Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый

– Дома и стены помогают, – сказал он армейским врачам, – доктор Гольдберг еще здесь, а он мне, можно сказать, второй отец, – обычно Иосиф избегал кибуца, не желая сталкиваться с Михаэлем Леви.

– Но когда-нибудь все равно придется это сделать, – напомнил он себе, – я обещал дяде Эмилю стать другим и я стану…

Он утешил себя тем, что Леви почти не выбирается из семейных комнат. Иосиф действительно так и не увидел бывшего армейского товарища.

– Врачи ходят к нему на дом, – вспомнил полковник, – а сейчас в кибуце объявили карантин, – ко времени вспышки гепатита в детском крыле Иосиф покинул Кирьят Анавим. В кибуце, впрочем, не беспокоились о болезни. Детские хвори, как думал о них Иосиф, постоянно гуляли среди малышей.

– И Шмуэль тогда вернулся в Рим, – Хайди застыла на подоконнике, – но сначала он передал мне письмо, – Иосиф выучил ее строки наизусть.

– Я сожалею о твоих ранениях, – писала кузина, – прости, что долго не отвечала тебе, – чернила на бумаге расплылись от его слез, – я пока не могу покинуть Африку, но посмотрим, что случится в будущем, – она подписалась «Твоя Ева». Иосиф помнил все, словно это случилось вчера.

– Никого другого мне не надо, – доставая конверт, он всегда плакал, – и никогда не понадобится. Я буду ждать ее столько, сколько она скажет, – написав ответ, он заметил брату:

– Ваша почта быстрее и надежнее, – Шмуэль улыбнулся, – ты, наверное, тоже собираешься в Африку или еще куда-нибудь, – Иосиф помолчал, – не кажется, что из тебя не выйдет ватиканского бюрократа, милый, – он редко обращался так к брату. Шмуэль погладил его по ладони, пальцы близнецов переплелись.

– Словно в детстве, – понял Иосиф, – мы, бывало, днями не разнимали рук. Мы на самом деле одно целое. Неудивительно, что мы влюбились в одну девушку, – он видел все по глазам Шмуэля.

– Обеты для него важнее, – вздохнул Иосиф, – он никогда не снимет с себя сан… – брат все так же разборчиво писал на ладони.

– Говорят, что в сорок лет я стану кардиналом, – прочел Иосиф, – но я не оставлю страждущих мира сего, – Иосиф поднял палец. Брат покачал головой.

– Сам знаешь, почему, – Иосиф, впрочем, не был в этом уверен.

– Церковь меняется, – сказал он себе, – Шмуэль родился евреем, но, может быть, он еще станет наместником святого Петра, – больше они с братом об этом не разговаривали. Письмо Евы Иосиф убрал в рабочий сейф, где лежала и папка так называемой Халиды Ахзиб.

– Не бойся, – Иосиф присел рядом, – скажи, где сейчас Саламе? – Хайди облизала губы.

– Скорее всего, здесь, – девушка испугалась звука собственного голоса, – он оставил меня в Стамбуле на попечение боевика, Мохаммеда, – Иосиф хорошо помнил досье бойцов «Черного сентября».

– Его отца убили пять лет назад, – он взял сигарету из пачки Халиды, – это бывший египетский летчик, бежавший из нашей тюрьмы, – Иосиф помнил и сожженные им на пляже фотографии.

– Ясно, кто помог ему бежать, – дым обжег горло, – а его сына спасли и переправили в Сирию. Ему всего восемнадцать, но волчонок вырос волком, – Хайди шмыгнула носом.

– Саламе велел мне ходить по магазинам и музеям. Внизу торчат мои охранники, – Иосиф кивнул: «Я видел», – а больше я ничего не знаю. Саламе говорил, что третьего сентября планируется акция, – она сцепила пальцы, – но как вы меня нашли?

Иосиф проявил пленку больше для проформы. На безопасной квартире Моссада в Олимпийской деревне оборудовали походную лабораторию. По описанию кузины он и так понимал, о ком идет речь. Иосиф отозвался:

– Ты попалась на глаза нашему, – полковник поискал слово, – другу. По случайному стечению обстоятельств она живет в соседнем номере. Она зоркая девушка. Увидев тебя и Мохаммеда, она насторожилась и сделала фотографии, – Иосиф терпеливо повторил:

– Где сейчас Саламе? Йохевед, – он перешел на иврит, – мы знаем, что у Альбатроса есть квартира в Мюнхене, – в ее темных глазах Иосиф увидел страх, – тебе известен его адрес или телефон? – Альбатрос не сообщал в Лондон или Париж сведений о своем пристанище.

– Еще одно лыко в его строку, – вспомнил Иосиф русское выражение, – любой оперативник на его месте поступил бы так же, однако начальство внесло его в черный список и не хочет слушать никаких доводов в его пользу, – Хайди покачала головой.

– Он обещал мне позвонить, а больше я ничего не знаю, – Иосиф сделал еще одну попытку.

– Ты боишься, – утвердительно сказал полковник, – я тебя понимаю. Йохевед, – он подался вперед, Хайди отпрянула, – я не желаю вам зла, но если случится теракт, в нем будешь виновата именно ты…

Хайди неслышно шепнула: «Вы его убьете». Иосиф хотел что-то сказать.

– Она права, – понял полковник, – узнай мы адрес Альбатроса, ему не жить, пусть он и сообщил о дате предполагаемого теракта. Хотя нет, его переправят в Израиль, чтобы выдоить из него нужные сведения и даже дядя Джон ему не поможет, – Иосиф напомнил себе:

– Хайди его больше не увидит. Я совершаю должностное преступление, – он поднялся, – не в первый раз, но теперь я хотя бы делаю это не из-за страха за карьеру, – Иосиф тихо сказал:

– Я выйду из комнаты. Ты позвонишь Альбатросу и вызовешь его на встречу завтра в центре города. Об остальном не беспокойтесь, я возьму все на себя, – Хайди неслышно отозвалась: «Почему я должна вам верить?». Иосиф обернулся на пороге.

– Потому что я видел вас в Сирии, но вы оба еще живы. Надеюсь, так случится и дальше. Звони, – он кивнул на телефон, – я сейчас вернусь, – Иосиф надеялся, что Брунс не проявит семейное упрямство.

– Он скажет, где обретается Саламе и все будет кончено, – полковник нахмурился, – третье сентября, откуда я помню дату? – он заглянул в комнату Надин. Кузина подпиливала ногти, Пьер углубился в брошюру с расписанием Игр.

– Посмотри, что произойдет третьего сентября, – велел полковник, – какие соревнования? – Надин хмыкнула:

– Баскетбольный матч. Моя бывшая родина, – девушка скривилась, – играет с Югославией. Штрайбль везет на стадион родителей, он заранее купил билеты, – Иосиф отмахнулся.

– Штрайбль здесь не при чем, он друг арабов. Надо найти события с участием израильтян. Ладно, я проверю наше оперативное расписание и усилю охрану на объектах, – кузен внезапно спросил:

– Ты можешь достать билеты на матч? – Иосиф пожал плечами.

– Могу, но Штрайбля они и пальцем не тронут, – Пьер почесал обросший светлой щетиной подбородок.

– Вдруг они хотят отвлечь внимание от основной акции, в чем бы она ни заключалась, – Иосиф решительно отозвался:

– Нет. Саламе не потратит силы на предупредительный удар. У него в распоряжении не так много боевиков, – он прислушался к звукам из соседней комнаты: «Мне пора». Дверь закрылась. Пьер заметил Наде: