Вячеслав Королев - В лесах Карелии

— Может, и дадут. Там тоже понимают, что настоящих я получу не больше пяти тысяч человек.

— Ладно, запишем рабочих. Еще чего?

— Насчет ускорения строительства Западно-Карельской железной дороги. Противно смотреть, как чешутся. Только-только до Гимол дошли. Надо же новые предприятия создавать, как же мы двадцать миллионов давать будем? По южной Карелии уже давно расчетную лесосеку перерубаем...

Прокконен задумался. По тому, как собирались хмурые складки на его лице, как глаза затягивались дымкой раздумья, можно было догадаться: его беспокоит какая-то серьезная невысказанная мысль. Молчание продолжалось довольно долго. Наконец он перевел взгляд на Ковалева и негромко спросил:

— Сергей Иванович, откровенно выложи всю правду, как на исповеди: можно у нас в Карелии по двадцать миллионов заготовлять? Иль нельзя? Подорвут эти миллионы сырьевую базу республики? Хватит ли нашего леса на веки вечные, или уже дети наши будут ругать нас за то, что мы жили только сегодняшним днем и не думали о будущем?

Для Ковалева вопрос был не нов. Но никто не ставил его так прямо. Он низко опустил голову и начал придвигать кресло ближе к столу.

— Мне было бы легче отвечать, Павел Степанович, если б вы этот же вопрос поставили несколько иначе.

— Как?

— Считаю ли я оправданным некоторый подрыв лесосырьевой базы республики в условиях крайней необходимости для страны, донельзя разоренной войной?

— Значит, если мы будем рубить по двадцать миллионов в год, сырьевая база будет подрываться?

— Будет. Лес пострадает, если заготовлять больше четырнадцати с половиной миллионов.

— А мне рассказывали, что ты... чуть не задохнулся от радости, когда прочитал распоряжение о двадцати миллионах.

— Это насмешники, Павел Степанович. Не задохнулся. Но я обрадовался, это точно. Дело ведь в чем? Чтобы рубить двадцать миллионов, надо вовлечь в эксплуатацию все леса республики. У нас западные и северо-западные леса почти нетронуты — отстает строительство Западно-Карельской дороги. Второе: нас обязали давать по двадцать миллионов в год, но нигде не сказано, что все двадцать — за счет рубок главного пользования. Не меньше двух миллионов мы могли бы брать за счет прочих рубок. Третье: нужно развернуть серьезную, настоящую работу по восстановлению лесов, по их мелиорации, по увеличению продуктивности древостоев. Без этого мы, беря по двадцать миллионов, нанесем непоправимый ущерб нашим лесным запасам, мы их исчерпаем в три-четыре десятилетия. Пока что на восстановление нам не дают ни денег, ни техники. И последнее: я считаю, что Карелия в это трудное время должна давать по двадцать миллионов кубометров, но не долго, максимум два-три года.

Прокконен, внимательно выслушав, провел рукой по лицу, широко улыбнулся:

— Ты говорил хорошо, но очень наивно. В жизни получится совсем не так. Миллионы в план тебе будут записывать, а что нужно под их обеспечение... фьюить, — и он провел здоровой рукой по несуществующей бороде, — там начнется разговор другой. Протрешь не одни штаны в приемных министров. Ладно, что еще просить в Москве?

— Надо, Павел Степанович, на строительство новых поселков дополнительно миллионов пятнадцать денег просить.

— Освоишь?

— С одним трестом не освою. Нужен второй строительный трест. Попросите у Орлова.

— Еще что?

— Давайте снова поставим вопрос о самозаготовителях. Надоели они хуже горькой редьки, в ногах путаются, кадры переманивают.

— Сколько их еще осталось?

— Больше тридцати. Около трех миллионов заготовляют.

Прокконен долго молчал, слегка теребя больную руку. Потом тихо заговорил, словно объяснял сам себе:

— Дурацкое, конечно, дело — самозаготовки. А почему они существуют, да еще разрастаются? Вроде поганок в лесу... Лес всем на строительство нужен, нужен до зарезу. Вот и ищут люди, где деревце срубить. Много, конечно, и жулья, на беде руки греют... Гнать надо, гнать. А нам — наращивать объемы заготовок и обязательно культурно вести дело. Ты давай все эти вопросы обговори еще в отделе и прими участие в подготовке проекта постановления Совета Министров СССР. Надо туда входить.

У себя в кабинете Ковалев долго думал: что вложил в свое «фьюить» председатель Совмина? У Прокконена опыт общения с руководством большой, он на всяких работников в директивных организациях насмотрелся.

Резко зазвонил телефон. Из Москвы звонил министр.

— Ковалев, здравствуй. Завтра вечером тебе надо быть у меня.

— По какому вопросу, Георгий Михайлович?

— Приедешь — узнаешь. Руководитель хозяйства должен уметь отвечать на все вопросы в любое время. Будь здоров.

Когда на второй день вечером Ковалев вошел в приемную министра, там, кроме секретаря, сидел еще один человек.

Ковалев поздоровался с секретарем и поклонился сидящему человеку.

— Вы не знакомы, Сергей Иванович? — быстро проговорила секретарь министра. — Это министр Литвы товарищ Курис.

Курис — высокий сухощавый шатен с открытым добродушным лицом, ласковыми карими глазами. Выглядел он немного старше Ковалева.

Не успели Ковалев с Курисом перекинуться несколькими словами, как обоих вызвали к Орлову. Министр и начальник управления сырьевых баз министерства стояли возле длинного стола — не в центре кабинета, а у самых окон, оба рассматривали какую-то большую карту, разложенную вдоль стола.

Орлов вяло подал руку Ковалеву и Курису, снова повернулся к карте, словно забыв о вошедших, и минуты две молча ее рассматривал. Потом быстро прошел к себе за письменный стол, на ходу указав Курису и Ковалеву на два мягких кресла возле небольшого приставного столика. Начальник управления сырьевых баз остался у карты.

— Вот что, дорогие товарищи, — заговорил Орлов, — есть указание вышестоящих органов об организации на территории Карелии леспромхоза, подчиненного Минлеспрому Литвы. — Орлов сделал паузу и посмотрел на обоих министров. Курис не сводил с Орлова глаз, подавшись в его сторону насколько позволяло глубокое кресло. Ковалев же сдвинул брови и поджал губы: «Еще одного самозаготовителя навязывают. Я голову ломаю, как старых убрать, а они новых стряпают».

— Ты, Ковалев, должен понять, — словно прочитав мысли Ковалева, продолжил Орлов, — что это не самозаготовитель, а леспромхоз наш, родной для тебя и для меня. Кубометры, заготовленные этим леспромхозом, не будут, конечно, засчитываться в выполнение плана Карелией, но в план Минлеспрома Союза они входить будут. — Видя, что выражение лица Ковалева от этого разъяснения ничуть не смягчилось, министр решил сразу поставить точки над «i». — Вопрос этот в Совете Министров решен, и карельским руководителям я уже позвонил. Ясно все?