Владимир Федосеенко - После смерча

— Добрый вечер,— Косяк встал со стула и покло­нился Наде.— Я к вам в гости.

— Гостям мы всегда рады, но вас, простите, мы, кажется, не приглашали,— отрезала Надя и, собрав с пола книжки, ушла в другую комнатку. Там сидела Вера. Она пальцем подозвала Надю к себе и только хо­тела ей о чем-то сказать, как из-за ширмы послышал­ся голос Косяка.

— Можно к вам? — и он, раздвинув ширму, во­шел.— Ну, что там новенького у вас в институте?

— Какое вам дело до института, а если и есть — сходите туда и выясните. Вас ведь сюда никто не при­глашал, как вам не стыдно?..— поморщилась Надя.

— Ну, как же, ведь я с твоим отцом хорошо зна­ком,— хотел было сесть на своего любимого конька Косяк.

— Оставьте, вы так же знаете отца, как и Романа. Зачем же вы людей обманываете?

— Да вы сами спросите своих родителей, знают ли они меня?

— Я вас не знала и знать не желаю.

— А я вот билеты на "Свадьбу в Малиновке" взял, думал, сходим.

Надя резко повернулась и, хлопнув дверью, ушла из дому.

— Вы сестра? — обратился Косяк к Вере.— Вы должны повлиять на Надю. Чего она ждет — у моря погоду?

Вера ничего не ответила.

— Ух ты, надо еще в клуб сбегать, билеты про­дать,— посмотрел на часы Косяк,— Я скоро вернусь.

Косяк ушел. Мать подошла к Вере, села рядом.

— Куда она, дуреха, голодная убежала? Послу­шай, дочка, мне думается, что не стоит Наде гнушать­ся таким человеком. Внешность, правда, у него неваж­нецкая, но ведь мужчина есть мужчина.

Вернулась Надя.

— Ушел женишок... Ну, и слава богу. Я слышала, как от нас кто-то вышел. Если б остался еще торчать здесь, у Вали бы переночевала. Он, оказывается, спер­ва к ней заходил, спрашивал, где, мол, я живу. Чудак человек.

— И совсем он не чудак, доченька. Человек солид­ный, и намерения у него серьезные. Сколько же мож­но тянуть? Война кончилась, а годы проходят. Вот в войну не женился, понимал, возьмут на фронт, убьют, а семья — мучайся потом.

— Он скоро вернется,— сказала Вера.— Пошел в клуб билеты продавать.

— Обрадовала, нечего сказать. Если придет, все равно из дому уйду. Инженер, называется, билетики побежал продавать. Я как-то к семинарским готови­лась и не могла пойти, так Роман тут же порвал биле­ты и в мусорное ведро выбросил.

— Сразу видно человека,— снова завела свое мать,— он знает, что копейка рубль бережет, бережли­вый, значит. Мне такие качества по душе. К Роману у меня претензий нет, но ты что-то утаиваешь от меня, не говоришь всей правды. А Роман, что и говорить, парень молодой, красивый. Таких, как ты, там в горо­де сотни и тысячи, выбирай любую.

Надя упала лицом в подушку.

— Отстаньте от меня,— зарыдала Надя,— госпо­ди, куда сбежать от такой жизни?..

— Матери хочется, чтоб ее дочке хорошо было. Не зря, видно, говорят: стерпится-слюбится. Одна все убивалась, немного отошла, слава богу, так теперь дру­гая вместо нее слезы в подушку льет. У Веры хоть при­чина есть, а ты что? Ты ведь даже не знаешь, о чем он тут рассказывал. У него дом девять на двенадцать, и совсем близко от города.

— Ну, конечно, ты там была и измерила,— всхли­пывая, проговорила Надя.

— Там у него только старенькая мать живет. А хо­зяйство, только позавидуешь: корова, свиньи, гуси, куры. Все это он перевезет сюда, и мы к нему жить пе­рейдем. Об этом и отцу сказал.

