Алексей Толстой - Собрание сочинений в десяти томах. Том 8

«…Откуда ни возьмись появился стол накрытый, на нем — бочонок пива да бык печеный, в боку нож точеный, в заду — чеснок толченый.

Мужичок с ноготок, борода с локоток сел возле быка, вынул нож точеный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать» и т. д.

В напечатанной сказке читаем этот эпизод в новой авторской правке.

Но рукописному л машинописному текстам, которые сохранились в архиве, несомненно предшествовали более ранние, не сохранившиеся редакции. Известно, что на протяжении двух месяцев в кругу своих знакомых А. Н. Толстой дважды читал первоначальные варианты пересказа, и текст все время менялся.

Уместно также отметить, как писатель, стремясь сохранить живое звучание сказки в книге, шел не по тому протоптанному пути, по которому нередко шли иные популяризаторы народных сказок, сохраняющие в неприкосновенном виде речевую структуру устного повествования.

А. Н. Толстой отказывался безоговорочно следовать этому строю речи, писатель переводил, переключал устное повествование в строй литературной речи. В качестве иллюстрации приведу коротенький пример тому, как под пером писателя менялся текст фольклорной записи в пересказе, предназначенном для чтения. Чтобы увидеть это, достаточно сравнить текстуально очень близкие — начало сказки, записанной от М. М. Коргуева «Андрен-стрелец» и пересказ А. Н. Толстого: «Поди туда — не знаю куда, принесите — не знаю что».

Текст сказки М. Коргуева:

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, и он был холост.

Текст пересказа А. Толстого-, В некотором государстве жил-был царь, холост, не женат.

В сказке Коргуева употребляется сложно-сочиненное предложение с союзом «и», причем подлежащее в этом сложно-сочиненном предложении одно.

Такая конструкция не характерна для литературного языка, она возможна только в разговорной речи.

Еще более показательное сравнение:

В сказке М. Коргуева говорится:

Значит, имел он (царь. — А. Н.) стрельцов двенадцать у себя, и один был стрелок Андрей, тот уж на лету сокола убивал и уж числился как старший стрелок.

В пересказе А. Толстого эта фраза выглядит так:

был у него стрелок по имени Андрей.

В записи коргуевской сказки, как видим, опять та же самая конструкция — сложно-сочиненное предложение. И в предложении «…один был стрелок Андрей…» нет дополнения («у него»), которое есть в пересказе А. Н. Толстого, то есть предложение в рассказе Коргуева неполное, что в литературном языке мало употребительно и что характерно для устной речи, а потому и вполне уместно в сказке в ее живом звучании. Кроме того, слово «значит» в литературном языке не может употребляться в таком контексте. В живой же речи, особенно при рассказывании сказки, оно вполне уместно и закономерно, так как создает впечатление длительности повествования.

Или вот еще одно небольшое сличение текста-основы (запись М. К- Азадовского от сибирской сказочницы Винокуровой) с текстом пересказа А. Н. Толстого.

Следуя довольно близко композиционной схеме источника, писатель совершенно переработал текст Винокуровой в стилистическом отношении. Он устранил и заменил все диалектизмы, которыми изобиловал источник, убрал и переработал элементы мещанской речи (сказочница в молодости служила горничной, и это отразилось на ее речевой манере). Кроме того, и в этом случае, как всегда, устную речь переключил в строй речи литературной.

Текст сказки Винокуровой:

«Дорогой наш папаша, отчего вы стали такой печальный? Дорогой наш папаша, лучше мы станем сами преследовать по-хитчика, только ты не печалься!»

И далее:

Текст пересказа Толстого:

«Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить».

Наступило время младшему брату стерегчи идти сад. Как пошел Иван-царевич, меньшой брат, сад отцов стерегчи и даже боится присясти, не то что прилягчи. Как его сон задолит, он росой с травы умоется, не ложится — все пасет сад. Половина ночи, так что ему чудится, в его саду освещается что-то. Все светлее, светлее становится.

Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошел Иван-царевич стеречь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон задолит, он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз. Половина ночи прошла, ему и чудится: в саду свет светлее и светлее. Весь сад осветило.

В сказке Винокуровой опять-таки стилевое построение подчинено законам устной речи, и автор пересказа переключает его в строй речи литературной.

Так, учитывая все особенности содержания и формы фольклорных произведений, А. Н. Толстой на основе тщательного всестороннего изучения и творческого освоения огромного материала, на основе знания жизни и распространения сказки в ее живой традиции, используя опыт предшествующей литературной практики популяризации фольклора, по строго продуманному плану создавал свою книгу русских народных сказок.

А. Н. Толстому не удалось завершить свою работу. В законченном виде он оставил нам лишь первую книгу, издававшуюся при жизни писателя.

В первой книге напечатаны главным образом сказки о животных. Лишь впоследствии к этим сказкам присоединены пересказы А. Н. Толстого из цикла волшебных сказок. По общему плану предполагалось, что волшебные сказки составят две отдельные книги.

Задуманное издание осуществлено лишь в небольшой части.

И тем не менее опыт этот представляет значительный интерес и заслуживает большого внимания.

Сказки в пересказах А. Н. Толстого выражают их подлинно народное содержание, пленяют манерой повествования, богатством языка и свежестью красок.

Сказка «Репка» и остальные, до сказки «По щучьему велению» включительно, впервые напечатаны в сборнике: Алексей Толстой, Русские сказки, т. I, Детиздат, М.—Л. 1940.

Печатаются по тексту этой публикации.

Сказка «Присказка» и остальные, до сказки «Сивка-бурка» включительно, впервые напечатаны в книге «Русские народные сказки в обработке А. Толстого», Детгиз, М.—Л. 1944.

Печатаются по тексту этой публикации.

Сказка «Медведь и три сестры» и остальные, до неоконченной сказки «Василиса Премудрая» включительно, при жизни писателя не публиковались. Впервые напечатаны в Полном собрании сочинений, т. 15, Гослитиздат, 1953.

Печатаются по тексту рукописи.

Репка. — Создана на основе двух вариантов из сборников: Афанасьев — № 89 и Ончуков — № 105.

Курочка ряба. — Создана на основе двух вариантов, из сборника Афанасьева №№ 70 и 71. А. Н. Толстой в своем пересказе значительно сократил материал источников, выбрав из всех известных ему вариантов наиболее благополучный конец.