Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый

Иллюстратор Анастасия Данилова

© Нелли Шульман, 2020

© Анастасия Данилова, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4498-3893-3 (т. 4)

ISBN 978-5-4496-8833-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сахарная пудра просыпалась на заголовок: «Сенсационная победа Бобби Фишера в Рейкьявике! Советы потеряли превосходство в шахматах!». Спортивные страницы газеты усеивали фотографии с Олимпиады.

На кованом столике кафе Tambosi красовалась особая карточка. На темно-зеленом картоне в цвете заведения золотилась каллиграфическая вязь: «Приветствуем участников и гостей Олимпиады. Для вас скидка на все заказы».

Утреннее солнце цеплялось за башни Фрауенкирхе. На горизонте сияли снегами вершины Баварских Альп, но в городе пока царило лето. Пчела сонно гудела над плошкой меда рядом с газетой. Столики пестрели пышными астрами. В старинном кафе подавали завтраки на итальянский манер.

Посетителю, появившемуся в Tambosi после открытия, принесли большую чашку капучино и выпечку. Мужчина лет тридцати развернул левую, как ее называли в Баварии, Süddeutsche Zeitung, однако хорошенькая официантка поняла, что перед ней отнюдь не немец.

– Француз, – томно подумала девушка, – у них очень красивый акцент, – гость сделал заказ на отличном немецком языке, – и он сам очень хорош. Даже хромота его не портит, – мужчина пользовался антикварной тростью с рукояткой слоновой кости. Девушка оценила изысканно потрепанные джинсы, мокасины и льняную рубашку.

– Итальянцы так одеваются, – она исподтишка бросала взгляды на незнакомца, – видно, что он человек со вкусом. Наверное, спортивный журналист.

В последние две недели в мюнхенских кафе и ресторанах было не протолкнуться от посетителей. Обычно горожане в это время уезжали в Альпы или на итальянские озера.

– Но сейчас все остались дома, – дверной колокольчик звенел почти беспрестанно, – это нам на руку, – девушка усадила за столик очередных гостей, – больше выручки и больше чаевых.

На стенах висели отпечатанные с немецкой аккуратностью музыкальные афиши будущего сезона.

– Солистка кельнской оперы Магдалена Брунс выступает на предрождественских концертах, – новые посетители устроились под этой афишей, – песни Шуберта и арии из популярных опер, – официантка вздохнула.

– Она настоящий соловей, – девушка слышала певицу по радио, – и такая хорошенькая. Она замужем за будущим министром, – именно так газеты называли депутата Краузе, – у них была волшебная свадьба, словно в сказке.

Фрейлейн Брунс лукаво улыбалась с афиши. На темных волосах певицы переливалась сверкающая диадема.

– Она достойна стать даже королевой, – решила официантка, – хотя принцы не женятся на простолюдинках, – новые гости боролись с немецким меню. Девушка пришла им на помощь.

– Я говорю по-английски, по-французски и по-португальски, – улыбнулась она, – я росла в Сан-Пауло. Что вам принести?

Парни со значками участников Олимпиады оживились.

– Здорово, – заявил с американским акцентом рослый верзила, – значит, это, мы будем кофе и оладьи, – оладьи в кафе не подавали, но девушка уверила его:

– Мы все сделаем. Хотите еще вафли или круассаны? – американцы заказали и то, и другое.

– Сильвия, – позвали с кухни, – забери поднос десятого столика, – девушка заторопилась к стойке.

– Принцев у нас не дождешься, но фрейлейн Брунс повезло, пусть она будет счастлива, – давешний француз щелкнул зажигалкой. Девушка искоса посмотрела на него.

– Женат, наверное, – посетитель, впрочем, не носил кольца, – все достойные мужчины женаты, а принцы не заглядывают в обыкновенные кафе, – посетитель опять развернул газету. Белокурые волосы играли золотом в солнечных лучах.

– И глаза у него красивые, – вспомнила девушка, – голубые, словно небо…

Пьера, в общем, не интересовали спортивные таблицы, однако местную газету выпускали в большом формате.

– Удобно, чтобы закрыться, когда придет время. Штрайбль немец, он не должен опаздывать. Хотя Надин кого угодно заставит ждать, она любит поваляться в постели, – вчера в его дешевом пансионе на окраине города раздался телефонный звонок.

– Я здесь, – заметила кузина, – и успела переговорить с бошем, – Надин фыркнула, – как ты и предсказывал, на семейный обед он меня не позвал, – Пьер желчно сказал:

– И не позовет. Его папаша консервативный католик. Для них ты, можно сказать, исчадие ада, – Надин развеселилась.

– Я не жалею о несъеденных сосисках. Мы завтракаем в Tambosi на Мариенплац, – девушка жила в дорогой, оплаченной Штрайблем гостинице неподалеку, – увидимся за чашкой кофе, инспектор, – Надин добавила:

– У Ханы все в порядке. Она возится с моим племянником и варит варенье с Ладой, – Хана проводила август в цветущем Мон-Сен-Мартене.

– Я тоже, можно сказать, отдохнул, – Пьер услышал стук шпилек, – лето в Стокгольме стояло отменное. Но по всей Европе так, – он вовремя поднял газету, – удивительно, Надин пришла почти вовремя…

Кусок оладьи выпал из рта давешнего американца. Все мужчины в кафе повернули головы к двери. Кузина носила короткое черное платье и соломенную федору.

– И каблуки, – Пьер усмехнулся, – она выше Штрайбля на полголовы, – адвокат, в джинсах и элегантно помятом пиджаке, покорно тащился сзади.

– Я буду два эспрессо, – бросила через плечо Надин, – и пусть принесут фрукты, – не обращая внимания на Штрайбля, кузина прошествовала к свободному столику.

Пьер упорно рассматривал позицию на шахматной доске из статьи о Фишере и Спасском.

– Отлично, наша партия началась.

Шляпа Надин удачно загораживала от Пьера афишу концертов в мюнхенской опере. Он не хотел смотреть на улыбку мадемуазель Брунс.

– Она никогда бы меня не полюбила, – напомнил себе инспектор, – моя мать убила ее семью, – он незаметно для кузины сжал руку в кулак. Побывавшая в Лондоне летом Надин принесла вести из Хэмпстеда.

– Мы с Вороном обедали там по дороге в Озерный Край, – Пьер вскинул бровь, Надин усмехнулась:

– Ничего такого не думай, мы только друзья, – инспектор заметил:

– Друзья с обоюдной выгодой, – девушка потянулась.

– Он сидит в сердце Скалистых Гор, я веду скромный образ жизни, – кроме съемок и нечастных вечериной Надин все время проводила в Эколь де Лувр. Девушка писала работу о художниках парижской школы.

– Иногда надо расслабляться, – кузина подтолкнула Пьера, – что не повредит и тебе, – инспектор отмахнулся:

– Мне достаточно связей на одну ночь, в городе хватает веселых девчонок…

Надя и Ворон провели тихие каникулы в усадьбе его светлости. К его чести, как думала девушка, летчик не заговаривал о будущем: