Николай Кузаков - Рябиновая ночь

— Братцы, заводи тракторы.

Техника находилась поодаль от полевого стана на пустыре. Анна подошла к своему трактору. Тут уже были Алексей, Дарима и Маруф Игнатьевич.

— Алеша, дай что-нибудь на счастье, — улучив момент, попросила Анна.

— Аннушка, спокойней. Не тот казак, что на коне, а тот, который под конем побывал. — Алексей порылся а карманах куртки, и на его ладони блеснул прозрачный, как хрусталь, камешек с голубиное яйцо. В нем были рассыпаны ярко-красные вкрапины, поэтому казалось, что камешек изнутри горит.

— На днях в Сенной пади был, сенокосы смотрел, у ручья нашел.

Анна взяла камешек, внимательно посмотрела на него.

— Да в нем рябиновая гроздь.

— Похоже.

— Спасибо, Алеша, — спрятала камешек в карман куртки Анна.

— Смотрите, лебеди! — крикнула Дарима.

За Ононом над хребтами величественно летели птицы. Облитые утренним светом, они казались розовыми. Увидев Онон, лебеди нарушили строй, и с неба в степь упал золотой перезвон.

— Наши! — радовалась Дарима. — Двадцать два. Все прилетели.

Из своего домика выбежала тетушка Долгор. В одной руке у нее была чаша с молоком, в другой она держала ложку. Тетушка Долгор зачерпнула ложкой молоко и плеснула в сторону лебедей.

— О, вы прилетели, наши белые птицы.

Откушайте, пожалуйста, еды молочной нашей.

Просим вас вырастить нам хлеба и травы.

Коней, овец и скот рогатый просим размножить.

Так приговаривая, тетушка Долгор плескала молоко вслед птицам. Дарима кинула в ее сторону недовольный взгляд и насупилась.

— Это же позор для комсомольского отряда. Сегодня же на отрядном собрании поговорим с ней.

— Не кипятись, Дарима, — улыбнулся Алексей. — Ты же знаешь, бурятский народ самого дорогого гостя при встрече и при проводах угощает белой молочной пищей.

— А при чем тут лебеди? — не сдавалась Дарима.

— Об этом ты у тетушки Долгор спроси, честное слово, не пожалеешь. Договорились?

— Ладно.

А лебеди, снижаясь, кружили над холмами. Их негромкие крики то усиливались, то затихали. Вот они сделали последний круг и скрылись за сопкой у Талого озера.

Анна махнула рукой и села за трактор. Пять тракторов один за одним вышли в поле.

Счастлива была Дарима в этот день. Ей хотелось сделать что-нибудь необыкновенное, героическое: кого-то спасти от смерти, сражаться с врагами, умереть за колхозное дело. Единственно, что омрачало ее радость, — это тетушка Долгор своей встречей лебедей. «Что теперь люди подумают о нашем отряде? — размышляла под гул мотора Дарима. — Какие мы комсомольцы, если одного человека перевоспитать не можем. Я комсорг отряда и не имею права равнодушно смотреть на пережитки прошлого».

Вечером, когда все угомонились на полевом стане, Дарима подошла к Анне.

— Сходим к тетушке Долгор.

— Пойдем, — согласилась Анна. — Только что мы ей скажем?

— Это я беру на себя.

Тетушка Долгор шила из мерлушек для Дашибала безрукавку, ей помогала Груня.

— Добрый вечер, — поздоровалась Дарима.

— Проходите, — ответила тетушка Долгор.

Дарима с Анной подсели рядом.

— Какая вы мастерица, — похвалила Дарима.

— Раньше у бурят такой обычай был: прежде чем сыграть свадьбу, невесту привозили в дом жениха и смотрели, что она умеет делать.

— Это же унижение человеческого достоинства, — возмутилась Дарима.

Тетушка Долгор посмотрела на нее и улыбнулась.

