Эрнест Хемингуэй - По ком звонит колокол

Пабло остановил лошадь и спешился в темноте. Роберт Джордан услышал поскрипывание седел и натужное дыхание слезавших на землю всадников, звякнула уздечка – видно, одна из лошадей мотнула головой. Пахло лошадьми, застарелым высохшим по́том давно не мытых тел людей, много дней спавших в одежде, а от тех, кто ночевал в пещере, еще и прокоптившейся от дыма, тоже давно не снимавшейся на ночь одеждой. Пабло стоял рядом, от него несло винным перегаром с каким-то металлическим привкусом, ощущение было такое, словно держишь во рту медную монету. Роберт Джордан прикурил, сложив ладони чашечкой, чтобы прикрыть огонек, сделал глубокую затяжку и услышал, как Пабло очень тихо сказал:

– Пилар, отвяжи мешок с гранатами, пока мы будем стреноживать лошадей.

– Агустин, – шепотом позвал Роберт Джордан, – ты и Ансельмо пойдете со мной к мосту. Мешок с дисками для máquina у тебя?

– Да, – ответил Агустин. – Где ж ему еще быть?

Роберт Джордан подошел к Пилар, которая с помощью Простака снимала поклажу с одной из лошадей.

– Послушай, женщина, – тихо сказал он.

– Ну, чего еще? – хрипло шепнула она, расстегивая подпругу под животом лошади.

– Ты поняла, что атаку на пост можно будет начинать только после того, как начнут падать бомбы?

– Сколько можно повторять? – ответила Пилар. – Ты становишься похож на старую бабу, Inglés .

– Просто хочу быть уверенным, – ответил Роберт Джордан. – А когда с постом покончите, быстро отходите к мосту и сверху прикрывайте дорогу и мой левый фланг.

– Да я с первого раза все поняла, лучше уже все равно не втолкуешь, – шепотом сказала Пилар. – Займись своими делами.

– И никому не шевелиться, не стрелять, не бросать гранат, пока не начнется бомбардировка, – тихо напомнил Роберт Джордан.

– Да оставь ты уже меня в покое, – сердито прошептала Пилар. – Я все поняла еще тогда, когда мы были у Глухого.

Роберт Джордан пошел к Пабло, привязывавшему лошадей.

– Я стреножил только тех, которые могут испугаться бомбежки, – сказал Пабло. – А этих только слабым узлом привязал, достаточно дернуть за веревку – и они свободны, видишь?

– Хорошо.

– Я расскажу девушке и цыгану, как с ними управляться. – Мужчины, которых привел Пабло, стояли в стороне отдельной группой, опираясь на свои карабины.

– Ты все понял? – спросил Роберт Джордан.

– Чего тут не понять? – ответил Пабло. – Уничтожить пост. Перерезать провода. Отойти к мосту. Прикрывать мост, пока ты будешь его взрывать.

– И ничего не делать до начала бомбежки.

– Да, помню.

– Ну, тогда всяческой тебе удачи.

Пабло что-то пробормотал в ответ, потом сказал:

– А ты будешь нас прикрывать своей большой и маленькой máquina, когда мы станем отходить, а, Inglés ?

– De la primera, – ответил Роберт Джордан. – Первым делом!

– Ну, тогда все, – сказал Пабло. – Только, когда будете стрелять, надо делать это очень аккуратно, Inglés . Все получится, только если делать это очень аккуратно.

– Я сам буду стрелять из máquina , – сказал ему Роберт Джордан.

– А опыт-то у тебя есть? Я не хочу, чтобы меня подстрелил Агустин, хоть у него и будет от пуза добрых намерений.

– У меня большой опыт. Правда. А если Агустин будет стрелять из какой-нибудь одной máquina , я прослежу, чтобы он целился поверх твоей головы. Выше, выше и выше.

– Ну, тогда все, – сказал Пабло. А потом добавил тихо и доверительно: – Лошадей все равно еще мало.

