Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Советская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Алексей Толстой, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Хождение по мукам» – уникальная по яркости и масштабу повествования трилогия, на страницах которой перед читателем предстает картина событий, потрясших весь мир.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алексей Толстой
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Silent and stunned, Telegin and Chesnokov stared for a long time down the black road, over which the monster machine dashed, dissolving like a vision into the rainy mist. | Телегин и Чесноков долго еще, молча и ошалело, глядели на черную дорогу, по которой, как видение, унеслась и растаяла в дождевой мгле звероподобная машина. |
| Dasha got work in the Executive Committee, Amelioration Department, as second assistant to the chief of the Project Bureau. | Даша работала в исполкоме, в отделе мелиорации, вторым помощником начальника "стола проектов". |
| Sometimes she painted spots in water colours on the map of the Kostroma District, where it was proposed to drain the bogs, and obtain inexhaustible supplies of turf and swamp ore. | Иногда она раскрашивала акварелью пятна на карте Костромской губернии, где предполагалось осушать болота, добывать торф в неисчерпаемом количестве и болотную руду. |
| Sometimes she copied notes drawn up by engineer Gribosolov for the purpose of keeping the Executive Committee in a state of continual nervous excitement with the magnificence of ideas which were in reality completely sterile, since, with the exception of a box of water colours, some paint brushes and a small supply of Whatman paper, the Department for Amelioration had nothing at its- disposal-neither spades, carts, horses, pumps, money, nor labour. | Иногда переписывала записки, которые сочинял инженер Грибосолов для того, чтобы держать исполком в постоянном нервном возбуждении от грандиозности его замыслов, по существу совершенно бесплодных, так как, кроме ящичка с красками, кисточки и небольшого запаса ватманской бумаги, в мелиоративном отделе не было ничего: ни лопат, ни телег, ни лошадей, ни насосов, ни денег, ни рабочей силы. |
| Dasha received rations-a quarter of a pound of bread with bits of straw in it, and sometimes a few laurel leaves or peppercorns. | Даша получала паек, - четверть фунта остистого хлеба, иногда немного лаврового листа или перца в зернышках. |
| Anisya worked in the Executive Committee as a messenger, and received extra rations in recognition of her services in battle-in addition to the two ounces of bread, and the peppercorns, she got one and a half smoked fishes, and sometimes a rusty-looking salt herring. | Анисья, работавшая в исполкоме курьершей, получала за боевые заслуги усиленный паек: кроме хлебной осьмушки и перца, еще полторы воблы, иногда ржавую селедку. |
| Besides working at the Executive Committee, Anisya was a member of a dramatic circle, and was always rushing off to popular lectures at the department of history and philology of the university, evacuated here from Kazan. | По совместительству Анисья работала в драматическом кружке и бегала слушать общедоступные лекции на историко-фнлологическом факультете, эвакуированном сюда из Казани. |
| Anisya entertained the utmost contempt for her main duty, which was to sit in readiness in a dilapidated high-backed armchair at the door of the Vice Chairman of the Executive Committee. Clutching at her head, and closing her ears with her fingers, she would sit doubled up over one of Shakespeare's tragedies, when called answering with an absent-minded: | К своим прямым обязанностям - сидеть в коридоре, в продранном вольтеровском кресле, у дверей зампредисполкома - Анисья относилась крайне высокомерно: либо она, обхватив голову, чтобы заткнуть пальцами уши, и нагнувшись к коленям, читала трагедии Шекспира и, когда ее звали, отвечала рассеянно: |
| "Coming!" She would even "answer back," if too insistently required to take a missive to one of the innumerable rooms, cluttered with tables, and crammed with people who had invented posts for themselves. | "Сейчас, сейчас..." - и даже огрызалась на повторные предложения - отнести какой-нибудь пакет в какую-нибудь одну из многочисленных комнат, загроможденных столами и набитыми людьми, выдумывавшими себе занятия; либо ее вообще не оказывалось на месте. |
| And sometimes she would simply absent herself from work. Once when a pasty-faced woman employee reprimanded her for all this, Anisya looked at her so dourly: | Однажды, когда по этому поводу одна из сотрудниц, с картофельным лицом, сделала ей замечание, - Анисья так темно взглянула на нее: |
| "You needn't raise your voice, Comrade, I didn't fear the Cossack's sword . . ." that the good woman, who belonged to the intelligentsia, and had formerly laboured arduously for the cause of woman's emancipation, thought it best to give this insolent representative of the workers and peasants a wide berth.... | "Не возвышайте голос, товарищ, казачьей шашки я не боялась..." - что интеллигентная сотрудница, прежде много потрудившаяся на почве женской эмансипации, сочла за лучше не связываться с этой рабоче-крестьянской нахалкой... |
| Dasha got home some time after five. | Даша возвращалась домой в шестом часу. |
| Anisya sometimes came late at night. | Анисья - иногда только поздно ночью. |
| They lived in a little wooden house overlooking the Volga. | Жили они в деревянном домике над Волгой. |