— В то время таких слов не знали.

С улицы донеслись неясные звуки лебединой песни.

— Тетушка Долгор, а лебеди не улетят от нас? — спросила Дарима.

— Зачем они из своего дома полетят?

— А для чего вы их молочной пищей встречали? Люди плохо о нас подумать могут.

— Пошто плохо думать будут? Это же небесные девушки прилетели. А как дорогих гостей не встретить угощением?

— Небесные девушки? — удивилась Дарима.

— Сама я этого не видела, врать не хочу, все от старых людей слышала, — продолжая шить, стала рассказывать тетушка Долгор. — Только я так думаю, у дороги начало есть, у реки начало есть, и у людей начало должно быть, свой корень, от которого они пошли.

Откуда бурятский народ взялся? Булагаты говорят, их отцом баргузинский соболь был. Его они и почитают. А мы-то, агинские буряты, из хоринского племени. Четыре рода хоринцев по рекам Хилок и Уде живут, а восемь в Агинской степи. Хилокские и удинские буряты гусю поклоняются, а мы лебедей чтим.

На берегу Онона жил когда-то охотник Хорикан. Почему его так прозвали? Однажды война шибко большая была. Тот богатырь в бою двадцать врагов победил. За это и стали его звать Хориканом — победившим двадцать врагов, а людей его племени — хоринцами.

Хорикан большим охотником был. Лучше его никто из лука не стрелял. Летит птица под облаками — пустит он стрелу, клюв отстрелит. Скачет дикий козел — пустит стрелу, все четыре копыта отобьет. И силу он имел немалую: любую березку, как прутик, в узел завязывал, дикого коня на всем скаку за гриву останавливал. Таких людей теперь уже нет. О них только в улигерах услышать можно.

Однажды охотился Хорикан в степи на диких коз. День был жаркий. Пришел он к озеру Саган-нур и прилег отдохнуть в тени кустов. В это время под облаками появилось девять лебедей. Их голоса звучали неземной музыкой. Услышав эту волшебную песню, молодой охотник забыл про свой лук. А лебеди сделали круг над озером, опустились на берег, сняли с себя одежду и превратились в девушек-красавиц. С веселым смехом они бросились в волны и стали плескаться. И белая вода озера стала голубой.

И влюбился охотник в самую юную. Была она свежа, как весеннее утро, быстра, как степной огонь, весела, как горный ручей. Подкрался Хорикан к берегу, забрал одежду девушки и спрятался в зарослях.

Долго резвились на волнах небесные девушки. Потом вышли на берег. Восемь девушек надели свою лебяжью одежду и улетели, а самая прекрасная из них осталась. Долго она металась по берегу в поисках одежды, но не могла найти ее. И тут она увидела след на песке, все поняла. Подошла к зарослям и говорит: «Кто ты, взявший чужое одеяние? Выйди сюда: если ты старик, то будешь отцом моим, если молодой, то будешь мужем моим».

Когда она так сказала, из зарослей вышел Хорикан а подхватил девушку на руки. Он спросил: «Как тебя звать, небесная красавица?» И девушка ответила: «Агаарта — воздушная». Но охотник от счастья так волновался, что половину слова не расслышал и стал звать молодую жену Ага.

Севернее хребта Отхор у подножья лесистой сопки Хорикан юрту поставил. И зажили они счастливо. У них родилось восемь сыновей. Выросли, добрыми охотниками стали. А когда пришло время, поженились и расселились по Агинской степи. Вот они-то и стали началом восьми агинских родов.

Когда Аге исполнилось семьдесят лет, она попросила мужа показать ей лебяжью одежду. Хорикан принес ее из тайника, где хранил все эти годы. Надела одежду Ага, взмахнула крыльями и улетела. А там, где юрта их стояла, родник из-под горы забил и буйной речкой разлился через всю степь, давая приют и человеку, и птице, и зверю. И назвали эту речку Ага.