Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог краткое содержание

Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Преступление и наказание» – гениальный роман, главные темы которого: преступление и наказание, жертвенность и любовь, свобода и гордость человека – обрамлены почти детективным сюжетом.

Многократно экранизированный и не раз поставленный на сцене, он и по сей день читается на одном дыхании.

Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

I've heard something of a Mr. Razumihin--he's said to be a sensible fellow; his surname suggests it, indeed. He's probably a divinity student. Well, he'd better look after your sister!	Я слышал что-то о каком-то господине Разумихине. Он малый, говорят, рассудительный (что и фамилия его показывает, семинарист, должно быть), ну так пусть и бережет вашу сестру.
I believe I understand her, and I am proud of it.	Одним словом, я кажется, ее понял, что и считаю себе за честь.
But at the beginning of an acquaintance, as you know, one is apt to be more heedless and stupid. One doesn't see clearly.	Но тогда, то есть в начале знакомства, сами знаете, бываешь всегда как-то легкомысленнее и глупее, смотришь ошибочно, видишь не то.
Hang it all, why is she so handsome?	Черт возьми, зачем же она так хороша?
It's not my fault.	Я не виноват!
In fact, it began on my side with a most irresistible physical desire.	Одним словом, у меня началось с самого неудержимого сладострастного порыва.
Avdotya Romanovna is awfully chaste, incredibly and phenomenally so. Take note, I tell you this about your sister as a fact.	Авдотья Романовна целомудренна ужасно, неслыханно и невиданно. (Заметьте себе, я вам сообщаю это о вашей сестре как факт.
She is almost morbidly chaste, in spite of her broad intelligence, and it will stand in her way. There happened to be a girl in the house then, Parasha, a black-eyed wench, whom I had never seen before--she had just come from another village-very pretty, but incredibly stupid: she burst into tears, wailed so that she could be heard all over the place and caused scandal.	Она целомудренна, может быть, до болезни, несмотря на весь свой широкий ум, и это ей повредит.) Тут у нас случилась одна девушка, Параша, черноокая Параша, которую только что привезли из другой деревни, сенная девушка, и которую я еще никогда не видывал, -хорошенькая очень, но глупа до невероятности: в слезы, подняла вой на весь двор, и вышел скандал.
One day after dinner Avdotya Romanovna followed me into an avenue in the garden and with flashing eyes _insisted_ on my leaving poor Parasha alone.	Раз, после обеда, Авдотья Романовна нарочно отыскала меня одного в аллее в саду и с сверкающими глазами потребовала от меня, чтоб я оставил бедную Парашу в покое.
It was almost our first conversation by ourselves.	Это был чуть ли не первый разговор наш вдвоем.
I, of course, was only too pleased to obey her wishes, tried to appear disconcerted, embarrassed, in fact played my part not badly.	Я, разумеется, почел за честь удовлетворить ее желанию, постарался прикинуться пораженным, смущенным, ну, одним словом, сыграл роль недурно.
Then came interviews, mysterious conversations, exhortations, entreaties, supplications, even tears--would you believe it, even tears?	Начались сношения, таинственные разговоры, нравоучения, поучения, упрашивания, умаливания, даже слезы, - верите ли, даже слезы!
Think what the passion for propaganda will bring some girls to!	Вот до какой силы доходит у иных девушек страсть к пропаганде!
I, of course, threw it all on my destiny, posed as hungering and thirsting for light, and finally resorted to the most powerful weapon in the subjection of the female heart, a weapon which never fails one.	Я, конечно, все свалил на свою судьбу, прикинулся алчущим и жаждущим света, и, наконец, пустил в ход величайшее и незыблемое средство к покорению женского сердца, средство, которое никогда и никого не обманывает и которое действует решительно на всех до единой, без всякого исключения.