Сукин сын, подумал Роберт Джордан. Знает ведь, что я с первого раза его понял.

– Я пойду пешком, – сказал он. – Лошади – твоя забота.

– Да нет, для тебя лошадь будет, Inglés , – тихо сказал Пабло. – Лошадей хватит на всех.

– Это твоя забота, – повторил Роберт Джордан. – Меня можешь не считать. А патронов у тебя для твоей новой máquina достаточно?

– Да, – сказал Пабло. – Все, что было у кавалериста, теперь у меня. Я потратил только четыре, чтобы попробовать. Вчера в горах потренировался.

– Ну, мы пошли, – сказал Роберт Джордан. – Надо прийти туда пораньше, чтобы хорошо спрятаться.

– Мы все идем, – сказал Пабло. – Suerte [167] Удачи ( исп .). , Inglés.

Роберт Джордан мысленно задался вопросом: интересно, что этот мерзавец задумал теперь? Впрочем, уверен, что я это знаю. Ну, что ж, это его дело, не мое. Слава богу, что я не знаком с этими новыми людьми.

Он протянул руку и сказал:

– Suerte, Pablo . – Их ладони сомкнулись в темноте.

Протягивая руку, Роберт Джордан ожидал ощутить что-то вроде прикосновения к пресмыкающемуся или к прокаженному. Он не знал, какова рука Пабло на ощупь. Но его рукопожатие оказалось твердым и искренним, и он ответил ему таким же. В темноте он почувствовал, что у Пабло хорошая рука, и это вызвало у него самое странное за все утро ощущение. Он подумал: теперь мы вроде как союзники. Союзники всегда обмениваются рукопожатиями. Не говоря уж о всяческих наградах и двукратных поцелуях. Хорошо, что у нас до этого не дошло. Наверное, все союзники таковы. Au fond [168] В глубине души ( фр .). всегда ненавидят друг друга. Странный все-таки этот Пабло.

– Suerte, Пабло, – сказал он и крепко сжал эту неожиданно крепкую, решительную руку. – Я хорошо буду тебя прикрывать. Не беспокойся.

– Я жалею, что взял твои материалы, – сказал Пабло. – Черт меня попутал.

– Зато ты привел то, что нам нужно.

– Я больше не держу на тебя зла за этот мост, Inglés , – сказал Пабло. – И думаю, что все кончится хорошо.

– Чем это вы двое тут занимаетесь? Прямо как maricones [169] Педерасты ( исп .). , – послышался вдруг из темноты голос Пилар совсем рядом. – Только этого тебе не хватало, – сказала она Пабло. – Идем, Inglés , кончай прощаться, пока он у тебя остальную взрывчатку не стырил.

– Не понимаешь ты меня, женщина, – ответил Пабло. – А вот мы с Inglés друг друга понимаем.

– Тебя никто не понимает. Ни Бог, ни твоя собственная мать, – ответила Пилар. – И я тоже. Пошли, Inglés . Попрощайся со своей стриженой и идем. Me cago en tu padre [170] Испанское ругательство. , но я уж начинаю думать, что ты боишься встречи с быком.

– Мать твою, – сказал Роберт Джордан.

– Ну да, своей-то у тебя никогда не было, – весело шепнула Пилар. – Ладно, пошли, потому что очень уж мне хочется все это поскорее начать, чтобы поскорее закончить. А ты иди со своими людьми, – сказала она Пабло. – Кто знает, на сколько хватит их железной храбрости? Там у тебя есть парочка таких, которых я и за деньги не взяла бы. Зови их и идите.

Роберт Джордан взвалил на спину мешок и пошел туда, где стояли лошади, к Марии.

– До свидания, guapa , – сказал он. – Скоро увидимся.

Какое-то чувство нереальности происходящего охватило его, словно он уже раньше произносил эти слова или как будто вот-вот должен был подойти поезд, да, это точнее: как будто он ждал поезда, стоя на перроне какого-то вокзала.