Коллектив авторов - Посиделки на Дмитровке. Выпуск 8

Там же, под Москвой, в 1941 году воентехник первого ранга Пономарёв впервые столкнулся со свой судьбой. Командование направило молодого инженера разобраться: почему не стреляет батарея реактивных минометов. В те далекие времена они даже не назывались «катюшами». Потому что назывались «раисами»: от РС — реактивный снаряд. Это уже позже: «Расцветали яблони и груши…»

Так вот, стоят БМ-16 как покойнички: при нажатии на кнопку «Пуск» ракеты никуда не летят. Воентехник первого ранга Пономарёв требует показать ему боевую машину. Ему показывают, но он не находит причину незапуска. Пока его внимание не привлек блок аккумуляторов. Он требует открыть его. А командир батареи говорит, что он не имеет права: этот ящик опломбирован.

— Открывайте под мою ответственность! — командует Пономарёв.

Ему открыли. Под его ответственность. И правильно сделали: именно там и была причина выхода стартовых установок из боя: аккумуляторы просто «описались». И в таком состоянии не давали тока для электрозапуска ракет. Инженер Пономарёв велел протереть и зачистить все контакты на аккумуляторах. И батарея «раисок» вернулась в строй…

Почему воентехник первого ранга Пономарёв встретился со своей судьбой? А потому, что в 1941 году стартовые установки БМ-16 монтировались на отечественных трехосных грузовиках ЗиС-6. А ведь именно с «зисами» и будет связана вся послевоенная судьба Вадима Ивановича Пономарёва.

Так или иначе, но отцу сильно повезло на фронте. Ни одного серьезного ранения, одно легкое — в палец руки. Военная карьера моего отца складывалась удачно. Он, не имея никакого военного образования, не состоя в ВКП (б), рос в звании. Сначала капитан, потом — майор.

Где-то в 1942 году он встретил мою мать, а через год — в 1943-м — они поженились. Мать осталась в Москве, а отец пошел на Запад вслед за фронтом. Он продолжал грамотно делать свое дело: в полевых условиях восстанавливать подбитые танки. Закончил войну с Германией в Кенигсберге. И через пару месяцев уже из родной Сибири помогал добивать Квантунскую армию в Китае. Имел медали и «За победу над Германией», и «За победу над Японией». Удостоился он и орденов: два ордена Красной Звезды и один орден Великой Отечественной войны II степени.

После победы во Второй мировой войне он рассчитывал вернуться к мирной профессии горного инженера. Но военное ведомство вцепилось в него мертвой хваткой: в чем в чем, а в нюхе на хороших специалистов Советской Армии отказать нельзя. Пока он жил с нами, он часто говорил мне: «Сынок, я никогда не хотел быть военным!»

В 1945-м его откомандировали создавать под Москвой военную базу. Инженер-майор Пономарёв нашел в поле удобное место, приказал обнести его забором, поставить охрану. И на ближайшей станции стал принимать приходящие уже с несуществующего фронта прицепные радио- и электростанции, а также ремонтные технички. Их снимали краном с платформ, сцепляли друг с другом в затылочек. Потом с базы подходила тягловая сила — трактор. И тащил себе по прямой дороге этот безрельсовый поезд. Правда, при повороте на базу из-за отсутствия рельсов «поезд» застревал. Приходилось отцеплять и затаскивать по одному. Эта база просуществовала вплоть до развала СССР.

А на следующий год, в 1946-м, военный инженер был направлен на службу в организацию, в которой он прослужил много десятилетий и служба в которой сделала его имя легендарным: в военную приемку продукции Автомобильного завода имени И. В. Сталина.

Инженер-майор Пономарёв прибыл на объект через год после окончания войны. Тогда завод переходил с фронтовых ЗиС-5 и ЗиС-6 на новую продукцию: грузовую трехтонку ЗиС-150 и более или менее честно содранный с ленд-лизовских «студебекеров» полноприводной трехосный ЗиС-151. Событие для завода — революционное. Всего лишь третье за всю его историю. Вот на этой службе и произнес военпред Пономарёв фразу, ставшую заголовком данного произведения: «Тфу!.. Товарищ маршал…»

Заводские инженеры привыкли посматривать на военных свысока: мол, что они, сапоги с портупеями, понимают…. Но военпред подполковник Пономарёв был не вполне военным, точнее — военным поневоле. Другими словами, он знал производство как инженер и знал армию как офицер. Но везде был чужаком: потому что в армии его считали инженером, а на заводе — военным. Пономарёв же не уважал ни тех, ни других. Но за одно и то же: за некомпетентность. Сам старший военпред был полковником, кадровым офицером. Поэтому он оставил за собой чисто представительские функции. А весь производственный процесс замкнул на своего зама. И тут уж подполковник Пономарёв был как рыба в воде! Причем, рыба хищная…

Как-то Генеральный директор МосАвтоЗиСа товарищ Пал Палыч Бородин, по совместительству генерал КГБ, взглянул из окна своего кабинета. И о, ужас! Все проезды, все газоны, все парковки заставлены армейскими грузовиками ЗиС-151. Генеральный сразу за телефон: «Что такое?!». А ему зам и отвечает: «Пономарёв остановил приемку!» «Кто такой этот Пономарёв?! Ко мне срочно!»

Ну, по принципу: «Селима к повелителю!» замстаршего военпреда вызывают к Генеральному. Пономарёв идет, захватив с собой все документы. Бородин как истинный эсэсэсэровский начальник с порога начинает орать, типа: «Ты кто здесь такой?!»

Подполковник Пономарёв показывает ему: вот предупреждение за месяц, вот предупреждение за неделю, вот предупреждение за три дня. Поэтому военная приемка остановлена на законных основаниях. На всех экземплярах подпись вашего заместителя, что он ознакомлен с этими уведомлениями военной приемки. Бородин посмотрел: крыть нечем.

Стали разбираться. Оказывается, из Минобороны пришло предписание: каждый десятый армейский ЗиС-151 со стороны пассажира должен был быть оборудован люком в крыше кабины, чтобы командир, встав на сидение, мог высунуться по пояс наружу и флажками отдавать команды подчиненным. Были поставлены и конкретные сроки, когда такие машины должны поступать в войска. Однако заводское начальство отнеслось к этому распоряжению без должного пиитета. И такие грузовики с люками наверху кабины к военной приемке не направлялись. Ну, а потом — три предупреждения подполковника Пономарёва. Однако заводские начальники посчитали, что у военпредов не хватит смелости закрыть приемку. А у Пономарёва смелости хватило. Фронтовик как никак!

Пал Палыч Бородин хватается за голову. Начинает шерстить подчиненных по цепочке вниз. В итоге выясняется, что штамп уже изготовили, станок установлен. Забыли только к нему поставить рабочего. Вопрос был улажен за пятнадцать минут.

В итоге Гендиректор МосАвтоЗиСа обнял заместителя старшего военпреда и говорит: «Вадим Иванович, если еще возникнет подобная ситуация, вы не к заму, вы сразу ко мне идите!» «Но ведь меня секретарь не пустит!» «Как не пустит?» Тут же за селектор: «Подполковника Пономарёва пускать ко мне во всякое время и без промедления!» Потом к отцу: «Вадим Иванович, вот если у меня иностранцы, вот тогда подождите. А во всех других случаях немедленно проходите!» Так началась заводская слава заместителя старшего военпреда подполковника Пономарёва.