Владимир Дягилев - Солдаты без оружия

— То есть как всем?

По лицу Цырубина пробежала недобрая усмешка. Он долго, не моргая, смотрел на Филиппова. Филиппов выдержал его взгляд.

— Я — начальник разведки, — негромко, отчетливо выговаривая каждое слово, произнес Цырубин. — И если я интересуюсь чем-то — надо отвечать, а не тянуть канитель.

«Вот на ком я должен испытать совет Загрекова», — подумал Филиппов и, набравшись смелости, сказал:

— Я просил бы вас, товарищ гвардии майор, здесь не командовать и указаний мне не делать.

— Да ты… — Цырубин легонько хлопнул себя ладонью по лбу, — думаешь или просто так?

Филиппов почувствовал в себе силу и продолжал увереннее:

— А вы не грубите, иначе я с вами совсем разговаривать не стану.

В доказательство своих слов, он потянулся за дверцей. Но Цырубин легким движением руки придержал дверцу, придвинулся к Филиппову.

— Слушай, ты… — он сдержался от резкости, — ты можешь мне сказать — жива Чащина или нет?

И то, что Цырубин сдержался, Филиппов посчитал победой: он заставил разговаривать как надо. Филиппов остался доволен собой. Для закрепления победы он помедлил и ответил с достоинством:

— Да, жива.

Цырубин не смог скрыть облегченного вздоха. И только тут Филиппов увидел глаза его. Они были полны тревоги, но сквозь тревогу уже брызнула неподдельная, настоящая радость.

— Товарищ гвардии майор Цырубин, — послышался голос из радийной машины, — вас комбриг срочно требует.

— Ты очень любезен, доктор, — бросил Цырубин через плечо. — Думаю, встретимся, в долгу не останусь.

И он, не оборачиваясь, пошел к поселку, по целине, там, где ближе и прямее.

Хлопнула дверка, из машины выпрыгнула Чащина. Лицо у нее было заспанное, на кудлатую голову наброшена шапка звездочкой назад.

— Товарищ капитан, меня кто-то спрашивал?

— Да интересовался начальник разведки. — Филиппов махнул рукой в сторону уходящего Цырубина.

Чащина сделала несколько шагов, будто собиралась догнать Цырубина, но раздумала, остановилась.

— Гвардии майор Цырубин являются женихом ихним, — зашептал Филиппову подошедший Сатункин. Он все время стоял в стороне и слышал весь разговор.

— Да ну?

— Правду говорю.

Филиппов прикусил губу.

«Как глупо и грубо все вышло! — ругал он себя. — Хотел показаться начальником, а оказался бездушным сухарем».

— Где тут начсанбриг? — спросил выскочивший из-за «санитарки» человек.

— Насчет раненых?

— Так точно.

— Везите в деревню Группки.

Филиппов посмотрел на часы. «Прошло более полусуток — медсанвзводу пора уже быть здесь».

Бои шли за город Старо-Място. Враг вынужден был, отстреливаясь, пятиться к реке. Его скорострельные пушки стучали все торопливее, все сбивчивее, все глуше.

— Што ли, могилу себе рубают? — ворчал Годованец, вглядываясь в недалекие очертания города.

«Санитарка» стояла в овражке у дороги, укрытая от вражеских пуль и осколков. Неподалеку в лесочке находился КП. И там и здесь рвались мины и снаряды. Слышались взрывы и протяжный свист осколков.

При каждом взрыве Филиппов горбился, но, покосившись на спокойно стоявшего рядом Годованца, выпрямлялся.

Бой шел метрах в пятистах. Оттуда доносилось гудение танков, автоматные очереди, крики «ура». Оттуда должны были привезти раненых. На дорогу специально выслали Сатункина и за компанию с ним Соболева. Они должны были останавливать машины и объяснять шоферам, как проехать к деревне Гру́ппки.

Филиппова мучила мысль: что делать? Медсанвзвода нет без малого двое суток. Где он? Быть может, успел свернуться, приблизиться, подтянуться к своей бригаде? Или, встретив на дороге своих раненых, вновь развернулся? А может быть, все еще там же, в деревне Группки? Группки! Это почти сорок километров. Теперь уже и сам Филиппов понимал, что это плохо: машины ходят вдвое-втрое дальше, подолгу не возвращаются. Раненые получают первую врачебную помощь позже, чем это надо. Но что делать? Придется…

Раздался нарастающий вой снаряда.

— Наш! — крикнул Годованец и с силой дернул Филиппова за рукав.

От неожиданности Филиппов чуть было не упал — присел, оперся на руки. Снаряд разорвался совсем близко. Их засыпало крошками мерзлой земли, немного оглушило.

Морщась от неприятного звона в ушах, Филиппов сказал:

— Годованец, бегите на КП. Передайте приказание: фельдшеру управления срочно идти во второй батальон. Ко мне вызвать гвардии старшего лейтенанта Чащину.

— А машина? — возразил Годованец, стряхивая крошки земли с полушубка.

— Вы долго будете мне перечить?! — закричал Филиппов, подступая к Годованцу. — А ну, повтори, что я сказал!

К его удивлению, Годованец быстро вытянул руки по швам и, повторив приказание, как положено, повернулся кругом и побежал к КП.

— С вами только так и надо, — вслед ему произнес Филиппов.

Он был удивлен не меньше Годованца. Слова вырвались у него неожиданно.

«Это с перепугу, — подумал Филиппов, — и потом, зло берет — ни черта не клеится…»

Чащина приехала на бронетранспортере, привезла раненых. Ловко выпрыгнув из машины, она побежала к овражку и, не добежав до Филиппова, заговорила обиженным голосом:

— Что такое, товарищ капитан? Прибыл Осипов и сказал, чтобы я сюда ехала. В чем дело? Почему меня с батальона снимают?

— Успокойтесь. Никто вас ниоткуда не снимает. Я хочу вам поручить одну весьма ответственную работу.

— Какую работу? У меня есть работа — батальон целый.

— Это временно, потом вы опять вернетесь в свой батальон.

— Да не хочу я никуда! Что, в самом деле, честное слово?

Чащина готова была заплакать. Филиппову и жаль было ее, да делать больше ничего не оставалось: надо спасать положение…

— Ложись! — закричали от бронетранспортера.

Опять послышался приближающийся вой снаряда. Филиппов и Чащина бросились на землю. Раздался взрыв, по спине забарабанили комья земли, зазвенело в ушах. Когда все затихло, Филиппов услышал шепот:

— Товарищ капитан, верните меня в батальон. Пусть Осипов едет, честное слово!

— Поехали! — произнес Филиппов командным тоном, вскакивая на ноги и движением плеч стряхивая крошки земли с шинели.

За леском находился фольварк — два одноэтажных каменных дома с острыми черепичными крышами и несколько каменных пристроек.

План Филиппова был несложен: временно в этих домах собирать раненых. Здесь их кормить, поить, оказывать первую помощь. Отсюда эвакуировать в медсанвзвод, а если медсанвзвод уже в дороге — тем лучше: когда приедет сюда, место для него уже будет готово.

Филиппов был доволен своим планом.

При свете фонарика он осмотрел помещения. В комнатах было грязно, на полу валялись клочья соломы, старые перины, окурки. Стекла в окнах были выбиты. Ветер гулял по комнатам. При близких разрывах осколочки позванивали, вываливались на пол.