Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга четвертая

После ужина ей позволили телефонный звонок домой. Стол накрыли в старомодной столовой, украшенной античными колоннами светлого мрамора и яркой фреской. Разглядывая картину, Надя поняла, что раньше композиция была другой:

– Они замазали Сталина, – девушка скривилась, – теперь советские пионеры и школьники несут цветы непонятно кому… – оглядев накрахмаленную скатерть, антикварное серебро приборов, Надя хмыкнула:

– На дворе космический век, товарищ Матвеев, но вы, кажется, решили разыгрывать аристократа… – в сумочке Нади завалялась подхваченная в Академгородке пачка импортной жвачки. Девушка не могла отказать себе в удовольствии. Громко жуя, устроив безукоризненные ноги на соседнем стуле, она махнула официанту с непроницаемым лицом:

– Принесите мне аперитив. Мартини… – Надя пощелкала длинными пальцами, – с оливкой… – товарищ Матвеев откашлялся:

– Алкоголь и сигареты вам запрещены, не пытайтесь их заказать. Вам все равно ничего не подадут. Налейте нашей гостье зеленого чая… – спокойно велел он официанту. Шумно вздохнув, Надя ловко выдула пузырь жвачки.

В тюрьме, как она про себя именовала дачу Комитета, ее ждал врачебный осмотр. Доктора ничего не сказали девушке, но за ужином товарищ Матвеев заметил:

– Все проходит отлично. Больше вы никуда не полетите… – он сам тоже воздерживался от курения в столовой, – проведете время счастливого ожидания… – Надя незаметно передернулась, – здесь, под нашим присмотром…

Налив себе кофе, он расхаживал по дубовым половицам:

– Вы будете звонить семье раз в неделю… – тварь, как о нем думала Надя, остановилась, – объясните, что вас перевели в Пермское хореографическое училище… – Надя не сомневалась, что комитетчик читал ее досье:

– Девочкой я занималась именно там, – вздохнула она, – потом в интернат привезли своего преподавателя хореографии… – товарищ Матвеев добавил:

– У вас появится подруга, вы встретитесь за десертом… – на десерт подали марокканские апельсины и узбекский виноград. С отвращением потягивая зеленый чай, Надя заметила:

– На западе есть кофе без кофеина. Я уверена, что врачи мне его позволят, но советская промышленность пока такого не выпускает… – товарищ Матвеев поджал губы:

– Вам привезут напиток из цикория… – Наде хотелось утопить мерзавца в этом напитке:

– Осторожность превыше всего, – напомнил она себе, – сначала надо усыпить подозрения змеюки… – никак иначе девушку она назвать не могла. Комитетская сука, как о ней думала Надя, оказалась даже хорошенькой:

– Она похожа на еврейку… – Надя незаметно разглядывала черные волосы, нос с горбинкой, – но она не из СССР, у нее акцент. Она из Польши или из Венгрии… – девушку, говорившую на хорошем русском языке, товарищ Матвеев представил, как Дору:

– У вас одинаковые имена, – тонко улыбнулся он, – это знак, что вы подружитесь… – фальшивая Дора была ниже Нади:

– И она не такая тренированная, как я… – девушка оценила фигуру змеюки, – она не стояла десять лет у балетного станка, не занималась гимнастикой и акробатикой… – Надя прищурилась:

– Через ограду бы я перебралась, но туда еще надо добежать… – с террасы виллы ограда была не видна, – а у меня нет никакого оружия. Тварь даже отобрала у меня сапоги на шпильке… – товарищ Матвеев наставительно сказал:

– Доктора считают, что в вашем положении каблуки опасны. Подходящую обувь вы найдете в личной гардеробной… – в гардеробной Надя обнаружила западные вещи:

– Шубы советские, а остальное импортное… – поняла она, – на меня не жалеют денег. Моя просьба покажется скромной, ее выполнят, а остальное в моих руках… – Надя в себе не сомневалась:

– Никакого ребенка не будет, – твердо сказала она, – не знаю, зачем нужна моя беременность, то есть младенец, но я не собираюсь им потакать… – девушка, впрочем, понимала, что послужила приманкой для маэстро Авербаха:

– Вряд ли доктора Эйриксена, – вспоминая ученого, она еще краснела, – он не такой человек, чтобы поддаться на шантаж. Мои таблетки не сработали… – Надя задумалась, – потому, что тварь меня заставила принимать еще какое-то лекарство… – сейчас змеюка тоже выдавала ей таблетки:

– Это витамины, – объяснил товарищ Матвеев, оставшись с ней наедине, – я должен уехать, у меня дела, но я буду вас навещать, Надежда Наумовна… – застегиваясь, он потрепал девушку по голове:

– Такое во время беременности не запрещено… – он невозмутимо прошел к телефону, – и я знаю, что вам это нравится… – Надя подавила тошноту:

– Молчи, не прекословь ему… – стоя у параллельного аппарата, комитетчик слушал ее разговор с сестрой. Положив трубку, Надя заметила:

– Связь прервалась. Впрочем, такое случается… – она заставила себя безмятежно улыбаться

– Другие работы этого скульптора… – сердце забилось, – Аня отыскала какие-то сведения о маме… – Саша не знал, почему Куколок разъединили:

– Вряд ли это наша инициатива, ничего подозрительного они не говорили, болтали об искусстве. Техническая заминка, ничего страшного… – он предполагал заняться Анной Наумовной позже:

– Пока у меня есть ее сестра и пани Данута… – он весело улыбнулся, – жаль, что не удастся провести время втроем… – он оценил хладнокровие польской девушки:

– Она меня знала, только как освобожденного секретаря с «Мосфильма», но и глазом не моргнула, когда я ей позвонил в Ленинград. Из нее выйдет хороший агент в Ватикане… – Саша предполагал, что еще увидится с пани Данутой:

– Но сначала меня ждет Невеста, то есть Пиявка… – безопасную квартирку рядом с «Мосфильмом» за время его отсутствия привели в порядок. Сашина «Волга», прилетевшая из Новосибирска грузовым рейсом, отправилась в гараж Комитета. Он сверился с часами:

– Товарищ Матвеев скромный человек, он ездит на метро. Надо оставлять Куколку на попечение пани Дануты и отправляться к товарищу Котову, – наставник, пребывающий на другой даче, ждал Сашу для планирования будущей операции с леди Кроу.

Куколка накрутила на палец темный локон:

– Вы говорили, что мне привезут все необходимое для приданого… – Саша кивнул:

– Но шить или вязать вам разрешается только в присутствии вашей тезки, то есть товарища Доры… – Надя не собиралась спорить:

– С товарищем Дорой, комитетской сукой, я справлюсь… – она повернула к дому, – главное, что у меня в руках окажутся спицы… – сопровождающая сухо заметила:

– Время вечерней прогулки тридцать минут, товарищ. Надо соблюдать расписание… – Надя бросила через плечо:

– Здесь ветер. Вокруг дома не так зябко… – режущий глаза луч прожектора следовал за ними по пятам. Надя сжала руку в кулак, в кармане шубки:

– Я бы хотела завтра заняться шитьем и вязанием, – невинно сказала девушка, – это разрешено… – ее спутница отозвалась: