Рафаэль Альберти - Война начиналась в Испании

Эчаве. Следует, ввести Маркиза в курс дела. ( Тихо. ) Пожалуй, женщин лучше удалить на некоторое время.

Маркиз. Сестра, не хочешь ли угостить нас чем-нибудь? Чтобы слуги тут не мельтешили, спустись-ка сама в погреб. И принеси нам столетнего, хорошо?

Эчаве. Прекрасно!

Паскалин. Тысяча восемьсот тридцать шестой! Годом раньше, если мне не изменяет память, умер Сумалакарреги [93] Сумалакарреги, Томас де (1788–1835) — испанский генерал-карлист, прославившийся своими победами над либералами. В 1835 году был тяжело ранен во время осады Бильбао и вскоре умер. .

Маркиз. Адела и молодой профессор могут пойти с тобой. Им будет интересно посмотреть подземные галереи.

Xасинта. Предлог, чтобы удалить дам.

Паскалин. Дам и профессоров.

Адела. Какие страшные вещи они, должно быть, замышляют! Пойдемте, пойдемте скорей отсюда.

Хасинта, Аделаи Паскалинуходят.

Медина( доверительно ). Наши силы в опасности. Они ждут приказа в казарме и могут погибнуть, если осада, которой они фактически подвергаются, будет подкреплена атакой колонны красных, формирующейся в нескольких километрах отсюда, в Сан-Бласе. Эта колонна будет разделена на два отряда. Один из них — кто будет им командовать, пока неясно, не так ли, Агуэро? — можно было бы направить через этот замок…

Агуэро. Понятно… Не возражаю.

Медина. В таком случае я считаю…

Агуэро. Понятно. Я согласен с этим решением и приложу все усилия, чтобы выполнить свой долг.

Капеллини. Превосходно, капитан. ( Обводит взглядом собравшихся. ) И очень логично. Вам не кажется? Поскольку капитан Агуэро, по иронии судьбы, оказался одним из немногих защитников Божьего дела, пока пользующихся доверием дьявола, он лучше любого другого сможет его обмануть. ( Смеется визгливым смешком. )

Эчаве. Несомненно, ваше преосвященство, несомненно. ( Вторит смешку епископа. ) Обмануть и дать ему как следует по голове! Как вы думаете, сеньор Маркиз?

Маркиз. Я полагаю, что вопрос мне ясен, хотя в теологии я профан… Однако… давайте говорить потише.

Эчаве( встревожен ). Кто-нибудь подслушивает?

Маркиз. Нет, никто не подслушивает. Но давайте говорить потише.

Капеллини. Нас слышит Господь — покровитель наших войск. Ему не нужно кричать — но и молчанием его не обманешь…

Маркиз. Конечно, конечно. Наверно, дьявола тоже… Ну а нас… Страх так многолик! И кроме того… Все это слишком запутанно!

Агуэро. Сеньор Маркиз, может быть, в этих словах скрыто недоверие ко мне?

Маркиз( с легким удивлением ). К вам? По правде говоря, я еще не совсем понимаю, в чем дело.

Эчаве. Пожалуй, сеньор Маркиз имеет основание для недоверия. Капитан Агуэро в свое время не присоединился к восставшим. А потому мы будем его считать подозрительным, пока он не докажет верности нашему делу.

Агуэро. Вы же ничего не знаете, сеньор Эчаве! Сеньор Маркиз, какое заблуждение! Скажи им, Роберто!

Медина. Положа руку на сердце, я заявляю и клянусь моей шпагой ( безуспешно ищет ее ), да, моей честной шпагой, которой здесь нет, в связи с военной необходимостью и замыслами верховного командования, — клянусь, повторяю, что, во-первых, капитан Агуэро — человек чести, отважный воин, достойный соперничать с Ахиллесом и Мильяном Астраем [94] Мильян Астрай-и-Террерос, Хосе (1879–1954) — испанский генерал, создатель Иностранного легиона в Марокко. Известен своими жестокостями во время национально-освободительного движения в Марокко в начале XX века. …

Агуэро( скромно и высокомерно ). Мне не нужно столько лавров, Роберто. Достаточно того, что я — капитан Агуэро. Говори короче. Во-вторых?

Медина. Во-вторых, его сердце и силы всегда были отданы делу монархии, порядка, величия Испании.

Эчаве( неожиданно взвизгивает ). Монархии!

Капеллини( многозначительно, с нажимом ). Монархии!

Эчаве. Ну, если бы получилось, было бы неплохо. Согласен, согласен, надо думать о большом. Но, откровенно говоря, сейчас я бы удовлетворился самым малым: порядок, мир, семья, никаких забастовок…

Капеллини. И вера, сеньор Эчаве, и вера.

Эчаве. Да, конечно, без религии ничего этого быть не может… Так вот, вера, религия, мир, семья, промышленность и торговля, скотоводство…

Медина. Всем этим идеалам всегда был верен капитан Агуэро.

Агуэро. Всем этим идеалам, а также нашему, особенному, как человек военный.

Медина. Да, нашему традиционному идеалу, каким является престиж военного мундира. ( Бьет себя кулаком по вздутому животу, изображающему мнимую беременность. ) Это говорю я, который в этот момент, по несчастному стечению обстоятельств и подчиняясь приказам сверху… Но теперь все это кончилось! Да здравствует военная форма! ( Срывает с себя женскую одежду. Остается в желтой рубашке и форменных брюках. )

Агуэро( обняв лейтенанта ). Ну как? Убедил вас его доклад? Или я еще под подозрением? ( Смотрит на Маркиза. )

Маркиз. В вас я не сомневаюсь, капитан. Мои сомнения другого характера.

Эчаве( указывая на военных ). Неужели армия, эта гарантия порядка, могла отказаться от своих привилегий, погибнуть от слабости и оставить сковородку в руках агентов анархии?

Агуэро. Они бы всех вас зажарили. Да и самого Господа бога тоже.

Капеллини. Господа бога нельзя зажарить, капитан.

Агуэро. Но вас можно, монсеньор. Я имел в виду ваше преосвященство.

Эчаве. Здесь у нас не собор. Давайте не усложнять наши проблемы.

Маркиз. Я только хотел бы знать…

Эчаве. Вы это сейчас и узнаете, во всех подробностях. Капитан вызвался осуществить одно весьма рискованное дело.

Маркиз. Кажется, я начинаю понимать. Меня только интересует, какая роль во всем этом отводится мне…

Капеллини. Вы должны предоставить свой замок в качестве крепости для нашей святой борьбы.

Маркиз. Может, я неверно понял, но мне кажется, что в истории нашего рода еще не было подобных случаев…

Капеллини. Кто из ваших предков, Маркиз, отказался бы использовать этот замок как крепость для победы над Сатаной?

Эчаве. Они зажарили бы вас… Поверьте мне. С таким врагом нечего церемониться. Они бы вас зажарили.

Капеллини. Маркиз сумеет услышать голос своего долга.

Агуэро. А я выполню свой.