Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог краткое содержание

Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Преступление и наказание» – гениальный роман, главные темы которого: преступление и наказание, жертвенность и любовь, свобода и гордость человека – обрамлены почти детективным сюжетом.

Многократно экранизированный и не раз поставленный на сцене, он и по сей день читается на одном дыхании.

Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

I agree, that it is a disease like everything that exceeds moderation. And, of course, in this one must exceed moderation. But in the first place, everybody does so in one way or another, and in the second place, of course, one ought to be moderate and prudent, however mean it may be, but what am I to do?	Я согласен, что это болезнь, как и все переходящее через меру, - а тут непременно придется перейти через меру, - но ведь это, во-первых, у одного так, у другого иначе, а во-вторых, разумеется, во всем держи меру, расчет, хоть и подлый, но что же делать?
If I hadn't this, I might have to shoot myself.	Не будь этого, ведь этак застрелиться, пожалуй, пришлось бы.
I am ready to admit that a decent man ought to put up with being bored, but yet..."	Я согласен, что порядочный человек обязан скучать, но ведь, однако ж...
"And could you shoot yourself?"	- А вы могли бы застрелиться?
"Oh, come!" Svidrigailov parried with disgust. "Please don't speak of it," he added hurriedly and with none of the bragging tone he had shown in all the previous conversation.	- Ну вот! - с отвращением отпаривал Свидригайлов, - сделайте одолжение, не говорите мне, - прибавил он поспешно и даже без всякого фанфаронства, которое выказывалось во всех прежних его словах.
His face quite changed.	Даже лицо его как будто изменилось.
"I admit it's an unpardonable weakness, but I can't help it. I am afraid of death and I dislike its being talked of.	- Сознаюсь в непростительной слабости, но что делать: боюсь смерти и не люблю, когда говорят о ней.
Do you know that I am to a certain extent a mystic?"	Знаете ли, что я мистик отчасти?
"Ah, the apparitions of Marfa Petrovna!	- А! призраки Марфы Петровны!
Do they still go on visiting you?"	Что ж, приходить продолжают?
"Oh, don't talk of them; there have been no more in Petersburg, confound them!" he cried with an air of irritation.	- Ну их, не поминайте; в Петербурге еще не было; да и черт с ними! - вскричал он с каким-то раздражительным видом.
"Let's rather talk of that... though...	- Нет, будемте лучше об этом... да впрочем...
H'm!	Гм!
I have not much time, and can't stay long with you, it's a pity!	Эх, мало времени, не могу я с вами долго оставаться, а жаль!
I should have found plenty to tell you."	Было бы что сообщить.
"What's your engagement, a woman?"	- А что у вас, женщина?
"Yes, a woman, a casual incident.... No, that's not what I want to talk of."	- Да, женщина, так, нечаянный один случай... нет, я не про то.
"And the hideousness, the filthiness of all your surroundings, doesn't that affect you?	- Ну, а мерзость всей этой обстановки на вас уже не действует?
Have you lost the strength to stop yourself?"	Уже потеряли силу остановиться?
"And do you pretend to strength, too?	- А вы и на силу претендуете?
He-he-he!	Хе-хе-хе!
You surprised me just now, Rodion Romanovitch, though I knew beforehand it would be so.	Удивили же вы меня сейчас, Родион Романыч, хоть я заранее знал, что это так будет.
You preach to me about vice and aesthetics!	Вы же толкуете мне о разврате и об эстетике!

You--a Schiller, you--an idealist!	Вы - Шиллер, вы - идеалист!
Of course that's all as it should be and it would be surprising if it were not so, yet it is strange in reality....	Все это, конечно, так и должно быть и надо бы удивляться, если б оно было иначе, но, однако ж, как-то все-таки странно в действительности...
Ah, what a pity I have no time, for you're a most interesting type!	Ах, жаль, что времени мало, потому вы сами прелюбопытный субъект!
And, by-the-way, are you fond of Schiller?	А кстати, вы любите Шиллера?
I am awfully fond of him."	Я ужасно люблю.
"But what a braggart you are," Raskolnikov said with some disgust.	- Но какой вы, однако же, фанфарон! - с некоторым отвращением произнес Раскольников.
"Upon my word, I am not," answered Svidrigailov laughing. "However, I won't dispute it, let me be a braggart, why not brag, if it hurts no one?	- Ну, ей-богу же, нет! - хохоча отвечал Свидригайлов, - а впрочем, не спорю, пусть и фанфарон; но ведь почему же и не пофанфаронить, когда оно безобидно.
I spent seven years in the country with Marfa Petrovna, so now when I come across an intelligent person like you--intelligent and highly interesting--I am simply glad to talk and, besides, I've drunk that half-glass of champagne and it's gone to my head a little.	Я семь лет прожил в деревне у Марфы Петровны, а потому, набросившись теперь на умного человека, как вы, - на умного и в высшей степени любопытного, просто рад поболтать, да кроме того, выпил эти полстакана вина и уже капельку в голову ударило.
And besides, there's a certain fact that has wound me up tremendously, but about that I... will keep quiet.	А главное, существует одно обстоятельство, которое меня очень монтировало, но о котором я... умолчу.
Where are you off to?" he asked in alarm.	Куда же вы? - с испугом спросил вдруг Свидригайлов.
Raskolnikov had begun getting up.	Раскольников стал было вставать.
He felt oppressed and stifled and, as it were, ill at ease at having come here.	Ему сделалось и тяжело, и душно, и как-то неловко, что он пришел сюда.
He felt convinced that Svidrigailov was the most worthless scoundrel on the face of the earth.	В Свидригайлове он убедился как в самом пустейшем и ничтожнейшем злодее в мире.
"A-ach!	- Э-эх!
Sit down, stay a little!" Svidrigailov begged. "Let them bring you some tea, anyway.	Посидите, остановитесь, - упрашивал Свидригайлов, - да велите себе принести хоть чаю.
Stay a little, I won't talk nonsense, about myself, I mean.	Ну посидите, не я не буду болтать вздору, о себе то есть.
I'll tell you something.	Я вам что-нибудь расскажу.
If you like I'll tell you how a woman tried 'to save' me, as you would call it?	Ну, хотите, я вам расскажу, как меня женщина, говоря вашим слогом, "спасала"?
It will be an answer to your first question indeed, for the woman was your sister.	Это будет даже ответом на ваш первый вопрос, потому что особа эта - ваша сестра.
May I tell you?	Можно рассказывать?
It will help to spend the time."	Да и время убьем.