It's the well-known resource--flattery.	Это средство известное - лесть.
Nothing in the world is harder than speaking the truth and nothing easier than flattery.	Нет ничего в мире труднее прямодушия, и нет ничего легче лести.
If there's the hundredth part of a false note in speaking the truth, it leads to a discord, and that leads to trouble.	Если в прямодушии только одна сотая доля нотки фальшивая, то происходит тотчас диссонанс, а за ним - скандал.
But if all, to the last note, is false in flattery, it is just as agreeable, and is heard not without satisfaction. It may be a coarse satisfaction, but still a satisfaction.	Если же в лести даже все до последней нотки фальшивое, и тогда она приятна и слушается не без удовольствия; хотя бы и с грубым удовольствием, но все-таки с удовольствием.
And however coarse the flattery, at least half will be sure to seem true.	И как бы ни груба была лесть, в ней непременно, по крайней мере, половина кажется правдою.
That's so for all stages of development and classes of society.	И это для всех развитий и слоев общества.
A vestal virgin might be seduced by flattery.	Даже весталку можно соблазнить лестью.
I can never remember without laughter how I once seduced a lady who was devoted to her husband, her children, and her principles.	А уж про обыкновенных людей и говорить нечего. Без смеху не могу себе припомнить, как один раз соблазнял я одну, преданную своему мужу, своим детям и своим добродетелям, барыню.
What fun it was and how little trouble!	Как это было весело и как мало было работы!
And the lady really had principles--of her own, anyway.	А барыня действительно была добродетельна, по крайней мере, по-своему.
All my tactics lay in simply being utterly annihilated and prostrate before her purity.	Вся моя тактика состояла в том, что я просто был каждую минуту раздавлен и падал ниц пред целомудрием.
I flattered her shamelessly, and as soon as I succeeded in getting a pressure of the hand, even a glance from her, I would reproach myself for having snatched it by force, and would declare that she had resisted, so that I could never have gained anything but for my being so unprincipled. I maintained that she was so innocent that she could not foresee my treachery, and yielded to me unconsciously, unawares, and so on.	Я льстил безбожно, и только что, бывало, добьюсь пожатия руки, даже взгляда, то укоряю себя, что это я вырвал его у нее силой, что она сопротивлялась, что она так сопротивлялась, что я наверное бы никогда ничего не получил, если б я сам не был так порочен; что она, в невинности своей, не предусмотрела коварства и поддалась неумышленно, сама того не зная, не ведая, и прочее, и прочее.
In fact, I triumphed, while my lady remained firmly convinced that she was innocent, chaste, and faithful to all her duties and obligations and had succumbed quite by accident.	Одним словом, я достиг всего, а моя барыня оставалась в высшей степени уверена, что она невинна и целомудренна и исполняет все долги и обязанности, а погибла совершенно нечаянно.
And how angry she was with me when I explained to her at last that it was my sincere conviction that she was just as eager as I.	И как же она рассердилась на меня, когда я объявил ей в конце, что по моему искреннему убеждению, она точно так же искала наслаждений, как и я.

Poor Marfa Petrovna was awfully weak on the side of flattery, and if I had only cared to, I might have had all her property settled on me during her lifetime. (I am drinking an awful lot of wine now and talking too much.) I hope you won't be angry if I mention now that I was beginning to produce the same effect on Avdotya Romanovna.	Бедная Марфа Петровна тоже ужасно поддавалась на лесть, и если бы только я захотел, то, конечно, отписал бы все имение на себя еще при жизни. (Однако я ужасно много пью вина и болтаю.) Надеюсь, что вы не рассердитесь, если я упомяну теперь, что тот же самый эффект начал сбываться и с Авдотьей Романовной.
But I was stupid and impatient and spoiled it all.	Да я сам был глуп и нетерпелив и все дело испортил.
Avdotya Romanovna had several times--and one time in particular-been greatly displeased by the expression of my eyes, would you believe it?	Авдотье Романовне еще несколько раз и прежде (а один раз как-то особенно) ужасно не понравилось выражение глаз моих, верите вы этому?
There was sometimes a light in them which frightened her and grew stronger and stronger and more unguarded till it was hateful to her.	Одним словом, в них все сильнее и неосторожнее вспыхивал некоторый огонь, который пугал ее и стал ей наконец ненавистен.
No need to go into detail, but we parted.	Нечего рассказывать подробности, но мы разошлись.
There I acted stupidly again.	Тут я опять сглупил.
I fell to jeering in the coarsest way at all such propaganda and efforts to convert me; Parasha came on to the scene again, and not she alone; in fact there was a tremendous to-do.	Пустился грубейшим образом издеваться насчет всех этих пропаганд и обращений; Параша опять выступила на сцену, да и не она одна, - одним словом, начался содом.
Ah, Rodion Romanovitch, if you could only see how your sister's eyes can flash sometimes!	Ох, если бы вы видели, Родион Романыч, хоть раз в жизни глазки вашей сестрицы так, как они иногда умеют сверкать!
Never mind my being drunk at this moment and having had a whole glass of wine. I am speaking the truth. I assure you that this glance has haunted my dreams; the very rustle of her dress was more than I could stand at last.	Это ничего, что я теперь пьян и вот уже целый стакан вина выпил, я правду говорю; уверяю вас, что этот взгляд мне снился; шелест платья ее я уже наконец не мог выносить.
I really began to think that I might become epileptic. I could never have believed that I could be moved to such a frenzy.	Право, я думал, что со мною сделается падучая; никогда не воображал, что могу дойти до такого исступления.
It was essential, indeed, to be reconciled, but by then it was impossible.	Одним словом, необходимо было примириться; но это было уже невозможно.
And imagine what I did then!	И представьте себе, что я тогда сделал?
To what a pitch of stupidity a man can be brought by frenzy!	До какой степени отупения бешенство может довести человека!
Never undertake anything in a frenzy, Rodion Romanovitch.	Никогда не предпринимайте ничего в бешенстве, Родион Романыч.