Евгений Положий - Иловайск: рассказы о настоящих людях

— Помоги мне. — Иван облегченно вздохнул. Все-таки убеждать — это когда-то было его работой. — Ползи сюда.

Джоник послушно лег на асфальт и пополз.

Иван отобрал у него гранату и обнаружил, что та без запала. Знал ли об этом Джоник? Какая разница. Главное, что он верил в возможность самоуничтожения. Автомат Ивана зацепился наплечным ремнем за борт, когда он вылетал с машины, это он хорошо запомнил, про автомат. Но как они вообще остались живы? Иван смутно вспоминал, как чьи-то сильные руки подхватили его и перекинули через борт через мгновение после ранения и за мгновение до взрыва. Это сделал Джоник? Наверняка. По крайней мере, остальные из их отделения лежали мертвыми около горящего грузовика.

Они притаились на обочине, среди невысокой травы. Как понимал свою дислокацию Иван, до ближайшего села — Новокатериновки — отсюда несколько километров. Да и кто там, в этой Новокатериновке? Свои, чужие? Как туда добраться фактически без ноги? А где-то здесь, в посадке, притаился беспощадный враг, который только и ждет, чтобы всадить в тебя побольше свинца. И чем обороняться? Из оружия они имели только магазины с патронами и две гранаты. Одну Иван отдал товарищу, на всякий случай. В индивидуальной аптечке нашел весьма скромный набор средств первой медицинской помощи: никакого обезболивающего, зато обрадовался, что есть бинты и жгут.

Колонна ушла далеко вперед, бой переместился следом за ней. Но как только Джоник начал перематывать Ивану ногу — перебита бедренная кость, но ничего, чтобы наложить шину, рядом не нашлось даже шомпола от автомата, — по ним открыли огонь. Били короткими очередями, трассерами, пули пролетали в метре-двух, будто проверяя — живы ли? — а может, действовали на нервы, принуждая к бегу.

Джоник и Иван лежали, не шевелясь. Вокруг горела трава, и пламя каждую минуту продвигалось все ближе.

— Как думаешь, дойдет до нас? — прошептал Иван, не поворачивая головы.

— У-у-у-у, э-э-э-э, — сказал Джоник. — Не-е зна...

Огонь стих практически под ними, когда уже начал лизать берцы. Ивану стоило больших усилий не пошевелиться — он точно знал, что умереть от пуль легче, чем сгореть заживо в медленном огне. Стрелять по ним перестали, бой раскачивался и гудел раскатами орудий уже у самого села. Вместе с боем перед глазами Ивана раскачивалось и гудело небо — облака летали, как на качелях, из стороны в сторону, и только солнце, будто лампа следователя, направленная в глаза, висело над ним и готово было в любую секунду свалиться на голову и испечь в раскаленной печи, как колобка. Очень хотелось пить. Из травы перед ним вдруг появилась голова замкомвзвода, затем головы еще двух бойцов:

— Сто там? — спросил Иван. Губы пересохли и не позволяли выговаривать все слова правильно.

— Там п...ц, — «замок», был как всегда, лаконичен.

— Кхто там? — уточнил вопрос Иван.

— Там раненые, убитые.

— Много?

— До хера. Давайте за нами в посадку.

— Из посадки стреляют.

— В другую, вот туда смотри! Видишь? Туда надо уходить.

— Нога перебита, не могу двигаться. Помогите.

— Не, бойцы, давайте сами. За мной! — скомандовал «замок» двоим своим. Из разгрузки у него торчала рация.

«Всегда был падлой! — не осуждая, подумал Иван. — Может, хоть по рации сообщит, где мы». Троица переползла дорогу. Один из бойцов, словно вспомнив, не глядя, кинул в их сторону аптечку. Пакет упал ровно посредине дороги, метрах в трех от края.

— Надо же, как повезло, — сказал Иван для Джоника, удивляясь, что по беглецам никто не выстрелил, но товарищ не отреагировал. — Джоник, там аптечка! Можно сделать укол! — Иван показал характерный жест. Джоник кивнул головой и пополз за медикаментами. Тут же из посадки, как по команде, открыли огонь.

Они пролежали неподвижно около часа. Периодически в их сторону постреливали. По характеру выстрелов Иван определил, что это, скорее, всего, бээмдэ лупит крупнокалиберным. От смерти их спасали небольшой холмик и события, которые развивались во­круг — время от времени там, в дальней посадке, отвлекались на другие цели. Джоник свернулся калачиком и закрыл глаза, демон­стрируя полное равнодушие к смерти. Пожалуй, ему действительно было все равно. Возможно, именно поэтому он и записался в добровольческий батальон. Насколько Иван был в курсе, Джоник ушел из семьи и бросил бизнес задолго до Майдана и войны, но что по­служило первопричиной внутреннего кризиса у товарища, он не знал. В армейском быту Джоник был милейшим улыбчивым человеком, к тому же, никто лучше него в батальоне не готовил плов и мясо. Плов и мясо — это было когда-то очень вкусно, но сейчас от одной мысли о шашлыках Ивана выворачивало — поднимавшийся ветерок дурманил голову сладким запахом сгоревшей человеческой плоти, исходивший от обугленных товарищей. «Как я смогу забыть этот запах? — с ужасом думал Иван, и крупные капли пота покрывали лоб. — Как?» Капли он вытирал тыльной стороной ладони, которую потом облизывал, — от жажды это не спасало, даже, скорее, наоборот, от соленого пота пить хотелось еще больше. Иван испытывал мучительную боль и понимал, что еще немного и он начнет терять сознание. Хорошо, что удалось остановить кровь, но надолго ли? И как отсюда выбираться? Где наши? Где враги? Кто враги? Он услышал шорох травы — в их сторону ползли люди. Полз­ли тихо, осторожно, значит, наверняка свои. Затаившись в небольшой ложбинке в метрах десяти, они стали оказывать помощь своему тяжелораненому товарищу, но шансы того остаться в живых, судя по доносившемуся разговору, были минимальны:

— Давай, братишка, не спи, не спи!

— Он уходит!

— Уколи ему что-нибудь!

— Да что я уколю?

Иван подумал, что эти ребята тащат своего товарища на себе и борются за его жизнь до самого последнего, и позавидовал.

— Эй, братишка! Ты живой? — это окликнули его, Ивана.

Он подал голос. К нему подполз хорошо экипированный боец со снайперской винтовкой.

— Помощь нужна?

— Мне ногу перебило. Нужно обезболить и шину наложить.

— А с ним что? «Двухсотый»? — кивнул на Джоника.

— Контузия. Вы осторожней, тут из той посадки шмаляют.

Подполз санитар. Ивану вкололи два обезболивающих, обработали и перевязали рану. Шины не нашлось.

— Цшто там?

— Скоро попустит чуток. Тяжелая рана. Нужно в госпиталь. Можешь без ноги остаться.

— А там? — Иван взглядом показал в сторону, откуда они с Джоником приехали.

— Там п...ц.

— А вы откуда?

— Мы оттуда. — Снайпер показал в сторону Новокатериновки. — В посадке не очень большие группы: минометы, бээмдэ, пулеметы. Дальше «грады» стоят. Вон там, на горе возле села, — российские десантники, укрепрайон, мы их хорошо из минометов «погладили». Зенитки у них там, агээсы. Хотел поработать плотнее, — кивнул на винтовку, — не разрешили. Странная война, я на такой впервые...