Наталья Суханова - Искус

Когда после танцев шли они вместе домой, Файзет и ребята о чем-то поспорили. Файзет говорила много и сердито, а ребята возражали коротко, лишь изредка пересмеиваясь.

— О чем это вы? — поинтересовалась Ксения.

— О луне, — рассмеялся Рамазан. — Может, погуляем?

— С кем?

— С кем хочешь.

— Лунные ванны?

— Можно морские.

Что-то не понравилось в этом разговоре Ксении.

— Я вдвоем лунные ванны не принимаю, — довольно грубо ответила она, но все почему-то рассмеялись.

Одна Файзет сердито молчала — лишь прощаясь со всеми у дома Рамазана, сказала что-то резко. Ни Рамазан, ни другие ей не ответили — адыгейцы умеют быть немногословными.

Теперь Файзет спала в одной комнате с Ксенией, и, раздеваясь, Ксения спросила, на что так сердилась Файзет.

— Они говорили, что у русских честных девушек не бывает. Я говорила, что ты не такая. Хорошо, что ты Рамазану так ответила.

— А я думала — грубо.

— Я ему потом сказала одну нашу поговорку.

— Почему они ко мне так плохо относятся?

— Они хорошо относятся. Они просто спорили. Они часто гуляют с женщинами из дома отдыха.

— И Мухтар спорил?

— Мухтар молчал. И двоюродный брат, который привел тебя к нам, молчал. Он молчал, но ему разговор не нравился.

— Это все Рамазан! Ну, я ему скажу!

— Не нужно. Ты уже сказала. И я сказала.

Прогулок при луне ей больше не предлагали. И вообще относились хорошо.

Настал день, когда надоели и шум прибоя, и горячая галька, и странный, но чистый и здоровый быт. И тут как раз Файзет позвала ее с собой на свадьбу в горный аул.

Ехали человек пятнадцать — сначала по железной дороге, потом в грузовике. В грузовик ребята еще помогли ей подняться, но в ауле спрыгнули с машины и не оглянулись. Ксения было пошла за ними, но Файзет окликнула ее:

— Здесь ребята с девушками вместе не ходят. Ты будь со мной и делай все, как я.

На эту свадьбу съехались человек сто, и еще сетовали, что мало — где-то в другом ауле была тоже свадьба и много людей уехало туда.

Прежде всего они пошли в дом жениха. У порога стояла женщина, которая каждую входящую в дом брала за руку, а другой рукой как бы обнимала, но не прижимала, просто обе женщины замирали на мгновение. Входящие женщины прикладывали руку ко лбу. В доме оказались одни женщины. О чем-то говорили. Потом вошел молодой парень, почти мальчик, и все встали. Он сел — женщины стояли. И сели только когда он ушел.

В ауле была всего одна длинная улица, вдоль нее стояли красивые ухоженные дома. С одной стороны улицы текла речка, с другой — нависали горы, хотя они и так уж заехали высоко. В доме у родственников Файзет было много комнат, и каждая блистала невероятной чистотой: лоснились крашеные полы, кровати сверкали никелировкой, белели покрывалами и накидками. Над каждой кроватью висела клизма.

Еще в доме жениха Ксения поинтересовалась, где же молодожены. Файзет показала ей домик на горе. Оказалось, невеста с женихом так и пробудут там в изоляции все три дня свадьбы. Вечером на поляне гости танцевали. Ксения рядом с Файзет вместе с другими девушками стояла в ряду. Женщин здесь не было. Замужним женщинам танцевать не полагалось. Ребята стояли и сидели у стены напротив беспорядочной кучкой. Среди них были и мужчины. Мужчинам веселиться не возбранялось. Ведали танцами распорядители. Парень щелкал кнутом и выкликал:

— Мухтар, ай!

А распорядительницы выводили к нему по своему выбору девушку, и та, танцуя, передвигалась так, чтобы туловище было неподвижно, чтобы только чуть покачивались руки, а главное, чтобы не оказаться спиною к партнеру. Это в общем-то трудновато было при том, как самозабвенно плясали адыги, не обращая ни малейшего внимания на партнершу. Иной раз танцующей приходилось подвигаться довольно быстро, чтобы лицо ее неизменно было обращено к лицу парня, но и тогда она не могла себе позволить резкого движения — она должна была плыть, в этом и состояла суть ее танца.

Ребята танцевали по-разному. Мухтар — лениво и не очень ловко. Рамазан — самозабвенно, прикрывая от восторга глаза. Когда партнеру танцевать надоедало, он толкал плечом девушку и, не глядя на нее, уходил из круга. Ее же брали под руки распорядительницы и, пятящуюся, отводили назад — даже к спине небрежно уходящего партнера она должна была оставаться обращенной лицом.

Чудно это все было. Какие-то дудочки и барабаны, на которых играли музыканты. Громкие смех и голоса там, где сидели мужчины — всех возрастов, и старики тоже. Тихие, вполголоса разговоры у девушек. Девичья шеренга, вдоль которой проходили распорядительницы. Распорядитель, ударяющий кнутом о землю. Над всем этим чернели горы, сияла огромная луна, а внизу текла, белея под луною, речка.

— А вот танец, как у вас — парни сами выбирают девушек, — шепнула Файзет Ксении.

И пошли парами, одна за другой, танцующие. Девушки все так же плыли, чуть покачивая свободной рукой, парни же выплясывали. Это уже было настоящее веселье. Под ноги парам стреляли пустым порохом. Стреляли и кнутом.

К великому удовольствию Ксении на следующий такой парный танец ее пригласил, да еще по-адыгейски, незнакомый парень. Что ж, редко, но русые адыгейки встречались, да в сумерках и Ксения наверное казалась темноволосой. Парень смутился, когда она рассмеялась и сказала, что русская, танцевать не умеет, а стоит просто с подругой. Он отошел, но тут же возник Рамазан, взялся ее учить, и она вошла в круг. Что же, у нее получилось. Она поняла — для того, чтобы «плыть», носки нужно ставить немного внутрь, а о руке не думать — она сама будет покачиваться, как ей положено. Уже знали, что она русская, и то, что она танцует их адыгейский танец, нравилось. Под ноги им с Рамазаном то и дело стреляли, а музыканты наклоняли к ней, когда она проплывала мимо, инструменты.

— Не зря мама говорила, что тебе шапку наденут, — шепнула ей Файзет, когда они снова стояли в шеренге.

— Как шапку? — заинтересовалась Ксения.

— Шапку одевают на свадьбе самой красивой девушке!

Ксения от удовольствия покраснела.

На второй день было угощение. Мужчины сидели в саду, а женщины перед домом. Отдельно. У мужчин было вино, а у женщин только брага какая-то. Курятина, мясо, зелень, сыр, хлеб лежали прямо на грубо-дощатом, длинном, сколоченном к свадьбе столе. Всю эту снедь везли с собой гости. Так полагалось на адыгейских свадьбах.

В этот же второй день, когда шли они с Файзет по пустынной улице, навстречу им показалось трое стариков. Ксения и опомниться не успела, как Файзет затащила ее в какой-то двор и они чуть не легли за низким каменным забором.

— Кровники? — спросила Ксения, когда старики прошли.

Файзет рассмеялась:

— Какие кровники! Нельзя девушкам идти навстречу старикам.