Наталья Суханова - Искус

Носил, наземь ступить не давал, а потом вдруг не стал. Она попросила как-то: «Понеси».

— Нет, — сказал он. — И так уж испотачил в край.

И всё, и лучше не переубеждай.

На областном семинаре она с интересом приглядывалась к своим товарищам — секретарям комсомольских райкомов и горкомов: в большинстве своем, пожалуй, простоватые, но добродушные, открытые, общительные. Но хоть и были они, как и она, первыми, ответственными за идеологию, а не за производство, гораздо лучше, чем она, разбирались в сельском хозяйстве.

В первый же день всех их принял Первый Обкома партии.

— Лысенко что-о! — рассказывал он им. — Мы, когда Лысенко слушали, тоже улыбались, как вот вы сейчас. Вот когда Никита Сергеевич выступал, многим из нас жарковато, товарищи, стало. Он ведь не так, как у нас привыкли с мировых проблем начинать: как говорится, руководим, но в навоз не лезем. Есть у нас такие фурункулы в партии, чего греха таить! Этот простым мужицким языком о деле говорит — прямо о деле, товарищи. Куда вы, говорит, лезете, понимаете, с вашей вышегородской брюквой? Куда? Заглядывали в святцы, прежде чем в колокола, понимаете, бить? Сколько в брюкве, понимаете, веществ питательных? Восемьдесят процентов воды в ней! А труда, труда сколько она требует? Не думает ли кто животноводство брюквой поднимать? Не-ет, проблемы сельского хозяйства нам брюквой-репой не решить. Американцы наши враги, но у них не грех кое-чему поучиться, не какие-нибудь они дураки в сельском хозяйстве, что называется. Тридцать пять процентов всех зерновых у них занимает кукуруза. Тридцать пять процентов, товарищи!

Не разобрать было, что говорит Никита Сергеевич, а что секретарь. Как-то они сливались: низенький, подвижный, с лукавым мужицким лицом глава государства и этот, вроде бы совсем другой внешности, глава их области. Видно, были чем-то они сродни, если с таким удовольствием и совпадением мыслей, слов и интонаций говорил их областной секретарь.

— А в валовом сборе зерна кукуруза в Америке занимает пять-де-сят-пять процентов. Пятьдесят пять процентов, товарищи! Молочная продуктивность и откорм свиней — вот что мы решим кукурузой! Но кукуруза сама не пойдет. Сама собой не пойдет. Как в одном подмосковном, отстающем хозяйстве Никита Сергеевич убеждал колхозниц — они же на ранги не смотрят, что хошь прямиком выскажут, — за кукурузу агитировал. Целый день с ними бился, убеждал. Зубы, смеется, показывали, под ребра лезли! Всем, говорит, досталось: и тем, кто бумажки листает, и тем, что думают, будто мясо на Тверском бульваре растет. И председателю, и парторгу, и министерству, и ЦeКa — всем досталось. Убедил, говорит, в конце концов, убедил — четверть га взялись посадить! Это секретарь-то ЦК! Сказать смешно, утаить грешно. Ну ладно! На следующий год докладывают они Никите Сергеевичу: «В этом году на триста процентов больше кукурузы сажаем!». Гектар, значит! Ну, где смехом, где пехом уговорили руководство на квадратно-гнездовую посадку. Все в том же колхозе. Приезжаю как-то, говорит Никита Сергеевич, что-то, понимаете, меня хмуро бабоньки встречают: повернулись спиной и меж собой не очень громко, но и не так уж чтобы тихо разговаривают. «Ездют тут, — говорят, — разные на машинах, понавыдумали, черти, какие-то квадраты на нашу шею!». Сажайте-сажайте, — говорит им Хрущев, — потом еще, бабоньки милые, благодарить нас, чертей, станете за эти самые квадраты! Вот этот-то гектар дал восемь-сот центнеров зеленой массы! На следующий год пять-десят гектаров кукурузы посеяли, и вот в тот год и вывезли хозяйство колхоза! Я это, товарищи, для чего рассказываю? Чтобы вы поняли: кукуруза у нас сама не пойдет — за нее бороться надо, бороться! — секретарь весело сжал кулак. — Инерция хозяйствования и мышления будет нам преподносить самые неожиданные доводы. Был у меня разговор недавно с одним председателем. «Если я, говорит, столько свиней откормлю, куда я мясо девать буду?». Продавай, говорю, на рынке, кто тебе мешает? Организуй киоск и продавай в нем молоко и мясо. «Да мне, — говорит, — за такое дело, за рынок и голову снимут». Кто тебе снимет? «Найдется кому снять». Вот же, пескарь премудрый!

Ксения хохотала задумчиво. Киоск — в этом было, в самом деле, что-то вроде профессии адвоката, близкое не то к НЭПу, не то уж прямо к капитализму. Никто вроде и не запрещал ни адвокатов, ни киосков, но было в этом что-то буржуазное, что-то частнопредпринимательское, что-то, вокруг чего веяло холодком осуждения, за что какой-нибудь ретивый секретарь мог и выговор с формулировочкой вкатить. А почему, собственно? Если человек — центральная фигура социализма, почему тогда специалист, который его защищает, на проныру капитализма смахивает? А потому, моя милая, что человек человеку рознь. Социалистический человек на доске почета, а не на скамье подсудимых находится. Государство не ошибается, ни когда оно на доску почета вешает, ни когда на скамью подсудимых садит. И человек, которого оплачивает не государство, а подсудимый, не социализму, а пережиткам капитализма служит… И еще потому, моя милая, что человеку центральной фигурой еще надлежит стать — в коммунизме; сейчас же еще строить коммунизм надо, и главное пока — не человек, а это строительство… Так, видно, надо было это понимать.

— Так этак, говорит мне председатель колхоза, мы рынок завалим! О рынке, понимаете, беспокоится!

Точно, по всем представлениям изобилие должно из госмагазинов прийти, да и то поближе к коммунизму, но уж никак не с рынка. Рынок — это ж частнособственническая стихия. Ксения бы тоже на месте этого предколхоза побаивалась торговать на рынке — ей и адвокатство холодной водичкой меж лопаток пробрызгивало, а уж киоск на рынке…

— А коли, и в самом деле, и свиней вырастим, и киоск нам никто не запретит, — продолжал секретарь обкома словами предколхоза, — так потом же кто нам по двадцать пять за свинину платить станет? Не станут, говорю, естественно. А ты что же, хочешь, чтобы так всё двадцать пять и было? Понимаете, товарищи, какая психология? Это уж прямая наша с вами недоработка!

У Ксении аж сердце частило.

— …Это с нашим главным политическим вопросом. Я не ошибся, товарищи: это не хозяйственный — это сейчас политический вопрос, и крупнейший политический. Справимся мы с ним — и наша страна пойдет на новый подъем, у нас не будет этих, понимаете, нищих, запущенных, понимаете, хозяйств. Ни одна культура кроме кукурузы нам не даст этого скачка! С реповыми союзничками-врагами нам этого вопроса не решить. Верно сказал товарищ Хрущев Никита Сергеевич: «Кукуруза не только воспитывает наш скот, но и нас, руководителей, она тоже, понимаете, воспитывает»…

…Уходили от секретаря довольные, переговариваясь: