Евгений Положий - Иловайск: рассказы о настоящих людях

— Как такое могло случиться?

Юра пожал плечами. Он и сам бы хотел это знать.

— Гитара, выходи! — снова сурово заговорила рация. Послышались автоматные очереди в воздух.

Блокпост окружили десять минут тому — техника: с десяток бээмдэ и бээмпэ, танки, грузовики, не маркированные ни белыми сепаратистскими кружочками, ни как-то иначе, и не менее трехсот десантников. Действовали слаженно, быстро, как по писаному, не встретив ни организованного, ни неорганизованного сопротивления. Артразведчикам повезло, они находились в этот момент чуть дальше, поэтому отошли в посадку, аккуратно сняли растяжки, но дальше стояли сигнальные ракеты, и путь к отступлению оказался отрезан. Но здесь у них имелся хоть маленький шанс пересидеть, переждать, вдруг о них не знают? Но рация информировала однозначно — их предали.

— Гитара, выходите оба! Обещаем переговоры!

— Смотри, кто-то идет к нам!

— Ага, майор, кажется.

Вражеский офицер остановился метрах в пятидесяти, демон­стрируя, что он без оружия:

— Я поговорить, пацаны. Мы не хотим лишней крови. Поднимайте руки вверх, оружие бросайте перед собою. Все будет нормально, я обещаю.

— Майор, этого не будет! — Юра, кажется, громко кричал. — Мы хотим уйти.

— Хорошо. Мне нужно поговорить с командиром. — Майор развернулся и пошел к своим.

Юра с Андреем переглянулись:

— Что будем делать? — Вопрос, не имеющий правильного ответа в данной ситуации, что ни сделай — все приведет к печальному финалу. К печальному — и быстрому. Оба совсем молодых офицера, по двадцать два года каждому, закончили Львовское высшее училище сухопутных войск всего два месяца тому. Двадцать первого июня (да) прошел выпускной вечер — тихий, без концертов и торжественных застолий, под стать времени. А на следующий день они — выпускники-артразведчики — уже отбыли в Запорожье, в 55-ю бригаду на постоянное место службы. А еще через две недели их отправили сюда, в зону антитеррористической операции, между Иловайском и Многопольем, поближе к расположению 39-го тербатальона. Работа у артразведчиков простая, но ответственная: по полету мин и снарядов определять координаты месторасположения вражеской артиллерии, в общем, как корректировщики огня, только наоборот. Юра Семенов в школе учился в математическом классе, училище закончил с отличием, и в Запорожье комбат Скворцов предлагал ему остаться на базе — обучать личный состав артиллеристским премудростям. Но Юра поехал в действующую ­армию — не для того, посчитал, он выбрал карьеру военного, чтобы в момент, когда идет самая настоящая война, отсиживаться в тылу. Прибыв в зону АТО, сразу почувствовал разницу между училищем и армией, разницу в отношении к украинским военным местного населения, сразу можно определить, где Украина, а где она заканчивается в головах у людей. Вот, например, в селе Еленовка, что на севере Донецкой области, где они останавливались на пару дней, солдат встречали улыбками и угощали в магазинах и кафе бесплатно, а здесь, в Многополье, где сейчас базируется штаб генерала Хомчака, все продают за деньги и недобро интересуются: «Зачем вы сюда пришли? Вас тут все равно всех убьют!»

Под Иловайск их отправили шестерых — высококлассных штучных специалистов, но, к удивлению, не распределили по батареям или подразделениям, а держали зачем-то вместе как батарею звукометрической разведки. Они немногое успели сделать: протянули семикилометровый кабель, связав штаб и подразделения, засекли несколько точек, откуда врагом велся нерегулярный и очень не точный обстрел. Родителям о своей командировке Юра не сказал ни слова, но если маму еще можно обмануть, выдавая выстрелы за шум от выбивания ковра на улице, то отца на такой мякине не проведешь: «Ты, сынок, там ври да не завирайся. Я хоть и не кадровый офицер, а автомат Калашникова от «зила» отличить могу!» В конце концов, после очередных маминых слез Юра признался, что находится в АТО, но пригрозил, что больше не будет брать трубку, если мама хотя бы раз заплачет, и они договорились, что вопрос: «Ты там живой?» — в их диалоге неуместен. «Живой, какой же еще я могу быть? — ­нервничал Юра. — Был, есть и буду! Вернусь без единой царапины, не сомневайся, мама! Только в плен не хочу попадать...»

Через минуту майор уже шел обратно вместе еще с одним офицером, который вел, как заложника, перед собой украинского солдата.

— Гитара, выходите! Оба! — Офицер держал пистолет у головы пленного. — Если не начнете переговоры, я его застрелю.

Юра встал:

— Отпусти солдата!

— Оружие на землю! Подними руки! — заорал русский.

— Это переговоры или плен?

— Переговоры!

Они сблизились на расстояние нескольких шагов, когда российский офицер, оттолкнув украинского пленного в сторону, открыл огонь по Гитаре. Стрелял под ноги, над головой, воспользовавшись замешательством украинцев, подскочил совсем близко и навел пистолет:

— Ложись! Ложись, я сказал! Это приказ!

Юра много раз в своей короткой мальчишеской жизни в воображении разыгрывал подобные сцены и искал и находил геройские выходы из ситуаций, но все, что реально он мог сделать сейчас, так это закричать что есть силы:

— Старшего сюда! Старшего! — «Когда пистолет у виска, умирать совсем не страшно», — подумал с отчаянием, но с полной уверенностью, что все делает верно.

— Ложись! На землю! Давай, быстро! — орал россиянин. Рука его дрожала, и пистолет подпрыгивал в воздухе, словно офицер ехал по ухабистой дороге.

— Сам ложись! Старшего сюда! — Юра отпрянул от дула, пахнущего смазочным маслом и порохом, отскочил назад на пару шагов, рискуя получить пулю, но почему-то знал — не выстрелит.

Со стороны блокпоста к ним уже спешили люди: очевидно, комбриг и несколько солдат, без оружия. Комбриг махал руками:

— Все, все, не надо! Сейчас поговорим! Опусти пистолет, майор!

Майор с облегчением опустил «макаров». Юра и Андрей выдохнули:

— Я, мы... — хотели сказать что-то приближающемуся подполковнику, — мы... — но ничего не успел произнести — были сбиты с ног и мгновенно связаны десантниками.

— Переговоры... — хрипел Юра. — Переговоры, подполковник! — Но его воззвание к правилам чести были встречены громким хохотом.

— Мы с фашистами переговоров не ведем! — заявил удовлетворенный удачно проведенным захватом подполковник. — Ведите этот гитлерюгенд к блокпосту. Одного понять не могу — деды воевали, били нечисть, а вы тут, на Украине, такое творите!

Андрея и Юру, особо не церемонясь, отволокли на блокпост и бросили на землю. Подполковник встал перед ними, широко расставив ноги и начал допрос:

— Покажите на карте, где соседи? — Артразведчикам ткнули под нос карту.

Юра удивился — карта была очень подробной, в сто раз лучше, чем у них.