Эрнест Хемингуэй - По ком звонит колокол
- Название:По ком звонит колокол
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-095592-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эрнест Хемингуэй - По ком звонит колокол краткое содержание
Эта книга о Гражданской войне в Испании.
Эта книга о Войне, какая она есть на самом деле – грязная, кровавая, бесчеловечная…
Эта книга о любви, мужестве, самопожертвовании, нравственном долге и выборе, ценности каждой человеческой жизни как части единого целого, ибо «никогда не посылай узнать, по ком звонит колокол, он звонит и по тебе»…
В СССР роман издавался с серьезными сокращениями и искажениями из-за вмешательства идеологической цензуры и теперь публикуется в полном объеме.
По ком звонит колокол - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Шофер вышел и сказал:
– Он сейчас там, наверху, где войска разворачиваются для наступления. Я передал пакет начальнику штаба. Он расписался в получении. Вот. – Висенте протянул Гомесу конверт, на котором стояла подпись. Гомес передал его Андресу, тот посмотрел на конверт и сунул его под рубашку.
– Как фамилия того, кто подписался? – спросил он.
– Дюваль, – ответил Висенте.
– Хорошо, – сказал Андрес. – Это один из тех троих, кому можно было отдать пакет.
– Мы должны ждать ответа? – спросил Гомес у Андреса.
– Было бы неплохо. Хотя, где мне искать после моста Inglés и остальных, одному богу известно.
– Пойдем, посидите со мной, пока генерал не вернется, – предложил Висенте. – Я вам кофе принесу. Вы, наверное, голодные.
– Сколько танков! – сказал Гомес.
Они шли мимо замаскированных ветками, выкрашенных в защитный цвет танков, перед каждым на хвойной подстилке леса виднелись глубокие рифленые колеи, показывавшие, где танк свернул с дороги и задним ходом въехал в лес. Их прикрытые ветками 45-миллиметровые орудия были опущены в горизонтальное положение, водители и стрелки́ в кожаных куртках и кожаных танкистских шлемах сидели, привалившись спинами к стволам деревьев, или спали, лежа на земле.
– Это резерв, – объяснил Висенте. – Все войска, которые сейчас здесь, резервные. Те, которые будут начинать наступление, уже наверху.
– Много их, – сказал Андрес.
– Да, – сказал Висенте. – Целая дивизия.
Тем временем в блиндаже Дюваль, держа распечатанное донесение Роберта Джордана в левой руке, посматривая на часы, надетые на ту же левую руку, перечитывая донесение в четвертый раз и чувствуя, как пот выступает у него под мышками и стекает по бокам, говорил в телефон:
– Тогда соедините меня с командным пунктом в Сеговии. Уехал? Тогда соедините с Авилой.
Он не отходил от телефона, но толку от этого было мало. Он уже переговорил с обеими бригадами. Гольц там, наверху, инспектировал расположения частей перед наступлением и сейчас находился на пути к наблюдательному посту. Дюваль вызвал наблюдательный пост, но генерал туда еще не доехал.
– Дайте мне аэродром, – сказал Дюваль, на которого вдруг свалилась вся ответственность. Он примет эту ответственность на себя и все остановит. Лучше все остановить. Нельзя посылать людей в якобы внезапное наступление, которого враг на самом деле давно ждет. Этого делать нельзя. Это, в сущности, убийство. Ты не можешь так поступить. Не должен. Независимо ни от чего. Пусть расстреливают, если хотят. Он свяжется непосредственно с аэродромом и отменит бомбардировку. А что, если это лишь отвлекающий маневр? Предположим, нам предназначено отвлечь на себя материальные и людские ресурсы противника? Предположим, что такова на самом деле наша задача. Они ведь никогда не предупреждают о том, что твоя операция – только отвлекающий маневр.
– Отставить аэродром, – сказал он связисту. – Дайте наблюдательный пост Шестьдесят девятой бригады.
Он все еще пытался дозвониться, когда услышал первый отдаленный гул самолетов.
