Владимир Федосеенко - Дубовая Гряда

— Но ты больше нужен именно здесь,— напомнил Володя. — Уйти к нам всегда успеешь.

Он внимательно смотрел на улицу и прилегающие к ней дворы.

— Ночью по этой улице патрули ходят?

— Да. бывают.

— Значит, лучше пробираться садами?

— Конечно.

— Если с водокачкой удастся, получится хороший салют в честь нашей победы на Волге! — улыбнулся Во­лодя.

Возвращался он в отличном настроении и перед за­ходом солнца уже был в Дубовой Гряде.

Два дня подряд Вододя посылал партизан к Войтику. За это время Мария успела сшить из простыней не­сколько белых халатов. Диверсию наметили на пятую ночь после встречи Володи с Алексеем. На посту будут стоять Лешин друг Борис Цыбик и еще один полицай. Диверсанты подготовили около шестидесяти килограм­мов тола и метровый бикфордов шнур.

Дул встречный северный ветер, мела поземка, и та­щить три вещмешка с толом было очень тяжело. Но скоро запахло мазутом и углем. Володя поднял уши зи­мней шапки и пошел первым. За ним, сутулясь, шагали цепочкой все подрывники. До слуха доносились гудки маневрового паровоза, фырканье пара. На подходе к го­роду командир поставил перед каждым хлопцем опре­деленную задачу: кто должен быть в охране, кто в груп­пе нападения. Зина не захотела отставать, от Володи.

— Дай ей маскхалат,— обратился он к Анатолию. — Она поможет нести тол. Идем, Зиночка, если хочешь по­гибнуть вместе со мной. И Микола с нами: у него есть опыт, как снимать часовых.

Трое партизан отделились от группы и пошли немно­го в обход, чтобы незаметно подобраться к водокачке. Вскоре Микола, с ножом в руке, пополз вперед, а двое товарищей двигались метрах в двадцати за ним. Но что там такое? Почему один полицейский трясет своего на­парника за плечи, одновременно тыча пальцем в сторону партизан? На раздумья не оставалось ни секунды, и, вскочив на ноги, Микола бросился к водокачке. Он сра­зу догадался, который из полицаев Борис: тот, что повалил напарника на землю. И не успел упавший пик­нуть, как оба хлопца подмяли его под себя.

В помещении водокачки, освещенном тусклой элек­трической лампочкой, сидел дежурный машинист из ме­стных жителей. Приказав ему молчать и не шевелиться, Володя вывалил тол из мешков возле толстенной трубы. Булькала вода, ритмично работал насос. Достав из кар­мана шнур, юноша прикрепил конец его с детонирую­щим капсюлем к плите тола, поджег спичкой второй ко­нец и лишь после этого посмотрел на оцепеневшего от страха машиниста:

— Хочешь живым остаться — беги с нами!

Второй раз повторять не пришлось. Микола и Борис уже отошли подальше от водокачки, а командир на бегу подгонял машиниста. Не отставала от них и Зина.

— Теперь вали куда хочешь,— сказал Володя маши­нисту, поняв, что уже никто не сможет предотвратить взрыв.

Над башней полыхнул огненный столб, от мощного взрыва земля дрогнула под ногами, а после этого еще несколько минут слышался какой-то гул. От водокачки ничего не осталось. Не успели партизаны отойти, как со станции вылетел бронепоезд, начавший бить из орудий и крупнокалиберных пулеметов в сторону леса.

Взрыв услыхали даже в лагере, и часовые, увидев багровое зарево на небосводе, сразу догадались, что в Жлобине бушует пожар.

После операции вся группа была представлена к на­градам.

Отряд продолжал расти, но все еще не хватало ору­жия. В это время из штаба соединения в «Буденовец» направили Костю Лихачева, который хорошо знал ди­версионное дело. Лихачева назначили заместителем ко­миссара по комсомолу. Он же организовал при отряде и краткосрочные курсы по изучению мин, создав несколь­ко комсомольско-молодежных диверсионных групп.

Володя хотел взять в свою группу еще двух парней, но Сергеев не разрешил, хотя и знал, что командиру очень хочется иметь своего баяниста. Юноша попытался обход­ным маневром убедить комиссара.

— Поймите, без музыки нам невозможно,— доказы­вал он.— Разве плохо после удачной диверсии послушать баян, спеть песню, а то и потанцевать? Ведь музыка ук­рашает жизнь! Вы согласны?

— Допустим, баяниста дадим. А дальше что? — ус­мехнулся Сергеев, догадавшись, куда клонит отчаянный парень.

— А то, что, если даете одного, прошу и вон того блондина. Куйбышевский детдомовец, разведчик. Имеет награды. Ничего, что немцам удалось схватить его,— все равно сбежал. А сколько он языков перетаскал! И из вагона в Жлобине удрал, когда в Германию везли. Мне такие парни нравятся. Да и он ко мне просится.

— Откуда ты все это знаешь? — прищурился Сер­геев.— Он сам рассказал. В детдом попал маленьким, был тихоней с большой головой, за что и прозвали Тиш­ка Головень.

— Но я еще многих новичков в отряде знаю мало. Поэтому и не хочу, чтобы они были в твоей группе.

— А где их лучше проверить, как не у нас?

— Взрыв в Жлобине будто ослепил тебя. А вот я и сейчас думаю: почему ты, отправляясь на диверсию, на­поролся на засаду? Не предупреди их кто-то заранее, не стали бы фашисты сидеть всю ночь на таком морозе.

— Но они никого из наших не взяли! Да и при чем тут Тишка Головень?

— У него даже винтовки нет.

— Достанем.

— Ну, как хочешь, только будь осторожен. Сейчас к железной дороге подалось много партизан. И из нашего, и из других отрядов. Немцы усилили охрану, особенно по ночам.

— Понятно,— ответил Володя.

Ребята обрадовались, что к ним попал баянист, а к Тишке отнеслись сдержанно.

Получилось так, что искать для него винтовку не при­шлось. Самолет с Большой земли сбросил отряду на па­рашютах три ящика оружия, и Володе достался новень­кий автомат ППШ. Прежний он отдал Миколе, а тот свою винтовку — Головню. Получила группа и бесшумку. Из нее очень удобно было снимать часовых.

Группа подготовилась к очередной диверсии. Хлопцы запрягли пару лошадей, погрузили на телегу взрывчат­ку, несколько мотков шнура и застучали колесами по га­ти — единственному выезду из расположения отряда в весенние дни. В небольшой деревне Курганы они остави­ли коней. Володя не сомневался, что сумеет свалить вра­жеский эшелон даже в дневное время.

Партизаны шагали гуськом по густому лесу. Впере­ди, как всегда, командир. Иногда он останавливался, при­слушивался и шел дальше. Наконец свернули в сторону и выбрались в старый лес.

Возле самой железной дороги хлопцы спрятались за деревьями. Они видели, как по насыпи прошли два немца-обходчика, через полчаса вернувшиеся назад. Разго­варивая о чем-то, гитлеровцы даже не смотрели по сто­ронам. Значит, когда немцы отойдут подальше и послышится шум приближающегося поезда, можно 6удет закладывать мину. Но не успели обходчики миновать место, где затаилась группа, как кто-то из партизан вы­стрелил. Оба немца бросились на насыпь и начали отст­реливаться. Пришлось группе отойти в лес.