Александр Вендеров - Химутка

– Ну как вы идёте? – в сердцах выговаривал он комсомольцам, когда репетировали шествие. – Вы же не за грибами идёте, а на первомайской демонстрации! В ногу надо!

– Так, Сяргей Пятрович, мы же у арьмии покуль не служимши. Не обучены в ногу-то, – оправдывались парни.

– Значит, будем учиться. Федя, становись вперёд: ты как будто потолковее других. И ещё: Митя, как ты держишь портрет товарища Сталина?

– А как я дяржу? – удивлялся упрёку Митя.

– Криво держишь! Ещё полбеды, если по недомыслию. А то могут подумать, что в насмешку. Значит, кто ты получаешься? Вредитель и тайный враг советской власти.

– Какой я враг? – оторопело возражал парень. – Мой отец – самый бедный крестьянин у Старых Рамешках, первым у колхоз пошёл.

– То-то и оно. Значит, стыдно тебе должно быть. Строимся, товарищи комсомольцы!

Иван Вендеров готовился не только к государственному празднику, что как секретарю сельсовета полагалось ему по должности, но и к продолжению этого праздника уже в Спас-Вилках с семьёй и друзьями. А чтобы весело отмечать праздники, в русских деревнях обыкновенно гонят самогон. Делать это было строжайше запрещено даже для личного употребления, не говоря уже о производстве напитка на продажу. Подальше от людских глаз, чтобы не нашёл участковый милиционер, в Тухлом углу был сооружён шалаш, в котором мужики заботливо спрятали самогонный аппарат. Укрыли его так, чтобы не повредила непогода, и по мере надобности ездили к шалашу. Тридцатого апреля, в воскресенье, Иван собрался заняться самогоноварением вместе с соседями – Василием Егоровым по прозвищу Рапчей и Никифором Крюковым, отцом тракториста, по прозвищу Никеш. К слову, у самого Ивана было прозвище Изоб, а жену его Прасковью в деревне называли Пашей Изобихой 9 9 Надежду Егорову, жену Василия, называли Надей Рапчеихой . Откуда такие дивные слова, часто несозвучные ни с именами, ни с фамилиями, не называющие характерных черт людей? Неизвестно, а вот приклеивались же эти прозвища и часто переходили по наследству.

Шестилетняя Валя и трёхлетний Геня увязались за отцом: мол, возьми, тятя, да возьми. Иван сначала отказывал. Хочется посидеть с мужиками да клюкнуть первача без суеты. Но тут вмешалась Дуся, выполнявшая при детях Ивана и Паши, своих племянниках, обязанности няни:

– Иван Иваныч, возьми их ради Бога. У мене голова кругом идёть: целый день ведь с детями сижу.

– Ладно, Дусь, возьму. Пущай играются. Сходи куды-нить, а то и правда с ими весь день, некогда табе.

– Спасибо, Иван Иваныч! Я тады до Зины по́йду на Заречину, погуляем.

Дуся Павлова и Зина Булёнкова были подругами несмотря на трёхлетнюю разницу в возрасте, которая в юности ещё заметна.

– А ты жаниха-то ещё сабе не нашла?

– Да есь один на примете… – проговорила Дуся и покраснела.

Паше Изобихе, однако, в её двадцать девять лет уже не до женихов. Другие заботы! И она так наставляла мужа:

– Гляди, каб оне там у болоте не утопли. Известное дело – Тухлый угол!

– Дак мы у самое болото и не полезем. Пущай на бережку сидять, там и шалаш стоить. Не у болоте же он!

– Усё равно догляди.

– Ура! – кричала Валя. – Мы с тятей едем у Тухлый угол!

– Ох, смотри, Валя, ня выдай мене никому. Самогонку гнать не разряшають. Не говори другим детя́м, што мы с дядей Васей и дядей Никешем будем делать.

– Почаму, тять?

– А потому што придёть дядя милиционер и сгрибчить 10 10 Сгрибчить – задержать, взять под стражу твово тятю.

– Тады не скажу… Я тебе никому не отдам! Ты самый лучший тятя!

Приехали мужики к болоту на телеге, выгрузили флягу с бражкой, достали из тайника аппарат и разожгли костерок возле шалаша, чтобы, значит, перейти к процессу дистилляции, а дети в это время поднялись на пригорок, где нашли муравейник и стали изучать его. В три года ребёнок чаще всего задаёт вопросы «Почему?» да «Зачем?», а в шесть лет уже не столько спрашивает, сколько придумывает свои, порой фантастические объяснения вещам и явлениям, что происходят вокруг. И тёплая погода, и та самая пора, когда ещё не вылезли из прудов и болот кровососущие насекомые, способствовали познанию окружающего мира.

– Валя, – спрашивал трёхлетний Геня, – а почаму мурашки бегають?

– Оне робють, потому и бегають.

– А зачем оне робють?

– Так у их там председатель сидить внутри. Он и заставляеть робить, как у колхозе.

– А милиционеры у их есь?

– А как же! Евон побёг ихний милиционер с соломинкой. Хто ня слухаеть, он раз яму по башке и у тюрьму волокёть.

У всех дело спорилось: муравьи работали, дети за ними наблюдали, а взрослые уже согнали первача. В бутыль закапала прозрачная жидкость с резким запахом, приносящая веселье теперь и похмелье наутро. Вася Рапчей разлил всем мужикам самогонки в заранее приготовленные кружки и произнёс:

– Ну, дай Бог, не у последний раз, а если у последний, то ня дай Бог!

Выпили, закусили чёрным хлебом – беседа потекла веселее.

– А вы слыхали, – спросил Иван, – што Вася Варган завтрева приедеть? Он отпуск взямши.

– Точно знаешь? – осведомился Никеш.

– Если яму ничаво не помяшаеть. Письмо от яво дед Ваня получимши. Едеть на две недели помочь батьке да жане бульбу посадить и усякую овощь.

– Хто же яму письмо-то читал? Дед Иван – он ведь неписьме́нный.

– Петька завсегда читаеть. Он у школе шибко хорошо грамоте научимшись.

– И то правда. А как Вася со станции поедеть? Ня ближний свет!

– Он к Феде Чуркину с поезда по́йдеть, а с утра Федя брата сюды привезёть.

Вася Рапчей заметил:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

До административной реформы рубежа 1920-х и 1930-х годов Заречина (официально – деревня Верхорузье) входила в состав Серединской волости Волоколамского уезда Московской губернии, а собственно Спас-Вилки – в состав Савинской волости Гжатского уезда Смоленской губернии. В 1929 году образованы Московская область и Западная область с центром в Смоленске. В мае 1930 года Ново-Александровский сельсовет был передан из Западной области в Московскую, и Верхорузье было присоединено к Спас-Вилкам.

Кавынка – палка, трость

Халепа – здесь: непогода

Хлудец – здесь: хворостина или розга, которой порют людей