"Tell me, but I trust that you..."	- Рассказывайте, но я надеюсь, вы...
"Oh, don't be uneasy.	- О, не беспокойтесь!
Besides, even in a worthless low fellow like me, Avdotya Romanovna can only excite the deepest respect."	Притом же Авдотья Романовна даже и в таком скверном и пустом человеке, как я, может вселить только одно глубочайшее уважение.
CHAPTER IV	IV
"You know perhaps--yes, I told you myself," began Svidrigailov, "that I was in the debtors' prison here, for an immense sum, and had not any expectation of being able to pay it.	- Вы знаете, может быть (да я, впрочем, и сам вам рассказывал), - начал Свидригайлов, - что я сидел здесь в долговой тюрьме, по огромному счету, и не имея ни малейших средств в виду для уплаты.
There's no need to go into particulars how Marfa Petrovna bought me out; do you know to what a point of insanity a woman can sometimes love?	Нечего подробничать о том, как выкупала меня тогда Марфа Петровна; знаете ли, до какой степени одурманения может иногда полюбить женщина?
She was an honest woman, and very sensible, although completely uneducated.	Это была женщина честная, весьма неглупая (хотя и совершенно необразованная).
Would you believe that this honest and jealous woman, after many scenes of hysterics and reproaches, condescended to enter into a kind of contract with me which she kept throughout our married life?	Представьте же себе, что эта-то самая, ревнивая и честная женщина решилась снизойти, после многих ужасных исступлений и попреков, на некоторого рода со мною контракт, который и исполняла во все время нашего брака.
She was considerably older than I, and besides, she always kept a clove or something in her mouth.	Дело в том, что она была значительно старше меня, кроме того, постоянно носила во рту какую-то гвоздичку.
There was so much swinishness in my soul and honesty too, of a sort, as to tell her straight out that I couldn't be absolutely faithful to her.	Я имел настолько свинства в душе и своего рода честности, чтоб объявить ей прямо, что совершенно верен ей быть не могу.
This confession drove her to frenzy, but yet she seems in a way to have liked my brutal frankness.	Это признание привело ее в исступление, но, кажется, моя грубая откровенность ей в некотором роде понравилась:
She thought it showed I was unwilling to deceive her if I warned her like this beforehand and for a jealous woman, you know, that's the first consideration.	"Значит, дескать, сам не хочет обманывать, коли заранее так объявляет", - ну, а для ревнивой женщины это первое.
After many tears an unwritten contract was drawn up between us: first, that I would never leave Marfa Petrovna and would always be her husband; secondly, that I would never absent myself without her permission; thirdly, that I would never set up a permanent mistress; fourthly, in return for this, Marfa Petrovna gave me a free hand with the maidservants, but only with her secret knowledge; fifthly, God forbid my falling in love with a woman of our class; sixthly, in case I--which God forbid--should be visited by a great serious passion I was bound to reveal it to Marfa Petrovna.	После долгих слез состоялся между нами такого рода изустный контракт: первое, я никогда не оставлю Марфу Петровну и всегда пребуду ее мужем; второе, без ее позволения не отлучусь никуда; третье, постоянной любовницы не заведу никогда; четвертое, за это Марфа Петровна позволяет мне приглянуть иногда на сенных девушек, но не иначе как с ее секретного ведома; пятое, боже сохрани меня полюбить женщину из нашего сословия; шестое, если на случай, чего боже сохрани, меня посетит какая-нибудь страсть, большая и серьезная, то я должен открыться Марфе Петровне.