Василий Кондрашов - Небо выбирает нас

«Посадочные щитки!» — мелькнула мысль, сто раз обдуманная на земле. И вот они, радостные мгновения! Самолет Кортунова на две-три секунды вписался в сотку прицела! Короткая очередь из фотокинопулемета была точной!

— Ага! Попался! — закричал Климачов во всю силу легких, ощущая, как напряженная дрожь истребителя жесткими волнами перекатывается по его мышцам. Ему хотелось кричать и петь от радости.

Самолет Кортунова вошел в переворот и стремительно понесся к земле. Климачов цепко держался в хвосте, пытаясь вновь и вновь, но пока безрезультатно, поймать самолет Кортунова в прицел. И все же, когда в верхней точке мертвой петли он потерял скорость, Климачов на грани срыва в штопор сумел-таки взять его в прицел и нажал на гашетку. Есть! Он уже торжествовал победу: ведь две такие очереди в воздушном бою с одним из лучших летчиков полка кое-что значили.

— Хорошо, восемь шестнадцатый! — похвалил Кортунов. — Возьмите курс восемьдесят градусов!

— Понял — восемьдесят!

У Климачова перехватило дыхание, а с разгоряченного лица не сходила улыбка. Он ликовал! Он чувствовал себя летчиком!

Кортунов часто оглядывался назад и следил за маневрами Климачова. Как ни уворачивался он из-под атак, истребитель лейтенанта продолжал цепко держаться в хвосте. Уйти от прицельных очередей Климачова для него не составило бы большой трудности, но это лишнее — пусть парень поверит в себя. Он сегодня молодец, показал поистине истребительскую хватку и цепкость.

«Вот репей, — тепло подумал о нем подполковник. — А еще Вадим говорил — не будет из него толка. Куда ж толковей!..»

— Ноль четвертый! Атакую слева! — услышал Климачов и подумал: «Атакуй! Атакуй! Я вам не позволю, уважаемый замполит, любоваться моим хвостом!» Он бросил истребитель в переворот, не выводя из пикирования, крутнул неправильную «бочку» и с силой потянул ручку на себя: самолет мощно полез вверх. В глазах снова потемнело. Щеки под действием огромных перегрузок провисли, отяжелевшие веки закрылись сами собой — не разодрать. Скорость стала падать, снизились перегрузки, постепенно возвращалось зрение.

В верхней точке петли Климачов вывел самолет в горизонтальное положение и снова сорвал его в пикирование. Выполнив во время пикирования ложный вывод, он продолжал камнем приближаться к земле. Климачов видел, как быстро она надвигалась на него, вспухала, как хорошее тесто на дрожжах. От неистовой скорости мелко тряслись крылья истребителя.

«Догони-ка, товарищ подполковник!» — радостно твердил Климачов и с предельным усилием потянул на себя ручку управления. Кровь отхлынула от головы, снова желтые круги, серые мушки, снова темнота в глазах. Не помогал и противоперегрузочный костюм. «Не угонишься, старый волк, за молодым!..»

Кортунов в это время, создав самолету крен в пятнадцать градусов, ходил по большому кругу вдоль границ зоны пилотирования и внимательно наблюдал за истребителем Климачова, готовый каждую секунду указать летчику на опасные ошибки.

«Дает прикурить небу, вертун семихвостый!» — недовольно подумал Кортунов, но замечание Климачову по радио делать не стал. Истребитель Климачова находился на расстоянии около двух километров, начинать атаку с такой дистанции было бы тактической ошибкой, но Кортунов все же нажал кнопку передатчика:

— Я — ноль четвертый! Атакую справа!

Кортунов по-прежнему продолжал полет по большому кругу. Он хорошо видел, как истребитель Климачова заметался в каскаде фигур высшего и сложного пилотажа. От неимоверных перегрузок с крыльев его самолета белыми полотенцами срывались потоки сжатого воздуха.

«Вот вояка! Того и гляди заклепки у самолета повыскочат! — поморщился замполит. — Абсолютно не видит, что у него за хвостом творится. Фигурист балетный!»

— Восемь шестнадцатый! Конец боя!

— Понял — конец боя!

— Ну и молодец, что понял. Видишь меня?

Климачов осмотрел переднюю и заднюю полусферы, но самолета Кортунова нигде не заметил. Куда он мог скрыться? Возможно, замполит отвернул в сторону солнца, не выдержав перегрузок? Что ж, и это не исключено. Самолет не разбирает, кто сидит в кабине, лейтенант или генерал, он подчиняется твердым и умелым рукам.

— Восемь шестнадцатый! Я справа, сзади, над вами. Пристраиваюсь. Ведите пару на аэродром.

Не успел Климачов вглядеться в указанную сторону, как самолет Кортунова будто вырос из ничего и занял место ведомого в боевом порядке пары. И только теперь Климачов понял, как по-школярски он вел воздушный бой.

«Сколько раз Калинкин говорил — в воздушном бою прежде всего нужна осмотрительность. Будь это настоящий бой, — меня сбили бы в два счета! Я даже приборной доски не видел!..»

После посадки Климачов неохотно покинул кабину истребителя и понуро направился к Кортунову получать замечания.

— Товарищ подполковник…

— Одну минутку, — перебил его Кортунов. Он расписался в книге приема и сдачи самолета, похвалил техника за безотказную работу материальной части и только тогда взглянул на Климачова. Тот смотрел на него с нескрываемой тревогой — ведь потеря ведущего равносильна предпосылке к чрезвычайному происшествию.

На бронзовом лице лейтенанта остывала испарина.

— Летаешь ты неплохо, и я не удивлен, — начал Кортунов. — Смело, уверенно и… как умеешь. Так ведь мы с тобой договаривались? Помнишь?

— Помню…

— Но смелость, решительность в действиях и грамотное владение истребителем — это еще не все для боевого летчика. — Кортунов помолчал, а потом неожиданно спросил: — Прицельные очереди сделал?

— Да. Две… но за первую очередь не совсем уверен: из трудного положения вел стрельбу.

— В современном бою самая важная первая очередь, а вторая может пойти в тебя с вражеского истребителя. Ты же после первой атаки почти наверняка проскочишь цель и подставишь себя под прицел противника. — Кортунов достал пачку папирос, но закуривать не стал. — Первая половина боя мне понравилась. Особенно твой маневр на вираже. Прекрасен! Из трудного положения стрелял? Хорошо! Настоящий враг легко свою спину под снаряды не подставит. Ну а другая половина… Почему? Как ты думаешь?

— Товарищ подполковник, как вы оказались в конце воздушного боя так далеко от меня? Я же не заметил вас рядом…

— Я не атаковал тебя.

— Как «не атаковал»?! — с удивлением воскликнул Климачов. — Что я, не слышал команды: атакую слева, атакую справа!

— Правильно. Я подавал команды об атаке. Но тебе бы не следовало после них необдуманно показывать цирковое представление.

— Товарищ подполковник! — снова воскликнул Климачов. — Но где же вы были в это время?

— Мне оставалось наблюдать за тобой с безопасного расстояния, — развел руками замполит.