Антон Чехов - Человек в футляре - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Антон Чехов - Человек в футляре - русский и английский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком). Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте LibKing.Ru (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

Человек в футляре - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Антон Чехов
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.25/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Антон Чехов - Человек в футляре - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Человек в футляре - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Антон Чехов, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Челове́к в футля́ре» — рассказ Антона Павловича Чехова, написан в мае — июне 1898 года. Впервые был опубликован в журнале «Русская мысль», 1898 год, № 7. Первая часть «маленькой трилогии».

Замысел о создании этой серии возник у Чехова летом. Серия «Маленькая трилогия», состоящая из трёх рассказов: «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви», не должна была оканчиваться рассказом «О любви». Во время написания рассказов произошёл спад активности творчества, а позднее Чехова отвлекло заболевание туберкулезом.

Человек в футляре - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Человек в футляре - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Антон Чехов

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

If the teacher rides a bicycle, what can you expect the pupils to do?	Если учитель едет на велосипеде, то что же остается ученикам?
You will have them walking on their heads next!	Им остается только ходить на головах!
And so long as there is no formal permission to do so, it is out of the question.	И раз это не разрешено циркулярно, то и нельзя.
I was horrified yesterday!	Я вчера ужаснулся!
When I saw your sister everything seemed dancing before my eyes.	Когда я увидел вашу сестрицу, то у меня помутилось в глазах.
A lady or a young girl on a bicycle -- it's awful!'	Женщина или девушка на велосипеде - это ужасно!
" 'What is it you want exactly?'	- Что же собственно вам угодно?
" 'All I want is to warn you, Mihail Savvitch.	- Мне угодно только одно - предостеречь вас, Михаил Саввич.
You are a young man, you have a future before you, you must be very, very careful in your behaviour, and you are so careless -- oh, so careless!	Вы - человек молодой, у вас впереди будущее, надо вести себя очень, очень осторожно, вы же так манкируете, ох, как манкируете!
You go about in an embroidered shirt, are constantly seen in the street carrying books, and now the bicycle, too.	Вы ходите в вышитой сорочке, постоянно на улице с какими-то книгами, а теперь вот еще велосипед.
The headmaster will learn that you and your sister ride the bicycle, and then it will reach the higher authorities. . . . Will that be a good thing?'	О том, что вы и ваша сестрица катаетесь на велосипеде, узнает директор, потом дойдет до попечителя... Что же хорошего?
" 'It's no business of anybody else if my sister and I do bicycle!' said Kovalenko, and he turned crimson.	- Что я и сестра катаемся на велосипеде, никому нет до этого дела! - сказал Коваленко и побагровел.
'And damnation take any one who meddles in my private affairs!'	- А кто будет вмешиваться в мои домашние и семейные дела, того я пошлю к чертям собачьим.
"Byelikov turned pale and got up.	Беликов побледнел и встал.
" 'If you speak to me in that tone I cannot continue,' he said.	- Если вы говорите со мной таким тоном, то я не могу продолжать, - сказал он.
'And I beg you never to express yourself like that about our superiors in my presence; you ought to be respectful to the authorities.'	- И прошу вас никогда так не выражаться в моем присутствии о начальниках. Вы должны с уважением относиться к властям.
" 'Why, have I said any harm of the authorities?' asked Kovalenko, looking at him wrathfully.	- А разве я говорил что дурное про властей? -спросил Коваленко, глядя на него со злобой.
'Please leave me alone.	- Пожалуйста, оставьте меня в покое.
I am an honest man, and do not care to talk to a gentleman like you.	Я честный человек и с таким господином, как вы, не желаю разговаривать.
I don't like sneaks!'	Я не люблю фискалов.
"Byelikov flew into a nervous flutter, and began hurriedly putting on his coat, with an expression of horror on his face.	Беликов нервно засуетился и стал одеваться быстро, с выражением ужаса на лице.