— Правильно мать говорит, правильно,— послы­шался хриплый голос отца.— О, доченька, я никогда бы не стал поддерживать мать, если б Роман остался здесь работать. Славный парень. Многих я людей по­видал на своем веку и прямо тебе скажу — парень на редкость. Но, как видно, не наше это счастье. Его доч­ки генералов и адмиралов подхватят. Думал, легче мне будет в землю ложиться, если станет он моим зятем. Но не судьба, доченька...

— Слышишь, что отец говорит, мы ведь не дого­варивались. А этот человек побывал у нас, посмотрел, как мы живем, и сразу же перешел к делу, сказал, что по отношению к тебе у него самые серьезные намерения, отцу документы свои показал. У него там в рас­поряжении и машины, и рабочие.

— Вот пусть он ими и командует, а вам-то он за­чем? — Надя заметно волновалась.— Главное, что он надумал жениться, а на то, нравится он или нет, ему наплевать. Подождите, может, за какой-нибудь месяц он и вам порядком надоест.

— Не бойся, он парень культурный и не такой уж глупый, как тебе кажется,— сказала Вера.

— И ты за него? Какой же он парень, пень ста­рый,— Надя зло посмотрела на Веру.

— Не такой уж и старый, тридцать два года,— от­ветила Вера.

— Совесть у тебя есть? Вот напишу Роману. Ты поступила бы так?

— Не знаю, если бы ты оказалась на моем месте, может быть, именно так и поступила. Тут главное, на что можно надеяться. Я не думала, что Миша погибнет, а ты уверена, что Роман через каких-нибудь пять лет приедет и заберет тебя с собой? Ты веришь в это?

Надя немного помолчала, вздохнула и не совсем твердо сказала:

— Уверена.

— А ты уверена, что мы все выдержим такую жизнь на протяжении пяти лет? Только ты имеешь возможность найти выход из этого положения, поддер­жать всех нас.

Надя очень жалеет отца, мать, Веру и Романа. О, если б она могла поручиться за Романа, что он за­кончит учебу и приедет за ней! А так что? Закончит, а там практика. Если бы эта практика проходила на суше, а то ведь уйдет на полгода в море. Пока хорошо не устроится, не возьмет ее к себе, оставит в одино­честве на берегу. "Иное дело, если женится на местной девушке, которая живет там со своими родителями. Так, наверное, и будет",— подумала Надя. Оставить институт и пристроиться где-нибудь официанткой, тогда она, пожалуй, сможет поддержать родителей. Эти Надины мысли перебил стук в двери. Опершись руками на кровать, она быстро поднялась. "Нет уж, миленький, скорее кукиш увидишь, чем мои слезы", подумала Надя, поправляя подушку.

— Билеты чуть ли не с руками оторвали, а ваша Надя не захотела идти,— переступая порог, говорил Косяк.— А куда это Надя снова собирается?

— Да вам-то какое дело? — не сдержавшись, рез­ко ответила Надя.

— Ты что, не можешь нормально поговорить с че­ловеком? — вступилась за Косяка мать.

— Вот вы и говорите, а я с ним вчера наговори­лась,— уже с порога ответила Надя.

Косяк как будто и не очень пытался задержать ее. Он был доволен и самим собой, и тем впечатлением, которое произвел на ее родителей. Любить можно по-разному. И разница эта особенно заметна в том слу­чае, когда одну любят двое. Нельзя было сказать, что Косяк не влюбился в Надю так же, как некогда Роман — с первого взгляда. Когда он впервые увидел ее, сразу же задался целью жениться на ней. Он не стре­мился жениться на богатой. Считал себя достаточно умным и опытным, чтобы вести семейные дела. Глав­ным для него было — жениться на красивой девушке. Подобное решение возникло у него несколько раньше, когда привел в дом молодую хорошенькую крестьян­скую девушку. И что же? Та оказалась просто дуроч­кой. О чем бы ей ни говорили — все смеялась в ответ, а когда он или мать называли ее дурой — ревела на чем свет стоит. А потом заладила одно и то же — хо­чу, мол, домой, к матери. Ну и катись, дуреха...