки для ремонта надо сначала найти и эвакуировать с поля боя. Для этого в распоряжении воентехника 1-го ранга Вадима Пономарёва — молодого, красивого военного инженера с тремя кубарями в каждой петлице — имелись мощные артиллерийские тягачи. Они и утаскивали подраненные танки на заранее оборудованную в тылу открытую площадку. Там их уже ждали ремонтники. А также грузовики с запчастями, а также кунги (крытые кузова автомашин), где были токарные, фрезерные, сверлильные станки, сварочное оборудование, автокраны. И именно оттуда подлечившиеся боевые машины уже своим ходом выдвигались в сторону переднего края. Были это, скорее всего, Т-34 и КВ. Ибо к зиме 1941 года легких БТ-7 и «Т-26», а также тяжелых трехбашенных Т-28 и сверхтяжелых пятибашенных Т-35, так хорошо выглядевших на Красной Площади, на фронте уже не было.

Вадим Пономарёв руководил работой летучей танковой мастерской. Заботился о снабжении ее запчастями и оборудованием. А в свободное время — искал подбитые танки. Причем, сдается мне, что не одни только советские. Ибо рабоче-крестьянская самоходная пушка СУ-70 (самоходная артиллерийская установка с калибром ствола 70 миллиметров) при ближайшем рассмотрении оказывалась средним танком Вермахта Т-III. Вместо башни (которую, очевидно, германец потерял в бою с нашими) прямо в корпус и устанавливали ту самую пушку. Но сначала надо было эту подбитую немецкую машину вытащить с поля боя…. Делалась такая модернизация, конечно же, в глубоком тылу. Но оттащить их на погрузку могли и тягачи старшего лейтенанта Пономарёва.

Как вы уже, наверное, догадались, мой отец не ходил в атаку с винтовкой наперевес. Однако и в его военной биографии были эпизоды, когда он лицом к лицу сталкивался с врагом.

Самый яркий эпизод произошел осенью 1941 года под Тулой. Там воентехник 1-го ранга Пономарёв искал подбитые танки. Совершенно неожиданно он обнаружил исправные, причем, немецкие. «Панцернваффе» шли в атаку на славный город оружейников. Каких-либо красных войск, способных этому воспрепятствовать, видно не было. Если не считать Пономарёва и шофера легковушки М-1, вооруженных пистолетами. Зато невдалеке готовилась к отступлению наша зенитная батарея. Вадим Пономарёв велел шоферу ехать на горку к зенитчикам. Там своей властью, упомянув, наверное, не раз знаменитую и многострадальную русскую мать, он принудил оставить пушки на позиции. И более того, направить дула не вверх, как привыкли зенитчики, а вниз — для стрельбы с холма по танкам. Артиллеристы отбились от атаки, и у воентехника 1-го ранга Пономарёва появились, наконец, подбитые танки. Пусть и немецкие. Сейчас на этом холме, вошедшем в состав современной Тулы, на постаменте стоит зенитка. Со стволом, направленным вниз. Я сам ее видел.

Второй раз личное оружие применил уже сам старший лейтенант Пономарёв. По долгу службы он часто бывал в Москве. И вот однажды ночью он попал под бомбежку. Ну, «эмку» — к тротуару. Сами с шофером в укрытие — под дом, прижались к стене.

Представьте себе картину бомбежки Москвы 1941—1942 годов. Гудят немецкие тяжелые бомбардировщики, где-то рвутся бомбы, лают отечественные зенитки. А в остальном — Москва в грамотном затемнении. И вдруг недалеко, даже совсем рядом — огонек фонарика: большой и знай себе — помигивает. Нам, сегодняшним людям, трудно это понять, но у фронтовиков на это была однозначная реакция: ТТ из кобуры и — бац по тому фонарику. Потом еще пару раз — бац, бац! Подбираются с шофером к месту, куда отец стрелял. Человек убитый, в руке — большой фонарь. Одежда гражданская. Ну, вызвали патруль, рассказал Пономарёв, что да как. Его похвалили за бдительность. Потом отец уже узнал, что убитый им корректировщик был немцем с Поволжья.

Другой случай применения личного оружия был у Вадима Пономарёва на Ленинградском фронте, куда его забросила судьба танкового ремонтера. Очевидно, в осажденном Ленинграде с танками было совсем плохо. И там, занимаясь своим привычным делом — ища подбитые танки, Вадим Пономарёв снял «кукушку»: прикованного на дереве снайпера. Уж как он его заметил — не знаю. Наверное, «кукушка» промахнулась. А уж тут Пономарёв из кобуры пистолет и — огонь! В результате враг упал с дерева и повис на своей цепи. Как говорил потом мне отец: «Рыжий-рыжий финн!»

Был у Вадима Пономарёва и опыт бескровного задержания врага родины. До 1943 года военнослужащие рабоче-крестьянской красной армии различались по петлицам. У Пономарёва, как вы помните, было три кубаря — старший лейтенант. Далее шли шпалы. Одна — капитан, две — майор, три — подполковник, четыре — полковник. А тут на рембазу заявляется начальство. И у прибывшего офицера — в каждой петлице таких шпал аж целых пять! Увидев это чудо, Вадим Пономарёв хвать мужика за петлицы и говорит: «Всё, попались, товарищ полковник!» Подбежали солдатики, повязали мужичка. Оказался — немецкий диверсант. Выяснилось, что петлицы делали по фотографии. И за пятую шпалу приняли танкистскую эмблему — маленький плоский танк.