Нинель Громыко - Комсомольский комитет

— Не могла сама встретить.

Соня смело взяла Рудакова под руку и, отведя его в сторону, просительно сказала:

— Ты извини, Федя. Я была занята. Но даже и не в этом дело. Мне хотелось поручить встретить вас нашим девушкам. Ведь это так интересно — встречать делегацию. — И тут же Соня встревоженно спросила: — А что, они что-нибудь плохо?

— Нет!

— Ну вот, — повеселев, сказала Соня. — А девушкам комитет поручил шефствовать над вами. Сейчас они покажут вам завод, потом поведут в столовую — поужинаете…

Было без четверти восемь, когда транспортники, оставив в раздевалке клуба шинели, входили в фойе. И сейчас же где-то наверху, невидимое, загремело радио:

— Привет комсомольцам транспортного узла! Добро пожаловать, дорогие гости!

Федор оторопело остановился. Вот это да: по радио приветствуют! Ну и выдумка! А невидимый диктор на этом не успокоился. Сбиваясь и посмеиваясь, он представлял своим комсомольцам транспортников.

— Черноволосый, высокий, на котором особенно ловко сидит форменный китель, — Федя Рудаков, секретарь комитета.

Комсомольцы завода встретили гостей аплодисментами. Федор кивнул товарищам, взял под руки Надю и Иру Яблокову, кивнул своим ребятам и поспешил пройти в самый дальний угол фойе, подальше от любопытных глаз. Надя тотчас куда-то исчезла, а вернувшись, подвела худощавого быстроглазого парнишку и просто сказала:

— Знакомьтесь, ребята, мой муж.

— Александр Веснянкин, — бойко улыбаясь, представился тот.

— Александр? — тоже улыбнувшись, переспросил Рудаков.

— Шурок, — быстро поправился Веснянкин.

— Встречают точно героев! — пожаловался Федор. У Федора без всякой причины вспотело лицо, он вынул чистый платок и стал вытираться.

— Обыкновенное гостеприимство, — лукаво взглянув на него, ответил Шурка.

А Надя восторженно сказала:

— Радио у нас впервые на вечере. Наш цех придумал.

Радио продолжало греметь:

— Привет Михаилу Корнюхину, организатору сегодняшнего вечера! Но просим не забывать, что Миша — и герой сегодняшнего дня! Он выполнил месячное задание на двести процентов.

Федор увидел, как Корнюхин, появившийся в дверях зала парень гигантского роста, вдруг густо покраснел. Он мгновение постоял в дверях, потом вдруг повернулся и неловко, поспешно бросился куда-то, чуть не сбив Соню, приостановившуюся в дверях.

Соня медленно вошла в зал. Она искала Ивана Овсянникова.

Ей так хотелось сказать сейчас Ивану что-нибудь ласковое, но, как нарочно, он куда-то исчез.

Соня остановилась возле девушек из механического цеха и спросила:

— Где Иван?

— В горком сегодня уехал, — ответили девушки. «Вероятно, поехал узнавать, с каким эшелоном будут отправлять», — подумала Соня.

В фойе Соня увидела очень полную девушку.

— Кто это у вас? — спрашивала Ира Яблокова, показывая на юношей и девушек в зале с красными повязками.

— А это коменданты вечера, — отвечали ей. Федор обратился к Веснянкину:

— Куда же он убежал, ваш Миша?

Федор вдруг увидел, что Веснянкин нахмурился и с досадой посмотрел на Федора, — ему, видимо, не хотелось отвечать, но неловко было не ответить гостю.

Веснянкина выручила немолодая красивая женщина, тщательно и с большим вкусом одетая. Любезно улыбаясь, женщина с любопытством обратилась к Рудакову:

— Как вам нравится вечер?

— Начало очень нравится, — так же любезно ответил Федор.

А радио гремело:

— Привет унээровцам, строителям завода будущего!

— Товарищи, вот опять входят лучшие производственники нашего завода.

В это время Миша Корнюхин сломя голову влетел по лестнице на второй этаж клуба, в комнату, где лежал спортивный инвентарь. В ней, около окошечка, которое комсомольцы специально сделали в стене так, чтобы из него можно было видеть зал, был помещен радиопередатчик. Возле него сидел групорг Жуйко.

Жуйко смотрел в окно, в зал, и говорил в аппарат:

— Товарищи, вот опять входят лучшие производственники нашего завода…

Корнюхин, тяжело дыша, остановился за спиной Жуйко и, горячась, зашептал:

— Ты же знал, что не я один. Я же говорил: нас двое. Веснянкин еще. Почему не сказал?

Жуйко замахал руками, показывая на аппарат. Нагнувшись к окну, он разглядывал кого-то в зале. Корнюхин сжал губы. И вдруг решился. Левой рукой он сгреб Жуйко вместе со стулом и с необыкновенной для своей неповоротливой большой фигуры быстротой нагнулся к аппарату.

А в зале в это время Изольда Павловна, которая уже успела познакомиться с Федором, то и дело заговаривала с ним. Она рассказывала о себе, расспрашивала о городе, о транспорте. Рудаков отвечал невпопад. Ему хотелось видеть и слышать абсолютно все, что делается вокруг.

Вдруг радио словно испортилось. Из репродуктора донесся шелест, стук, на мгновение все смолкло, и вдруг зазвучал совсем другой, густой, сильный и словно смущавшийся голос:

— Товарищи, в радиопередаче была допущена ошибка: вечер готовили Корнюхин и Веснянкин, даже Веснянкин еще и больше, — снова возня, и снова тот же голос: — И еще хочу сказать, ребята, что организовать вечер каждый может, и мы дураки были, что трусили.

В зале все стихло. Даже в дверях образовалась пробка.

И тотчас по радио раздался прежний спокойный голос:

— У микрофона выступал Михаил Корнюхин.

В зале словно что-то разорвалось — такой раздался хохот. И тотчас побежал говорок.

Веснянкин подошел к Федору и смущенно стал объяснять ему, как они с Корнюхиным готовили вечер, умолчал только про спор.

— А отчего все засмеялись? А кто это у вас Михаил Корнюхин? — настойчиво и торопливо, словно стараясь за один вечер все узнать, спрашивала Ира Яблокова у Веснянкина.

— А вот я вас сейчас познакомлю, — ухмыльнувшись, ответил Шурок и опять исчез.

Веснянкин скоро вернулся, ведя смущенного и чуть упирающегося Корнюхина. Федор все еще не мог поверить, что Надя и Шурка — муж и жена. Будто они мальчик и девочка — и дружат. Будто они играют в мужа и жену. И была непередаваемая прелесть в их простых и непосредственных отношениях. Федору в эту минуту, может быть первый раз в жизни, самому захотелось быть женатым. Правда, они с женой вели бы себя иначе. Они были бы солиднее среди молодежи. Но ведь это хорошо, что кругом нет ни одного скучающего лица. А у диктора, бесспорно, способности как у Синявского. Ему бы выступить у них, на стадионе железнодорожников!

Шурка ни за что не привел бы Михаила, если бы не сказал ему, что у гостей к нему есть важное дело. Михаил оторопел, увидев среди гостей Иру Яблокову. Он теперь совсем редко бывал в городе, а Иру не видел с самой осени.

Ира изумленно и радостно протянула Михаилу руку.

— Миша, это вы?.. Это ты? Ведь я не знала твоей фамилии! Какая неожиданная и хорошая встреча!