| Kuzma Kuzmich, never forgetting his promise to Ivan Ilyich-to keep Dasha and Anisya well fed-continued, against his conscience, to engage in dubious dealings for obtaining edibles and fuel. And he sometimes had a hard time of it-his years were making themselves felt, and the autumn chills made him more inclined to quiet philosophical meditation before the stove, with the soft murmuring of the rain on the roof, than to bustling about. | Кузьма Кузьмич, крепко помня наказ Ивана Ильича, - кормить Дашу и Анисью досыта, -продолжал, против своей совести, заниматься туманными делами по добыче съестных продуктов и дровишек, - хотя тяжеленько ему иной раз приходилось: и года сказывались, и осенняя непогода клонила от суеты к тихим философским размышлениям у натопленной печурки, под мягкий шум дождя по крыше. |
| When the half-light of early morning was already tinting the windowpanes blue, Dasha and Anisya usually drank carrot tea and ate a snack before going to work. | Обычно, когда утренний полусвет уже синел в окошке, Даша и Анисья кушали морковный чай с чем-нибудь и уходили на работу. |
| Kuzma Kuzmich, after washing up, emptying the slop pail, and sweeping the floors in the two tiny rooms, would give himself up with many a sigh to meditations and conjectures-where was he to obtain a couple of eggs, a scrap of bacon, a bottle of milk, half a hatful of potatoes, today? Kuzma Kuzmich did not go begging-God forbid! | Кузьма Кузьмич, вымыв посуду, вынеся помойное ведро и подметя веником пол в обеих комнатушках, начинал не спеша, а часто и со вздохами, обдумывать и прикидывать: у кого бы сегодня можно стрельнуть парочку яичек, кусочек сала, бутылку молока, полшапки картошки... Кузьма Кузьмич не побирался, - боже сохрани! |
| He merely bartered philosophical and moral ideas for articles of nourishment. | Он лишь производил честный обмен философских и моральных идей на предметы питания. |
| In these two months the whole of Kostroma had got to know him, and more than once he had even found his way to outlying villages. | За эти два месяца его знала почти вся Кострома, и он не раз путешествовал даже в пригородные села. |
| While thinking, he usually mended or sewed up something in the gradually increasing light at the window. | Размышляя, он обычно что-нибудь чинил или пришивал у рассветающего окошка. |
| Life is a mighty force. | Жизнь - могучая сила. |
| Even in times of the most profound historical progress and severe trials, human beings issued from their mothers' wombs head first, demanding with an angry cry a place in this world, whether it suited their parents or not; people fell in love, not reflecting that they had infinitely less means of support than, say, the blackcock who dances and spreads his magnificent tail on the spring courting ground. | Даже во времена глубочайших исторических сдвигов и тяжелых испытаний люди вылезают из материнского чрева головой вперед и со злым криком требуют себе места в этом бытии, по вкусу или не по вкусу оно приходится их родителям; люди влюбляются друг в друга, не глядя на то, что внешних средств для этого у них несравненно меньше, чем, скажем, у тетерева, когда он, приплясывая на весенней проталине, распускает роскошный хвост. |
| People are always seeking consolation, and are ready to cut off the half of a loaf for anyone who pours unlooked-for balm into their bosoms, perpetually wrung with doubts: | Люди ищут утешения и готовы половину каравая отрезать человеку, который прольет неожиданный покой в их душу, истерзанную сомнениями: |
| "What will become of us? We shall have to eat grass and cover our nakedness with a cabbage leaf." | "Куда же мы придем в конце-то концов, - траву будем есть, срам капустным листом прикрывать?" |
| Others are grateful for a sympathetic listener to whom, without fear of the district Cheka, they can turn their seething and resentful minds inside out. | Другие благодарны понятливому слушателю, перед кем, не опасаясь Г убчеки, можно вывернуть себя наизнанку со всей прикипевшей злобой. |
| Kuzma Kuzmich would set off for the farms. | Кузьма Кузьмич отправлялся по дворам. |
| Wiping his feet in dark entries, he would go into the kitchen. | Вытирал в темных сенях ноги и заходил на кухню. |
| Sometimes a housewife would exclaim angrily: | Иная хозяйка крикнет ему со злобой: |
| "That parasite again! | - Опять, дармоед, приплелся! |
| I have nothing today, nothing whatever...." | Нету ничего сегодня, нету, нету... |
| "I've come to ask after Matryona Savishna," Kuzma Kuzmich would reply, nodding his red face in friendly greeting, and pursing up his lips. | - О Марье Саввишне пришел справиться, -приветливо тряся красным лицом и морща губы, отвечал Кузьма Кузьмич. |
| "Is she bad?" | - Плоха она? |
| "Very bad." | - Плоха. |
| "Anna Ivanovna, it's not death that is terrible, it's the consciousness of a life lived in vain which fills us with despair. | - Анна Ивановна, не смерть страшна, - сознание бесплодно прожитой жизни томит нас тоской. |
| That's what a person needs consolation for-for someone to lay a hand on his brow, as it grows cold in death, and say: Tour life has been nothing much, Matryona Savishna, and you need not mind leaving it, but you worked like the smallest ant-you carried your straw with weary conscientiousness. | Вот где нужно утешение человеку, - положив руку ему на холодеющий лоб, сказать: жизнь твоя была скудная, Марья Саввишна, и нечего жалеть о ней, но ты потрудилась, как самая малая мурашка, - безрадостно и хлопотливо тащила свою соломинку. |
| And work is never wasted, everything is of use-the human edifice grows wider and taller, and somewhere in its walls is your bit of straw. | А труды никогда не пропадают даром, все складывается, - дом человеческий растет и широк и высок, и где-то твоя соломинка чего-то подпирает. |
| You have brought up children and grandchildren, and now the evening of your life has come. Close your eyes, sleep peacefully. | Детей, внуков ты выходила, вот и вечер твой настал: закрой глаза, усни тихо. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты", Алексей Толстой
Книги похожие на "Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