It was the first time in his life he had been spoken to so rudely.	Ведь это первый раз в жизни он слышал такие грубости.
" 'You can say what you please,' he said, as he went out from the entry to the landing on the staircase.	- Можете говорить, что вам угодно, - сказал он, выходя из передней на площадку лестницы.
'I ought only to warn you: possibly some one may have overheard us, and that our conversation may not be misunderstood and harm come of it, I shall be compelled to inform our headmaster of our conversation . . . in its main features.	- Я должен только предупредить вас: быть может, нас слышал кто-нибудь, и, чтобы не перетолковали нашего разговора и чего-нибудь не вышло, я должен буду доложить господину директору содержание нашего разговора... в главных чертах.
I am bound to do so.'	Я обязан это сделать.
" 'Inform him?	- Доложить?
You can go and make your report!'	Ступай, докладывай!
"Kovalenko seized him from behind by the collar and gave him a push, and Byelikov rolled downstairs, thudding with his goloshes.	Коваленко схватил его сзади за воротник и пихнул, и Беликов покатился вниз по лестнице, гремя своими калошами.
The staircase was high and steep, but he rolled to the bottom unhurt, got up, and touched his nose to see whether his spectacles were all right.	Лестница была высокая, крутая, но он докатился донизу благополучно; встал и потрогал себя за нос: целы ли очки?
But just as he was falling down the stairs Varinka came in, and with her two ladies; they stood below staring, and to Byelikov this was more terrible than anything.	Но как раз в то время, когда он катился по лестнице, вошла Варенька и с нею две дамы; они стояли внизу и глядели - и для Беликова это было ужаснее всего.
I believe he would rather have broken his neck or both legs than have been an object of ridicule. 'Why, now the whole town would hear of it; it would come to the headmaster's ears, would reach the higher authorities -- oh, it might lead to something! There would be another caricature, and it would all end in his being asked to resign his post. . . .	Лучше бы, кажется, сломать себе шею, обе ноги, чем стать посмешищем; ведь теперь узнает весь город, дойдет до директора, попечителя, - ах, как бы чего не вышло! - нарисуют новую карикатуру, и кончится всё это тем, что прикажут подать в отставку...
"When he got up, Varinka recognized him, and, looking at his ridiculous face, his crumpled overcoat, and his goloshes, not understanding what had happened and supposing that he had slipped down by accident, could not restrain herself, and laughed loud enough to be heard by all the flats:	Когда он поднялся, Варенька узнала его и, глядя на его смешное лицо, помятое пальто, калоши, не понимая, в чем дело, полагая, что это он упал сам нечаянно, не удержалась и захохотала на весь дом:
" 'Ha-ha-ha!'	- Ха-ха-ха!
"And this pealing, ringing 'Ha-ha-ha!' was the last straw that put an end to everything: to the proposed match and to Byelikov's earthly existence.	И этим раскатистым, заливчатым "ха-ха-ха" завершилось всё: и сватовство, и земное существование Беликова.
He did not hear what Varinka said to him; he saw nothing.	Уже он не слышал, что говорила Варенька, и ничего не видел.
On reaching home, the first thing he did was to remove her portrait from the table; then he went to bed, and he never got up again.	Вернувшись к себе домой, он прежде всего убрал со стола портрет, а потом лег и уже больше не вставал.

"Three days later Afanasy came to me and asked whether we should not send for the doctor, as there was something wrong with his master.	Дня через три пришел ко мне Афанасий и спросил, не надо ли послать за доктором, так как-де с барином что-то делается.
I went in to Byelikov.	Я пошел к Беликову.
He lay silent behind the curtain, covered with a quilt; if one asked him a question, he said 'Yes' or 'No' and not another sound.	Он лежал под пологом, укрытый одеялом, и молчал; спросишь его, а он только да или нет - и больше ни звука.
He lay there while Afanasy, gloomy and scowling, hovered about him, sighing heavily, and smelling like a pothouse.	Он лежит, а возле бродит Афанасий, мрачный, нахмуренный, и вздыхает глубоко; а от него водкой, как из кабака.
"A month later Byelikov died.	Через месяц Беликов умер.
We all went to his funeral -- that is, both the high-schools and the seminary.	Хоронили мы его все, то есть обе гимназии и семинария.
Now when he was lying in his coffin his expression was mild, agreeable, even cheerful, as though he were glad that he had at last been put into a case which he would never leave again.	Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет.
Yes, he had attained his ideal!	Да, он достиг своего идеала!
And, as though in his honour, it was dull, rainy weather on the day of his funeral, and we all wore goloshes and took our umbrellas.	И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами.
Varinka, too, was at the funeral, and when the coffin was lowered into the grave she burst into tears.	Варенька тоже была на похоронах и, когда гроб опускали в могилу, всплакнула.
I have noticed that Little Russian women are always laughing or crying -- no intermediate mood.	Я заметил, что хохлушки только плачут или хохочут, среднего же настроения у них не бывает.
"One must confess that to bury people like Byelikov is a great pleasure.	Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие.
As we were returning from the cemetery we wore discreet Lenten faces; no one wanted to display this feeling of pleasure -- a feeling like that we had experienced long, long ago as children when our elders had gone out and we ran about the garden for an hour or two, enjoying complete freedom.	Когда мы возвращались с кладбища, то у нас были скромные постные физиономии; никому не хотелось обнаружить этого чувства удовольствия, - чувства, похожего на то, какое мы испытывали давно-давно, еще в детстве, когда старшие уезжали из дому и мы бегали по саду час-другой, наслаждаясь полною свободой.
Ah, freedom, freedom!	Ах, свобода, свобода!
The merest hint, the faintest hope of its possibility gives wings to the soul, does it not?	Даже намек, даже слабая надежда на ее возможность дает душе крылья, не правда ли?
"We returned from the cemetery in a good humour.	Вернулись мы с кладбища в добром расположении.
But not more than a week had passed before life went on as in the past, as gloomy, oppressive, and senseless -- a life not forbidden by government prohibition, but not fully permitted, either: it was no better.	Но прошло не больше недели, и жизнь потекла по-прежнему, такая же суровая, утомительная, бестолковая, жизнь, не запрещенная циркулярно, но и не разрешенная вполне; не стало лучше.
And, indeed, though we had buried Byelikov, how many such men in cases were left, how many more of them there will be!"	И в самом деле, Беликова похоронили, а сколько еще таких человеков в футляре осталось, сколько их еще будет!