Луиза Кент - Они шли с Васко да Гама

— Перестань царапаться, ты, леопардово отродье! — кричал он, а потом обратился к капитану.

— Простите, сеньор, но что я должен сделать с этим юным сеньором?

Пауло да Гама засмеялся и сказал:

— Отведите юного сеньора к капитану Коэльо, который прощается с родными на пристани. Я думаю, они будут знать, что с ним делать.

Брыкающегося беглеца посадили в лодку и отвезли на пристань. Он закрывал себе лицо плащом, но Катарина и Шон уже узнали его.

— Луиза! — ахнула Катарина. — О, бедная, милая голубка, ангелочек мой! Теперь воспитательница посадит ее под замок!

Луиза Коэльо не очень-то походила на ангела или на голубку, когда ее привели к Николаю и к ее дядям. Ее костюм — Жоанов костюм — измялся, черные кудри рассыпались из-под вязаной шапочки, лицо раскраснелось, а черные брови сошлись над переносицей. Смех на пристани не прибавлял ей кротости и женственности.

Шон пробрался сквозь толпу к капитану Николаю и сказал, задыхаясь:

— Простите, сеньор капитан. Это моя вина. Я показывал ей корабль…

Голос рядом с ним возразил:

— Нет, это я виноват. Я дал ей платье и наговорил выдумок воспитательнице. Право, Николай, почему бы ей не поехать?

Это говорил Жоан Коэльо. Николай Коэльо произнес, добродушно, но твердо:

— Вы оба — чешуя рыбьей молоди! Возьмите ее, пожалуйста, домой, дядя Мартиньо и дядя Аффонсо, если сможете справиться с нею. Если нет, то есть монастыри с более строгими правилами, нежели в котором она была.

— О, Николай, не оставляй меня на всю жизнь запертой за вышиванием Голубкиных коготков! — Луиза зарыдала.

— Обещай вести себя хорошо, пока я не вернусь, — сказал Николай, обняв ее за плечи своей большой рукой.

— Да, да, обещаю!

— Хорошо. Никакого вышивания и сколько угодно верховой езды. Охота с собаками и с соколами тоже, если дяди будут брать тебя. Хорошая цена?

— Да, я буду ангелом, обещаю тебе!

Сеньор Мартиньо Коэльо, старавшийся не смеяться, сказал:

— В конце концов, она — оливка со старого дерева. Настоящая Коэльо. Мы найдем воспитательницу поразумнее. Голубкины коготки, в самом деле! У тебя будут сокола, свои собственные! Лучшие в Португалии.

— Что ты сделала с воспитательницей, Луиза? Не утопила ее, надеюсь? — спросил кротко сеньор Аффонсо.

— О, нет, дядя. Я только видела, что она хорошо пообедала. Она любит поесть, а потом спит, как сурок, — сказала Луиза. Потом она заметила Коннамара. — О, Шон! Я и забыла про Кона. Мне так жаль. Но я буду хорошо заботиться о нем, правда!

— Она будет заботиться о тебе, Кон!

Пес, казалось, понял. Он на миг прижался головой к колену Шона, а потом следил за ним печальными глазами, когда лодка с «Беррио» отчалила, но остался рядом с Луизой. Скоро все четыре корабля уменьшились настолько, что казались чайками далеко на реке. Девушка в черном костюме и рыжая собака все еще стояли на пристани, глядя им вслед.

За тысячи миль от Лиссабона, в одно ноябрьское утро, Деннис О’Коннор сидел в каюте Пауло да Гама и писал. Долгое путешествие пошло Деннису на пользу. Нуньо Кальвес едва ли узнал бы своего недавнего узника в загорелом молодом человеке, насвистывающем во время писания. Он нарисовал в верхней части чистого листа бумаги корабли и писал теперь свой дневник. Слева была большая буква “В”, окруженная цветами, листьями и дельфинами, — все в ярких красках. Вот, что он писал:

«Во имя Божие, аминь! В 1497 году король дон Маноэль, первый этого имени в Португалии, послал четыре корабля на поиски Индии. Васко да Гама был Адмиралом флота и командовал «Сан-Габриэлем», Пауло да Гама командовал «Сан-Рафаэлем», Николай Коэльо был капитаном на «Беррио», а Гонсало Нуньес — на корабле с товарами.»

«Мы оставили Лиссабон 8 июля 1497 года.

Да приведет нас Господь окончить это путешествие во славу Его.

Аминь.»

«В субботу 15 июля мы увидели Канарские острова.»

«16 июля туман был настолько густ, что Пауло да Гама потерял Адмирала из виду, хотя на всех судах были цветные фонари. Тогда мы пошли к Островам Зеленого Мыса, как приказывал Васко да Гама.

Ветер спал, и мы заштилели, но 26 июля увидели «Сан-Габриэль». Мы выказывали свою радость, стреляя из пушек.»

«18 августа, в шторм, у Адмирала сломалась грот-рея. Мы простояли 2 дня, исправляя ее.»

«22 августа видели птиц, летящих на юго-восток, к суше.»

«27 октября видели много китов и тюленей.»

Здесь Деннис взял новый лист бумаги и нарисовал наверху китов, пускающих фонтаны. Затем он продолжал:

«/ ноября мы увидели водоросли, растущие у берега. Это означало, что земля близка, а нам уже надоели большие водные просторы, в которых мы плавали.»

«В субботу, 4 ноября, увидели землю. Тогда мы подошли ближе к остальным судам. Мы надели свои лучшие одежды, украсили корабль флагами и салютовали Адмиралу пушечными выстрелами.»

«Мы нашли обширную бухту и встали там на якорь. Мы назвали ее бухтой Святой Елены. Люди очистили с бортов кораблей водоросли и ракушки, и починили паруса, разорванные сильными ветрами, которые нам встречались. Мы сошли на берег, чтобы набрать дров, и берег, казалось, качался у нас под ногами, так как мы очень долго пробыли в море.»

«Люди в этой стране темно-коричневые, такие же темные, как Фернан Мартинес. Они невелики ростом, — не выше Санчо Мехия. Они едят тюленей, китовое мясо и коренья; они одеты в шкуры и вооружены острыми пиками. Их собаки лают, как португальские, и похожи на них. Птицы тоже похожи на португальских. Мы видели чаек, голубей и жаворонков.»

Деннис перестал писать и начал рисовать чаек. Летающих чаек. Чаек, охотящихся за рыбой. Чаек, качающихся на волнах и словно выточенных из дерева. Чаек, важно сидящих на скале. Потом он начал снова:

«На следующий день после того, как мы остановились, мы высадились с Адмиралом на берег и захватили одного из туземцев, собиравшего мед. Адмирал накормил его за своим столом, и он ел все, что ему давали. Потом Адмирал дал ему хорошее платье и отпустил на берег.»

«На следующий день на берег к нашим судам пришли еще туземцы: Адмирал сошел на берег и показывал им корицу, гвоздику, жемчуг и золото. Фернан Мартинес, который говорит немного на их языке, спросил у них, есть ли у них все это, но они ответили, что нет. Адмирал подарил им колокольчики, оловянные кольца и медные монеты. Туземцы подарили ему несколько раковин, которые они носят в ушах, и лисий хвост на ручке. Они употребляют его для того, чтобы обмахиваться.»

— Деннис! Деннис! — это был голос Шона.

Деннис оставил свою работу и вышел на палубу. У борта «Беррио» стояла лодка с «Сан-Рафаэля». Там были капитан Коэльо, Велозо, Мартинес и Шон.