Евгений Положий - Иловайск: рассказы о настоящих людях

— Давайте я схожу, — вызвался Лесник. — Посмотрю, что там, воды куплю.

— Почему именно ты?

— Я же белорус! Начну говорить — местные подумают, что москаль! — бойцы рассмеялись, но это была правда — акцент выдавал в Леснике явно не жителя Украины.

Пока ждали Лесника, дважды проехал туда и обратно велосипедист, и бойцы отошли в лесополосу еще глубже, где ждали и слушали, как несколько часов гудит на дорогах российская военная техника.

— Это же сколько они сюда силы нагнали? — удивлялся Бодрый.

— Вопрос не в этом даже. Вопрос в том, пойдут ли они дальше: на Днепр, на Запорожье, на Одессу?

Бойцы молчали. Да, они могли выбраться отсюда, но что ждало их там, в большой Украине? Большая война?

— Давайте об этом потом, а? Сначала нужно выйти. — Бодрый был, как обычно конкретен. — Предлагаю переходить Кальмиус между Комсомольским и Старобешево, в районе Берегового.

— Да, река там и поуже будет, и, может, лодку какую-то зацепим, или брод найдем, или мостик, — согласился Антон.

— Брод? Кальмиус — это же большая река!

— Поверь мне, как жителю Донецка!

Спорить никто не стал.

Между Шевченково и Строителем бойцы снова наткнулись на большую колонну российской техники и долго ждали в лесополосе, пока за горизонтом затихнет звук моторов. Прошли немного дальше и возле поселка Бурного перешли железную дорогу и свернули налево. До Берегового оставалось совсем немного, но вокруг них вдруг начали взлетать в темное хмурое небо зеленые ракеты, и всем, кроме Бодрого, показалось, что они окружены.

— Это их патрули дают друг другу знать, что все в порядке, — объяснил Бодрый. — Они могут стоять на месте, могут двигаться по заданному периметру. Подождем, посмотрим...

Куда он смотрел, что высматривал и какую логику искал в поведении или траектории полета зеленых ракет, никто так до конца и не понял — когда зеленые ракеты вспыхнули еще раз, Бодрый пару минут подумал и сказал, что готов идти. Группа вернулась к железнодорожным путям и снова двинулась вперед испытанным алгоритмом — посадки—поля—посадки—поля — пока через большое черное выжженное поле они не зашли в Береговое. Сил ни у кого уже не оставалось, даже у Бодрого, все нуждались хотя бы в коротком отдыхе, поэтому, увидев административное здание — возможно, это была школа, — тихо сбили замок и проспали внутри на полу около двух часов.

На рассвете бойцы вышли к реке, где с удивлением обнаружили два грузовика своих коллег-минометчиков, правда, неизвестно, из какой бригады: один «газ-66» с минометом на кузове, называемый на сленге артиллеристов «сани», стоял посреди улицы, второй грузовик был притоплен в реке.

— Да, — грустно удивился Антон, — не такой уж и узкий здесь Кальмиус.

Ни мостика, ни лодки они не нашли. Вода оказалась на удивление теплой, в ней можно было даже согреться, но времени наслаждаться водными процедурами они не имели — быстро выстроившись цепочкой, бойцы передавали друг другу на другой берег одежду и оружие. Не успели они одеться, как услышали шум подъезжающих машин и громкие голоса, наверняка это приехали за трофеями сепаратисты. На противоположном обрывистом берегу полуголые бойцы стояли как на ладони — их можно было расстрелять из пулемета за одну минуту. Но, очевидно, все внимание сепаратистов было приковано к «саням», и минометчики успели подняться по обрыву вверх и спрятаться в кукурузе.

— Что делать дальше? Куда идти: в Комсомольское или в сторону Волновахи? — Разрядившийся почти до нуля аккумулятор телефона позволил сделать только один звонок.

— Идите в Комсомольское, там наши! — ответили им.

Бойцы спустились вниз к Комсомольскому, там включили рацию и с удивлением услышали в ней знакомый голос. Говорил Жак, один из «донбассовцев», который, как выяснилось, ездил по округе на автобусе и подбирал вышедших из окружения бойцов. Договорились встретиться в Комсомольском.

— Нужно нацепить желтые ленточки, раз там свои. У кого что есть, все знаки различия — сами знаете, как у нас иногда бывает, — сказал замкомвзвода Гайдук.

Да, действительно, в первые месяцы войны часто свои стреляли по своим — когда с перепугу, не разобравшись, а когда и потому, что разобраться было невозможно.

Они шли в полный рост, не прячась, до цели оставались считаные километры, территория, как им сказали, контролировалась украинской армией, так что опасаться уже нечего. Около Подгорного они увидели белую «Таврию». Из нее вышел коротко стриженный пацанчик, весь в татуировках, в синих спортивных штанах и черной футболке:

— Э, я солдат уважаю, — процедил он сквозь зубы как можно более миролюбиво, но все равно это звучало, будто осуществлял привычный гоп-стоп. — Нате вам сигарет!

— Спасибо, братан, мы не курим!

Бойцы двинулись дальше. Явление пацанчика их обеспокоило — обычно гражданские здесь не то что не идут сами на контакт с украинскими военными, а всячески избегают его. Поэтому такое гостеприимство могло говорить о желании подробнее рассмотреть, сколько их, как они вооружены, возможно, узнать, куда направляются.

— Нужно ускоряться, давайте к трассе!

Это была правильная идея — бойцы сильно устали и еле волочили ноги. На трассе можно остановить машину и попросить — ну, как попросить? — очень настойчиво попросить подвезти. На удивление, водители резко отказывали в помощи. Обычно, даже если люди не являлись симпатиками Украины, видя вооруженных солдат, они молча соглашались и везли. Антон начал показывать свой паспорт:

— Смотрите, я местный, я — из Донецка! Довезите нас до Комсомольского, там наши!

— Там ваших нет! — сказал грубо пожилой седой мужик в светлой фланелевой рубашке с коротким рукавом. — И никогда уже не будет!

На нем и доехали до рудоуправления, что на окраине. Внутри здания оказалось безлюдно и прохладно. В эфире творилось что-то не очень вразумительное — несколько раз они слышали Жака, но он все время исчезал, зато вместо него вдруг врезался грубый голос с характерным кавказским акцентом:

— За вами поехали уже ...очень серьезные люди на зэльоных машинах!

Какие люди? Почему они серьезные? На каких машинах? Решили ждать неподалеку на железнодорожном мосту — оттуда, в случае чего, можно легко уйти.

— Давайте я пока в город сбегаю, — предложил Лесник. — Посмотрю, что там, еды, воды куплю.

— Тебя же вычислят.

— Я без повязок и оружия, опять же — акцент... — Бойцы вымученно заулыбались.

Лесник вернулся через несколько минут:

— Только вышел — детишки играются. Увидели меня и говорят: «Дяденька, уходите отсюда, тут кругом дэнээр. Они вас убьют!» На мне что, написано, что я за Украину?!

И тут появился обещанный зеленый бус, и рация тем же голосом с кавказским акцентом приказала: