Рафаэль Альберти - Война начиналась в Испании

Боец Народной милиции. Так погибло столько людей!

Повешенный. Это был какой-то людской обвал, будто тысячи и тысячи испанцев вдруг свалились в бездну… Негодяи!

Мать( в другой части сцены ). Ты такой же холодный, как и я, мой сыночек! В этом безжизненном мире все холодное! И солнце на улице, жаркое солнце, которое зловещей тенью закрыли черные птицы…

Старик( подходит к Матери ). Ты куда идешь?

Мать. Не знаю. Я брожу по горю, как по остриям мечей. Мой сыночек, убили тебя!

Старик. Трам-пан-лати, они заплатят! Неужели ты думаешь, что преступники останутся безнаказанными? Они за все заплатят, трам-пан-лати!

Мать. Но мой сынок, мой сыночек! Черные птицы не вернут мне моего ребенка!

Старик. Нет, конечно. Он умер от холода, как и я. Все мы умерли от ужасного холода, когда вдруг на рассвете ударил мороз. Понимаешь, я был старым бродягой, ходил по деревням и играл на окарине. Меня схватили в Галисии. Обвинили в том, что я играл «Интернационал», и бросили в тюрьму. Там, на каменном ледяном полу, я и скончался на рассвете. Но ты верь, женщина. Будет так, как я говорю: «Трам-пан-лати, генералы заплатят!»

Подходят к Бойцу Народной милиции и Повешенному и образуют с ними группу.

Боец Народной милиции. Все мы — покойники — на одно лицо…

Старик. Если бы мне хоть чуточку тепла! У меня все внутри заледенело — уже столько дней не было солнца.

Повешенный. Подходите сюда, ведь сама мертвенная бледность объединяет нас.

Мать. Мой сын! Мой сыночек! Я хочу, чтобы были солнце, сад и голубое небо для моего сына!

Повешенный. Подойдите, товарищи. Мы — боль Испании, реки слез Испании — замерзших, превратившихся в немые ледяные горы.

Подходят друг к другу, пожимают руки.

Боец Народной милиции. Боль Испании, которая обвиняет, горе мертвых, которые требуют возмездия у испанцев — тех, кто еще жив и может противопоставить свои силы и свою ненависть врагу.

Повешенный( поднимает за волосы голову Франко, который заснул за столом ). Франко, Франко, предатель испанского народа, кровавый убийца, — посмотри на нас! Мы — мир твоих жертв, горе твоих чудовищных злодеяний! Посмотри на нас, генерал-пьяница, генерал-убийца! Мы — лучшая часть Испании, той Испании, которую ты разрушил, которую ты тяжело ранил, которую ты залил благородной и невинной кровью! Франко, Франко, ненавистный зверь, злодей с черной душой, чудовище, — посмотри на нас! ( Отпускает голову, которая, бормоча что-то нечленораздельное, падает на стол. )

Боец Народной милиции( тоже хватает голову Франко, но более резко ). Да, Франко, Франко, изменником ты теперь так и останешься на веки вечные. Да, мы — боль того мира, который ты погубил, но у Испании еще осталось достаточно жизни, чтобы уничтожить тебя, чтобы отомстить тебе, чтобы заставить тебя, генерал-предатель, сполна заплатить за твои бесчисленные преступления! Вам не победить! Не победить, проклятые генералы, подлые изменники! Наш народ встал на бой с оружием в руках! Он разгромит вас, победит и уничтожит! ( Отпускает голову. )

Свистит ветер, колеблет пламя свечей, раздуваются занавеси. Слышатся далекие крики, винтовочная стрельба; от близких орудийных выстрелов дрожат стекла и стены.

1-й фалангист( вбегает, полупьяный, кричит ). Генерал, генерал, красные наступают! Идут сюда! Они атакуют! ( Трясет Франко и Кейпо. )

Все просыпаются в испуге, не могут сразу понять, в чем дело, после такой попойки. Говорят что-то бессвязное. Но вскоре начинают понимать происходящее. Слышны орудийные выстрелы. Генералы как-то очень смешно вскакивают, бросаются к лестнице, прыгают с балконов. Кейпо, едва встав на ноги, обнимает микрофон и тащит его с собою, чтобы что-то сказать. Заикается.

Кейпо. Мадрид в руках национальных войск! Сейчас мы пойдем туда, прямо сию минуту! Да здравствует Германия! Да здравствует Италия! Да здравствуют марокканцы и иностранный легион!

Быстрый переход. Сцена и театр оказываются в полной темноте.

Занавеси в глубине сцены раздвигаются, и на горизонте возникает залитый огнями Мадрид: он бодрствует, единый и непобедимый.

Слышны крики бойцов Народной милиции — они борются, они наступают, начинается героическая оборона Мадрида. Продолжают стрелять орудия, стучат пулеметы.

Тени— неподвижные, невозмутимые, еще более сплоченные — смотрят на панораму ночного Мадрида. Говорят немного громче, чем раньше, но все-таки не обычным человеческим голосом.

Боец Народной милиции. Мадрид готов к борьбе! Он обороняется! Они наступают! Товарищи, стойте твердо! Надо остановить их, — остановить и победить!

Повешенный. Я чувствую, что моя голова стала не такая тяжелая, мне легче ее держать, она как-то лучше связана с телом…

Старик( словно хочет улыбнуться ). А мне вроде стало теплее. По жилам будто мурашки побежали… Там-па-лан-тут, генералы не пройдут!

Мать. Сынок, сыночек мой! Чувствуешь, как теплый ветерок подул с весенних садов? Родимый мой! Не чувствуешь? Улетели черные птицы! Может, взойдет солнце и снова начнут летать белые бабочки!

Повешенный. Эта веревка уже меня так не душит! И горло не такое сухое…

Мать. Сыночек, маленький мой, что-то еще живет в нас, мертвых!

Все. Да, что-то живет, что-то живет!..

Старик. Это правда. Кажется, будто горячий воздух постепенно растапливает ледяной мир, в котором мы живем.

Боец Народной милиции. Сплотимся, товарищи! Это иллюзия! Всего лишь иллюзия! Наш вечный холод смерти не может никого победить. Иллюзия, чистейшая иллюзия! Дело в том, что нас согревает героизм Мадрида, и этот героизм дает немного жизни нам и всем павшим. Мадрид чтит нашу память! Геройские защитники Мадрида славят павших бойцов! Мадрид посылает нам, в царство мертвых, свой боевой дух, свое горение, свою непреклонную волю к победе! Мадрид, в атаку, вперед к победе! За тех, кто мучился и умер, за тех, кто еще живет и сражается! За вчерашнюю поруганную Испанию, за будущую Испанию победы. Мадрид наступает! Стойте твердо, товарищи! Стойте твердо!

Медленно опускается занавес

1936

Маркиз Пьедракемада.

Хасинта, его сестра.

Паскалин, интеллектуал.

Медина, лейтенант.

Адела, жена Медины.

Агуэро, капитан.

Капеллини, епископ.

Эчаве, промышленник.