Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 1

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 1 - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Преступление и наказание, Часть 1
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.7/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 1 краткое содержание

Преступление и наказание, Часть 1 - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Преступление и наказание» – гениальный роман, главные темы которого: преступление и наказание, жертвенность и любовь, свобода и гордость человека – обрамлены почти детективным сюжетом.

Многократно экранизированный и не раз поставленный на сцене, он и по сей день читается на одном дыхании.

Преступление и наказание, Часть 1 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Преступление и наказание, Часть 1 - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Such sick dreams always remain long in the memory and make a powerful impression on the overwrought and deranged nervous system.	Такие сны, болезненные сны, всегда долго помнятся и производят сильное впечатление на расстроенный и уже возбужденный организм человека.
Raskolnikov had a fearful dream.	Страшный сон приснился Раскольникову.
He dreamt he was back in his childhood in the little town of his birth.	Приснилось ему его детство, еще в их городке.
He was a child about seven years old, walking into the country with his father on the evening of a holiday.	Он лет семи и гуляет в праздничный день, под вечер, с своим отцом за городом.
It was a grey and heavy day, the country was exactly as he remembered it; indeed he recalled it far more vividly in his dream than he had done in memory.	Время серенькое, день удушливый, местность совершенно такая же, как уцелела в его памяти: даже в памяти его она гораздо более изгладилась, чем представлялась теперь во сне.
The little town stood on a level flat as bare as the hand, not even a willow near it; only in the far distance, a copse lay, a dark blur on the very edge of the horizon.	Г ородок стоит открыто, как на ладони, кругом ни ветлы; где-то очень далеко, на самом краю неба, чернеется лесок.
A few paces beyond the last market garden stood a tavern, a big tavern, which had always aroused in him a feeling of aversion, even of fear, when he walked by it with his father.	В нескольких шагах от последнего городского огорода стоит кабак, большой кабак, всегда производивший на него неприятнейшее впечатление и даже страх, когда он проходил мимо его, гуляя с отцом.
There was always a crowd there, always shouting, laughter and abuse, hideous hoarse singing and often fighting. Drunken and horrible-looking figures were hanging about the tavern.	Там всегда была такая толпа, так орали, хохотали, ругались, так безобразно и сипло пели и так часто дрались; кругом кабака шлялись всегда такие пьяные и страшные рожи...
He used to cling close to his father, trembling all over when he met them.	Встречаясь с ними, он тесно прижимался к отцу и весь дрожал.
Near the tavern the road became a dusty track, the dust of which was always black.	Возле кабака дорога, проселок, всегда пыльная, и пыль на ней всегда такая черная.
It was a winding road, and about a hundred paces further on, it turned to the right to the graveyard.	Идет она, извиваясь, далее и шагах в трехстах огибает вправо городское кладбище.
In the middle of the graveyard stood a stone church with a green cupola where he used to go to mass two or three times a year with his father and mother, when a service was held in memory of his grandmother, who had long been dead, and whom he had never seen.	Среди кладбища каменная церковь с зеленым куполом, в которою он раза два в год ходил с отцом и с матерью к обедне, когда служились панихиды по его бабушке, умершей уже давно, и которую он никогда не видал.
On these occasions they used to take on a white dish tied up in a table napkin a special sort of rice pudding with raisins stuck in it in the shape of a cross.	При этом всегда они брали с собою кутью на белом блюде, в салфетке, а кутья была сахарная из рису и изюму, вдавленного в рис крестом.
He loved that church, the old-fashioned, unadorned ikons and the old priest with the shaking head.	Он любил эту церковь и старинные в ней образа, большею частию без окладов, и старого священника с дрожащею головой.