И именно в этот момент его соединили с наблюдательным постом.
– Да, – спокойно произнес Гольц.
Он сидел, привалившись спиной к мешку с песком, упершись ногами в скалу, с папиросой, свисавшей с нижней губы, и, разговаривая, смотрел вверх, повернув голову назад. Он видел серебристые, рокочущие в небе, постепенно расширяющиеся клинья троек, которые вылетали из-за склона дальней горы, откуда прореза́лись и первые лучи солнца. Следил, как они приближаются, сверкающие и красивые в солнечном сиянии. Там, где солнце освещало пропеллеры, у каждого самолета виднелись ореолы-близнецы.
– Да, – сказал он в трубку по-французски, потому что на связи был Дюваль. – Nous sommes foutus. Oui. Comme toujours. Oui. C’est dommage [181] Нам конец. Да. Как всегда. Да. Очень жаль. Да. ( фр .)
. Как жаль, что оно пришло слишком поздно.
В его глазах, следивших за все прибывающими самолетами, была гордость. Теперь, наблюдая за ровным, величественным парадом рокочущих машин, он видел красные опознавательные знаки на их крыльях. Вот как это могло быть. Наши самолеты. Упакованные по частям, они прибыли на кораблях с Черного моря, через Босфор, Мраморное море, Дарданеллы в Средиземное море, здесь, в Аликанте, их бережно выгрузили, умело собрали, испытали, нашли безупречными, и вот они летят высоко, красивым четким строем, плотными безукоризненными клиньями, серебрясь в утренних лучах солнца, летят бомбить вон те гребни гор, чтобы, не оставив там камня на камне, дать нам возможность пройти.
Гольц понимал: как только они пролетят над его головой, начнут падать бомбы, в полете напоминающие дельфинов, и вершины гор с ревом вздыбятся в пляшущих облаках пыли, а потом и вовсе исчезнут из виду в одном огромном постепенно расширяющемся облаке. Вслед за этим по тем двум склонам поползут, скрежеща и лязгая, танки, а за ними двинутся две его бригады. И если бы все это произошло неожиданно, они могли бы пройти – вперед и вверх, потом вниз, через перевал, насквозь, время от времени задерживаясь, расчищая путь, устраняя преграды, много чего делая, и с помощью танков делая толково. Танки бы шли впереди, потом возвращались, прикрывали бы наступающих своим огнем, другие танки подвозили бы их наверх, и они продвигались бы дальше: вперед, вверх, через, насквозь и вниз после перевала. Вот как должно было быть, если бы не предательство и если бы все делали то, что должны.
Есть две горные гряды, есть танки, есть две его надежные бригады, готовые выступить из леса, и самолеты уже в пути. Все, что должен был сделать он, сделано как положено.
Но, глядя на самолеты, которые были уже почти над его головой, он почувствовал, как у него сжалось все внутри, потому что из донесения Джордана, которое ему прочли по телефону, он уже знал: на тех двух горных грядах никого не будет. Противник отойдет вниз, укроется от осколков в узких окопах или в лесу, а когда самолеты пролетят, вернется со своими пулеметами, автоматами и противотанковыми орудиями, которые видел Джордан на дороге, ведущей к вершине, – и на нас ляжет еще одно пятно позора. Но самолеты, с оглушительным ревом проносившиеся в вышине, напоминали о том, как все должно было быть, и, продолжая глядеть вверх, Гольц сказал в трубку:
– Нет. Rien à fair. Rien. Faut pas penser. Faut accepter [182] Ничего не поделаешь. Ничего. Не надо думать об этом. Надо смириться ( фр .).
.
И, глядя на самолеты суровым гордым взглядом, зная, как все должно было быть и как будет на самом деле, он, гордясь тем, как должно было быть, веря в то, что так могло быть, хоть и не будет теперь, добавил:
– Bon. Nous ferons nôtre petit possible [183] Ладно. Будем делать то малое, что можем ( фр .).
, – и повесил трубку.
Интервал:
Закладка: