Арон Эрлих - Молодые люди

И снова обегала она залы, фойе, кулисы, буфет, — напрасно.

Увиделась она с Сашей Румянцевым у себя дома, в час, когда, пообедав и освободившись от совместных с бабушкой хлопот по домашнему хозяйству, улеглась в халатике на диван отдохнуть перед вечерними выступлениями.

Бабушка, как всегда, занялась проверкой и подготовкой ее театральных костюмов и танцевальных принадлежностей… Милая бабушка!.. Слишком рано осиротев, совсем еще маленькой девочкой, Наташа переселилась сюда, и старушка так заботливо, так любовно охраняла все ее детские и школьные годы. Наташа выросла, стала артисткой, но и до сих пор бабушка живет одной с нею жизнью. Вот и сейчас, чтобы дать ей хорошенько отдохнуть перед концертом, бабушка сама проглаживает ленты, передничек, а обнаружив в трико маленький изъян, тут же поспешила заштопать его… Она еще не покончила с этими работами, как пришел Румянцев.

Наташа рванулась к нему с дивана и, прежде чем разобралась в своих поступках, уже обнимала и целовала его. Опомнилась она, заметив недоуменный и укоряющий взгляд бабушки поверх низко опущенных очков.

— Ничего, ничего, — сказала Наташа, оправдываясь, — Саша мой лучший друг… Я ему всем-всем обязана. — Она обняла его за плечо и прибавила: — Спасибо тебе. Большущее спасибо за Марию!

Румянцев снисходительно улыбнулся, но тут же и поморщился болезненно, прикрыв веки и закусив губу.

— Что с тобою?

— Ужасно колет в пояснице, — пожаловался он. — Должно быть, растяжение.

Обе вместе, Наташа и ее бабушка, стали сочувственно расспрашивать, как именно болит, от каких движений боль чувствительнее, при каких обстоятельствах она началась… Выяснив все особенности растяжения — этого профессионального и часто повторяющегося недуга, для борьбы с которым выработалось много надежных и быстродействующих домашних средств, — Наташа распорядилась:

— Горячую ванну! Бабушка, живо!.. Градусов на сорок! Не стесняйтесь!

Бабушка тотчас отправилась исполнять поручение.

— Та-ак… А после ванны лежать неподвижно часа полтора-два! — таким же распорядительным тоном обратилась она и к своему гостю. — Потом массаж. Я знаю как… Сама сделаю… Ой, Сашка милый, я весь день тебя нынче искала, — возбужденно призналась она. — Ну, рассказывай, как это вышло. Очень пришлось тебе уламывать Сатрапа?

«Сатрапом» втайне окрещен был заведующий балетной труппой ввиду суровости облика и непререкаемой манеры в суждениях и действиях.

— Да, уже с месяц, пожалуй, как я его обхаживаю… О, черт! — снова покривился Румянцев от острой боли. — Это у меня сегодня в классе после прыжков сделалось… Ничего… Ничего, Наташа, со мной не пропадешь… Ой!.. Боюсь — смогу ли нынче танцевать?

Румянцев после горячей ванны, плотно укрытый пледом, уснул на диване. Наташа с бабушкой перебрались в другую половину комнаты, за фанерную, оклеенную обоями перегородку и тихонько зашептались здесь.

Бабушка попрекнула внучку, что распустилась она, бесстыдница: женатому человеку на шею бросается. Наташа, подавляя смех, доказывала, что ничего зазорного в этом нет. Ну, раз он так много делает для нее, она и благодарна ему от всего сердца! Только и всего!

— Спит у нас. Люди, не дай бог, увидят. Что подумают?

— А мне все равно, что люди подумают. Мне важно, чтобы ты ничего не думала, — раз. И чтобы он непременно здоров был и танцевал как следует, — два.

Спит, подумаешь, грех какой! А вот он еще проснется через два часа или она сама разбудит его — и тогда собственными руками будет мять ему поясницу, долго и крепко, насколько сил хватит, и шлепать будет ладонями по голой спине докрасна… «Ужасно? Да?» С посторонним, да еще к тому же и женатым человеком!.. «Стыд и позор? Да?»

Бабушка неопределенно ворочала головой в разные стороны, чтобы уклониться от ищущих взглядов внучки. Она не решалась утверждать, что все это «ужасно» и «позор», но и не хотела, не умела мириться с подобными вольностями.

Наташа, почувствовав это, продолжала ей втолковывать шепотом:

— Бабуля ты моя старенькая, бабуля суровая, пойми хорошенько: что он для меня и что я для него! Мы — товарищи! Понимаешь? Просто товарищи, которые заняты одним общим делом — и только!

Нет, бабушка не переставала мотать головой с прежним осуждением.

— Поясницу схватило, — сердилась она едва слышно. — Ну, не без того, случается… Ну, раз схватило, шел бы домой, к жене, лечиться… А нечего тут… хоть товарищ-растоварищ!

Наташа прикрыла бабушке рот ладонью.

— Тихо, тихо! Давай сейчас не будем.

Поспешив на цыпочках к вырезанной в фанере арке, она опасливо глянула в сторону дивана. Спит крепко Саша…

На первую пробу у Полины Ивановны Сухановой сошлись и сам Сатрап, и дирижер, и балетмейстер-постановщик, и Саша, и обе артистки из основного состава, занятые в ролях Марии и Заремы. С этого дня у Наташи прибавилось столько работы, что от всех сторонних, вне театра, выступлений пришлось отказаться начисто. Уклонялась она и от встреч с товарищами, с подругами, от всяких развлечений, пренебрегла даже интересным вечером в ЦДРИ, где иностранные гости, деятели итальянской кинематографии, показывали два своих новых, всесветно нашумевших фильма.

И как раз в эту самую пору Толя Скворцов позвонил по телефону, пригласил ее в консерваторию. Восьмого июля. Отличный будет концерт. Рахманинов и Шуберт. Последний концерт сезона! Дирижер Мравинский.

Она отлично помнила, что сама просила Толю как-нибудь вместе послушать музыку, и вот теперь приходилось отвечать ему таким увертливым, врасплох захваченным тоном:

— Что?.. Рахманинов?.. Да, да, конечно… но я… Это все прекрасно, Толя, но, к сожалению… Вы говорите — восьмого?

Толя где-то очень-очень далеко кашлянул смущенно, потом ответил с достоинством:

— Да, концерт восьмого. Извините, что побеспокоил.

— Нет, нет, — испуганно вскрикнула она, — я свободна восьмого вечером и буду очень рада!.. Толя, слышите?.. Ради бога, не сердитесь на меня, я вам потом все объясню… Слышите, Толя? Даже если я устану до последнего, до чертиков, все равно… Вечер восьмого июля — наш с вами вечер!.. Слышите, Толя?.. Наш вечер! Что бы ни случилось, будем вместе на концерте… Да?..

Они условились — где и в котором часу встретятся. Потом обменялись новостями: экзамены начались; театральный сезон закрылся, но у Наташи особенные обстоятельства, она при встрече расскажет подробно; у Коли Харламова большое несчастье — тяжело захворал отец, с сердцем плохо; а от Алеши пришло первое письмо, Толя непременно захватит письмо с собой, и они почитают вместе…

— Да! Слушайте, слушайте, Толя… Это мне очень важно! Вы не знаете, что можно почитать… ну, какие есть исследования, характеристики, анализы образов пушкинской поэмы «Бахчисарайский фонтан»? Пожалуйста, разузнайте… Хорошо?..