Николай Кузаков - Рябиновая ночь

— А какой размер?

— Большая, пятьдесят второй.

— Мне такую и надо.

Продавщица с любопытством глянула на Анну.

— Отцу-то она великовата будет.

— Это Ивану Ивановичу, — соврала Анна. — У него скоро день рождения.

— Ему-то подойдет. Я гляжу, дела-то налаживаются?

— А что нам делить-то.

— Оно и верно. Хоть и худенький мужичонка в доме, а баба уже барыня.

«Подарю я ее Алеше после сева и попрошу надеть на праздник, — думала Анна. — И об этом будем знать только мы двое». И ей было радостно от этой маленькой тайны. Не спеша она ехала по дороге. Впереди, напротив детсада, увидела девочку с большими голубыми бантами. Девочка присела, сорвала цветок, зажала его в руке и побежала к кусту, возле которого села бабочка. Подкралась к ней, накрыла ладонью, но бабочка успела упорхнуть. Девочка проводила ее взглядом, увидела возле ног пучок травы, который выбился из-под корня, склонилась над ним.

И тут Анна обратила внимание на черного пса, что мчался от угла дома, гремя цепью. «С цепи сорвался», — мелькнуло у нее в голове. Анна спрыгнула с мотоцикла и подхватила девочку на руки. И в тот же миг она почувствовала сильный толчок в спину, сухо треснула куртка. Падая, Анна выставила свободную руку. Коснувшись земли, она ощутила под рукой какой-то холодный предмет, это был камень. Почти не сознавая, Анна зажала камень и махнула рукой наугад. Взвизгнув, собака отскочила, громыхнув цепью, скрылась в проулке. От детсада уже бежали люди.

Анна отпустила девочку, поднялась.

— Тетя, а у вас куртка на спине порвана. — У девочки не то от испуга, не то от удивления глаза округлились.

— Это ничего. А тебя как звать?

— Ира.

— Ты чья будешь?

— Мама говорит, я папина дочка.

— А кто твой папа?

— Папа? Он агроном.

Анна внимательно посмотрела на Иринку. «Верно, на Алешу похожа, — отметила про себя. — Разрез глаз такой же. И подбородок».

Запыхавшись, подбежала Катя, прижала к себе Иринку.

— Вот горюшко-то мое. Клумбу в ограде вместе делали. И когда успела убежать. Спасибо вам.

— Не стоит.

Анна подняла мотоцикл, который лежал в кювете.

— Спину-то не поранила? — спросила с сочувствием Катя.

— Кажется, нет.

Анна расстегнула куртку. К ногам скользнула рубашка. Надо же было такому случиться. Вот тебе и тайна. Анна поспешно подняла ее и с нескрываемой враждебностью посмотрела на Катю. Но Катя не заметила этого взгляда.

— Всю спину распластал. Вот зверь. Как же вы поедете? Пойдемте, у меня на работе свитер есть.

— Спасибо, — холодно ответила Анна. — Мне тут рядом, доберусь.

Приехала домой, прошла в комнату и устало опустилась на стул. Положила на колени рубашку, провела по ней рукой:

— Какая же я невезучая.

«Сон в руку», — думала Катя. Она все еще не могла прийти в себя. В коридоре ее встретила Ефросинья, закутанная в темный монашеский платок.

— Анна-то неспроста возле детсада крутится, — щупая колючими глазами Катю, смиренно проговорила Ефросинья. — В матери к Иринке метит.

— Да что вы говорите-то, — подосадовала Катя.

— То и говорю, сердешная, затмение у тебя на сердце. Анна заранее приваживает к себе девчонку.

— Из магазина она ехала, я своими глазами видела.

— Вот уведет Алексея Петровича с Иринкой, тогда попомнишь меня.

— Да будет вам, — рассердилась Катя.

— Мне-то что, сердешная. Тебе потом слезы-то лить.

Не верила Катя Ефросинье, а на душе темнело от таких слов. Катя задумывалась, перебирала в памяти отношения Алексея к ней, перемен не находила, а дышать становилось трудно.

Алексей вошел в малый цех ремонтных мастерских. Посреди стоял странный агрегат: плоскорез, над ним висел металлический бункер, от которого к плоскорезу спускалась труба. Арсалан сидел неподалеку на чурке и что-то чертил на большом листе. Алексей обошел агрегат и остановился перед Арсаланом.

— Чем порадуешь?

— Не могу придумать, как привести в движение шнек, чтобы он подавал перегной под плоскорез.

— В этом деле я тебе плохой помощник. Позови на помощь ребят.

— Да они и так целыми ночами здесь пропадают.

— Ты только имей в виду, перегной должен сыпаться не дорожкой, а разбрасываться под плоскорезом. Тогда вся площадь будет равномерно удобряться.

— Это не проблема, — Арсалан свернул лист, сунул его в карман и встал. — Времени бы хоть немного.

— Времени не будет. А без этой машины мне не житье.

— Да и мне она не дает покоя. А шнек я заставлю вращаться.

Они вышли из мастерских.

— А тебе Нина Васильевна крылышки подрезала. Как выкручиваешься?

— Князь в две смены работу организовал.

— А где трактористов взял?

— У нас на практике работают сеяльщиками второкурсники из сельхозтехникума.

— Так они совсем желторотики.

— Среди них трактористы нашлись. Вроде ничего работают парни.

— Сейчас куда?

— Что-то четвертое звено с севом отстает. Поеду разберусь.

Алексей выехал за село. Утро было в разгаре. Солнце только что поднялось, но светило ярко, обещая хороший день. Над степью низко летела огромная стая гусей, она то опускалась к земле, то поднималась. Следом за ней с полей взлетали другие стаи и так же, кучась, летели к озерам на дневной отдых. Гуси в Приононье жили уже около месяца. Но как только вскроются реки Лена и Енисей, они продолжат свой путь на север к гнездовьям. Охота на них была запрещена, поэтому Алексей смотрел на птиц с равнодушием.

Запрет нарушил один раз только Петька. Приехал с ночной смены и привез три гуся.

— Ты, паря, что это в браконьерство ударился? — встретил его Маруф Игнатьевич.

— А я-то тут при чем, — оправдывался Петька. — Это же не гуси, а настоящие вредители. Сею я, а они следом идут за сеялкой и зерно склевывают.

— А ты поверху зерно-то сыплешь, что ли?

— Нет. Такие ушлые гуси. Засунут нос в землю и идут по борозде. Вот я и решил их пугнуть…

Такая недобрая слава давно уже ходила о гусях. Поэтому и решили, что Петьке правильно поступил, народное добро надо защищать. Да и грех на душу он взял ради отряда, давно уже всем хотелось попробовать гусятины, да только смелого не находилось, а с этого что возьмешь, мальчишка еще. Так вот и списали трех гусей на Петькину молодость.

За Урюмкой дорога поднялась на пригорок и затем, нырнув в ложбину, вышла к полю. Невдалеке Алексей увидел трактор. Он стоял на меже. Возле него бегал человек. «Вроде Петро, — подумал Алексей. — Что он там потерял?»

— Здоров, Петро, — вылезая из кабины, поздоровался Алексей. — Что, искру потерял?

— Но-о-о, — смущенно ответил Петька. В руках у него был увесистый камень. Петька бросил его к сусликовой норе. Алексей все понял.

— Спрятался? — кивнул Алексей на нору.