Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый

– Новомодной мебели и телевизоров здесь нет, но я обещаю, что тебе понравится, – на людях Надя настаивала на церемонном обращении.

– Нас могут услышать, – объяснила она Штрайблю, – начнутся сплетни. Ты ведь не хочешь привлекать внимание папарацци, – по лицу немца было ясно, что он не откажется от такой возможности, – поверь, ничего хорошего в этом нет, – Надя заставила себя коснуться губами его щеки, – лучше пока, как говорится, залечь на дно, – Штрайбль ей не прекословил.

– Он вообще смотрит в мне в рот, – зевнула Надя, – пора узнать, когда он за мной заедет, – после пыльных запасников Пинакотеки, где она провела утро, Наде хотелось принять душ.

– Которого здесь нет, – ухмыльнулась девушка, – словно в прошлом веке, – Надю поселили в миленькую комнатку в эркере. В окне виднелись башни Фрауенкирхе, голуби курлыкали на кованом балкончике.

– Совсем как на рю Мобийон, – Надя прислушалась к голосам из вестибюля, – но у меня в ванной комнате убили Марата, а здесь пока все безопасно, – тяжелые гостиничные ванны покоились на медных львиных лапах.

Надя подтянула к себе сумочку с портативным фотоаппаратом от «К и К». Тетя Марта велела ей соблюдать осторожность.

– Штрайбля снимать незачем, – заметила женщина, – он не прячется от объективов, – Надя фыркнула:

– Наоборот, он первый бежит навстречу папарацци. Но, может быть, он потащит меня на какие-нибудь встречи, – тетя задумалась.

– Вряд ли на деловые, но все равно постарайся передать пленку Иосифу, – пока Надя, как истинная туристка, щелкала фотоаппаратом налево и направо.

– Словно Мишель, – сестра унаследовала старый кодак Элишевы, – они сейчас, наверное, купаются в Остенде… – Наде стало тоскливо.

Она провела дома тихий, жаркий июль. В Мон-Сен-Мартен приехала мадам Ламбер с девочками. Дом хлопотал вокруг маленького Виллема. Над пчелами гудели ульи, Мишель с подружками пропадала на Амеле. На кухне не переводились земляника и малина. По ночам шли короткие дожди, на рассвете трава сада блестела росой. Надя спросонья слышала стук калитки.

– Девчонки пошли в лес, – она натягивала на себя одеяло, – можно еще подремать…

На холме росли стены будущего замка де ла Марков, в долине заложили новый спортивный центр.

– Аннет молодец, – одобрительно подумала Надя, – она не унывает. Виллем вернется, надо только ждать, – выглянув из-за колонны, она заметила у стойки портье высокую девушку.

– Брюки и жакет от Сен-Лорана, – Надя оценила модели, – шляпа у нее тоже парижская, – поток черных волос падал на стройную спину незнакомки. Рядом болтался долговязый, смуглый паренек, обремененный багажом от Vuitton. Надя неслышно вытащила на свет фотоаппарат. Паренек напоминал араба.

– На всякий случай, – она аккуратно нажала на кнопку, – девица тоже не европейского вида, – нырнув в кресло, Надя послушала стук каблуков по лестнице. Лифта в отеле не завели.

Звук шагов незнакомки стих. Надя небрежно проследовала к городскому телефону. Она помнила номер Иосифа наизусть. Полковник Кардозо снял трубку с первого гудка.

– Через полчаса встречаемся у Фрауенкирхе, – коротко сказала Надя, – есть новости, Фельдшер.

В соседний номер вела позолоченная, запертая дверь. Покрутив витую ручку, Хайди оглянулась.

– Ерунда, – напомнила себе девушка, – Мохаммед уехал к Саламе, а камер слежения здесь нет, – она не знала, где сейчас обретается Красный Принц. На пересадке в Стамбуле Саламе пообещал Хайди, что они встретятся в Мюнхене. Задрав ноги на банкетку в лаунже первого класса, Красный Принц потягивал кока-колу.

– У меня есть дела в городе, – сообщил он, – а за тобой присмотрит Мохаммед, – Хайди знала о планах самого молодого охранника Саламе. Девушка часто разговаривала с будущим поваром по-французски. За полгода Мохаммед неплохо освоил язык.

– Я закончу колледж в Швейцарии, – мечтательно сказал парень, – и устроюсь на работу в дорогой отель. Потом я смогу открыть свой ресторан, – Хайди заметила:

– Для учебы и ресторана нужны деньги, – Мохаммед гордо ответил:

– Половину суммы за акцию мне выплатили, а вторую половину я получу очень скоро…

Хайди понятия не имела, что за акцию планирует Саламе, но решила, что террористическая атака случится на Олимпиаде. Альбатрос с ней соглашался. Хайди предполагала, что Иоганн тоже сейчас в городе.

– Но и он точно ничего не знает, – девушка присела на подоконник, – он слышал что-то о третьем сентября…

Саламе был недоволен неудачным, как он выразился, исходом захвата лайнера «Сабены».

– Ребятам надо было расстрелять заложников, – сказал он Хайди, – они погибли, как мученики, но их жертва оказалась бессмысленной. В следующий раз мы такой ошибки не совершим, – обе палестинские девушки, арестованные израильтянами, получили пожизненное заключение.

– Мы их обменяем, – пообещал Саламе, – в следующей войне у нас появится много пленных, – о войне Красный Принц говорил, как о решенном деле.

Во дворе отеля колыхались холщовые зонтики. Двое смуглых парней восседали с чашками кофе за кованым столиком. Хайди наизусть помнила безопасный телефон Моссада в Риме. Отельный коммутатор услужливо соединил бы ее с Италией, однако Хайди только зло стукнула кулаком по раме окна. Звонок ничего бы ей не дал.

– Что я им скажу, – Хайди велела себе не плакать, – у меня нет точных сведений и вообще сведений.

У нее, правда, имелся адрес квартирки Альбатроса в рабочем пригороде Мюнхена. Иоганн считал, что штаб акции разместится именно там.

– Я живу в турецком квартале, – объяснил Альбатрос, – где арабы никому не бросятся в глаза, – Хайди, разумеется, не могла сообщить в Моссад эти сведения. Порывшись в сумке от Vuitton, она вытащила пачку американских сигарет.

– Тогда я больше не увижу Иоганна, – сердце зашлось болью, – ребята из Моссада застрелят его, – в Стамбуле Красный Принц оделил ее внушительной пачкой американских долларов.

– Когда все закончится, – сказал он, – мы отправимся в Альпы. В Мюнхене я буду занят, но ты развлекайся, ходи в музеи и по магазинам…

Хайди понимала, что парни в кафе, как и Мохаммад, ни на шаг от нее не отстанут. Девушка и не собиралась никуда бежать. Она ткнула окурком в изящную фарфоровую пепельницу.

– Только вместе с Альбатросом, – за полгода они виделись наедине только два раза, – мы вырвемся отсюда и больше никогда не расстанемся…

Хайди обвела глазами наборный паркет номера. Судя по всему, Саламе решил обосноваться в другом месте.

– Он не хочет отвлекаться от операции, – поняла Хайди, – осталась всего пара дней, – над башнями Фрауенкирхе золотился теплый закат. Хайди послушала звон колоколов.

– Надо выпить кофе, но я не могу видеть проклятых арабов, – Хайди сдержала ругательство, – можно заказать что-нибудь в номер, – взглянув на хронометр, она обнаружила, что провела на подоконнике часа три. Время здесь, как и на вилле Саламе, тянулось медленно.