Near his grandmother's grave, which was marked by a stone, was the little grave of his younger brother who had died at six months old. He did not remember him at all, but he had been told about his little brother, and whenever he visited the graveyard he used religiously and reverently to cross himself and to bow down and kiss the little grave.	Подле бабушкиной могилы, на которой была плита, была и маленькая могилка его меньшого брата, умершего шести месяцев и которого он тоже совсем не знал и не мог помнить; но ему сказали, что у него был маленький брат, и он каждый раз, как посещал кладбище, религиозно и почтительно крестился над могилкой, кланялся ей и целовал ее.
And now he dreamt that he was walking with his father past the tavern on the way to the graveyard; he was holding his father's hand and looking with dread at the tavern.	И вот снится ему: они идут с отцом по дороге к кладбищу и проходят мимо кабака; он держит отца за руку и со страхом оглядывается на кабак.
A peculiar circumstance attracted his attention: there seemed to be some kind of festivity going on, there were crowds of gaily dressed townspeople, peasant women, their husbands, and riff-raff of all sorts, all singing and all more or less drunk. Near the entrance of the tavern stood a cart, but a strange cart.	Особенное обстоятельство привлекает его внимание: на это раз тут как будто гулянье, толпа разодетых мещанок, баб, их мужей и всякого сброду. Все пьяны, все поют песни, а подле кабачного крыльца стоит телега, но странная телега.
It was one of those big carts usually drawn by heavy cart-horses and laden with casks of wine or other heavy goods.	Это одна из тех больших телег, в которые впрягают больших ломовых лошадей и перевозят в них товары и винные бочки.
He always liked looking at those great cart-horses, with their long manes, thick legs, and slow even pace, drawing along a perfect mountain with no appearance of effort, as though it were easier going with a load than without it.	Он всегда любил смотреть на этих огромных ломовых коней, долгогривых, с толстыми ногами, идущих спокойно, мерным шагом и везущих за собою какую-нибудь целую гору, нисколько не надсаждаясь, как будто им с возами даже легче, чем без возов.
But now, strange to say, in the shafts of such a cart he saw a thin little sorrel beast, one of those peasants' nags which he had often seen straining their utmost under a heavy load of wood or hay, especially when the wheels were stuck in the mud or in a rut. And the peasants would beat them so cruelly, sometimes even about the nose and eyes, and he felt so sorry, so sorry for them that he almost cried, and his mother always used to take him away from the window.	Но теперь, странное дело, в большую такую телегу впряжена была маленькая, тощая, саврасая крестьянская клячонка, одна из тех, которые - он часто это видел - надрываются иной раз с высоким каким-нибудь возом дров или сена, особенно коли воз застрянет в грязи или в колее, и при этом их так больно, так больно бьют всегда мужики кнутами, иной раз даже по самой морде и по глазам, а ему так жалко, так жалко на это смотреть, что он чуть не плачет, а мамаша всегда, бывало, отводит его от окошка.
All of a sudden there was a great uproar of shouting, singing and the balalaika, and from the tavern a number of big and very drunken peasants came out, wearing red and blue shirts and coats thrown over their shoulders.	Но вот вдруг становится очень шумно: из кабака выходят с криками, с песнями, с балалайками пьяные-препьяные большие такие мужики в красных и синих рубашках, с армяками внакидку.
"Get in, get in!" shouted one of them, a young thick-necked peasant with a fleshy face red as a carrot. "I'll take you all, get in!"	"Садись, все садись! - кричит один, еще молодой, с толстою такою шеей и с мясистым, красным, как морковь, лицом, - всех довезу, садись!"
But at once there was an outbreak of laughter and exclamations in the crowd.	Но тотчас же раздается смех и восклицанья:
"Take us all with a beast like that!"	- Этака кляча да повезет!

"Why, Mikolka, are you crazy to put a nag like that in such a cart?"	- Да ты, Миколка, в уме, что ли: этаку кобыленку в таку телегу запрег!
"And this mare is twenty if she is a day, mates!"	- А ведь савраске-то беспременно лет двадцать уж будет, братцы!
"Get in, I'll take you all," Mikolka shouted again, leaping first into the cart, seizing the reins and standing straight up in front.	- Садись, всех довезу! - опять кричит Миколка, прыгая первый в телегу, берет вожжи и становится на передке во весь рост.
"The bay has gone with Matvey," he shouted from the cart--"and this brute, mates, is just breaking my heart, I feel as if I could kill her.	- Гнедой даве с Матвеем ушел, - кричит он с телеги, - а кобыленка этта, братцы, только сердце мое надрывает: так бы, кажись, ее и убил, даром хлеб ест.
She's just eating her head off.	Говорю садись!
Get in, I tell you!	Вскачь пущу!
I'll make her gallop!	Вскачь пойдет!
She'll gallop!" and he picked up the whip, preparing himself with relish to flog the little mare.	- И он берет в руки кнут, с наслаждением готовясь сечь савраску.
"Get in! Come along!"	- Да садись, чего! - хохочут в толпе.
The crowd laughed. "D'you hear, she'll gallop!"	- Слышь, вскачь пойдет!
"Gallop indeed! She has not had a gallop in her for the last ten years!"	- Она вскачь-то уж десять лет, поди, не прыгала.
"She'll jog along!"	- Запрыгает!
"Don't you mind her, mates, bring a whip each of you, get ready!"	- Не жалей, братцы, бери всяк кнуты, зготовляй!
"All right!	- И то!
Give it to her!"	Секи ее!
They all clambered into Mikolka's cart, laughing and making jokes.	Все лезут в Миколкину телегу с хохотом и остротами.
Six men got in and there was still room for more.	Налезло человек шесть, и еще можно посадить.
They hauled in a fat, rosy-cheeked woman.	Берут с собою одну бабу, толстую и румяную.
She was dressed in red cotton, in a pointed, beaded headdress and thick leather shoes; she was cracking nuts and laughing.	Она в кумачах, в кичке с бисером, на ногах коты, щелкает орешки и посмеивается.
The crowd round them was laughing too and indeed, how could they help laughing? That wretched nag was to drag all the cartload of them at a gallop!	Кругом в толпе тоже смеются, да и впрямь, как не смеяться: этака лядащая кобыленка да таку тягость вскачь везти будет!
Two young fellows in the cart were just getting whips ready to help Mikolka.	Два парня в телеге тотчас же берут по кнуту, чтобы помогать Миколке.
With the cry of "now," the mare tugged with all her might, but far from galloping, could scarcely move forward; she struggled with her legs, gasping and shrinking from the blows of the three whips which were showered upon her like hail.	Раздается: "ну!", клячонка дергает изо всей силы, но не только вскачь, а даже и шагом-то чуть-чуть может справиться, только семенит ногами, кряхтит и приседает от ударов трех кнутов, сыплющихся на нее, как горох.