Эрнест Хемингуэй - По ком звонит колокол

– Держи очень осторожно, – сказал он ему.

Потом он вылез на мост, забрал моток у старика и, перегнувшись через перила, на ходу разматывая его, пошел быстро, насколько было возможно, к тому месту, где рухнул убитый часовой.

– Неси мешки, – через плечо крикнул он Ансельмо. По дороге он наклонился, подобрал свой брошенный автомат и снова закинул его за плечо.

Именно в этот момент, отведя взгляд от проволоки, которую тянул, он увидел в самом конце дороги возвращавшихся с верхнего поста.

Он успел заметить, что их четверо, но был вынужден снова обратить взгляд на проволоку, чтобы она не зацепилась за какой-нибудь наружный выступ моста. Эладио с ними не было.

Доведя проволоку до конца моста и закрепив ее петлей вокруг последней опоры, он побежал по дороге до побеленного дорожного камня, обрезал проволоку и вручил конец Ансельмо.

– Держи, viejo , – сказал он. – А теперь идем со мной на мост. По дороге будешь сматывать проволоку. Нет. Я сам.

На мосту он распустил ранее сделанную петлю, так что теперь проволока свободно и прямо тянулась вдоль моста через кольца гранат, и снова передал конец Ансельмо.

– Тяни ее теперь назад, к дорожному камню, – сказал он. – Держи крепко, но свободно. Не натягивай. Если натянешь с силой, мост взлетит на воздух. Comprendes ? Понимаешь?

– Да.

– Отпускай мягко, но смотри, чтоб она не провисала, а то запутается. Держи крепко, но не тяни, пока не придет время тянуть. Comprendes ?

– Да.

– А когда придет время тянуть, то именно тяни – не дергай.

Объясняя все это, Роберт Джордан смотрел на приближавшиеся по дороге остатки отряда Пилар. Они уже были близко, и он мог видеть, что Простак и Рафаэль ведут Фернандо под руки. Судя по всему, его ранило в пах, потому что он зажимал его руками. Правая его нога волочилась по земле, загребая дорогу краем подошвы. Пилар уже карабкалась вверх по откосу в лес, неся три винтовки. Ее лица Роберт Джордан не видел, но голову она держала высоко и шла быстро, как только могла.

– Как тут у вас дела? – издали крикнул Простак.

– Хорошо. Мы почти закончили, – крикнул в ответ Роберт Джордан.

Излишне было спрашивать, как все прошло у них. Когда он снова оглянулся, трое мужчин стояли на обочине, и Фернандо качал головой, отказываясь идти наверх.

Роберт Джордан услышал, как он сказал сдавленным голосом:

– Оставьте мне винтовку.

– Нет, hombre . Мы дотащим тебя до лошадей.

– И на что мне лошадь? – сказал Фернандо. – Мне и здесь хорошо.

Окончания их спора Роберт Джордан не слышал, потому что уже снова разговаривал с Ансельмо.

– Если пойдут танки – взрывай, – сказал он. – Но только когда они въедут на мост. Если покажутся броневики, тоже взрывай. Когда они въедут на мост. Все остальное Пабло задержит.

– Я не стану взрывать, если ты будешь внизу.

– Обо мне не думай. Надо будет взорвать – взрывай. Я закреплю проволоку с другой стороны и вернусь. Тогда мы взорвем его вместе.

Он побежал на середину моста.

Ансельмо смотрел, как он бежит: моток проволоки на одной руке, плоскогубцы болтаются на запястье другой, автомат – за спиной. Вот он подлез под перила и исчез из виду. Держа проволоку в руке, в правой руке, Ансельмо присел на корточки за камнем и стал смотреть на дорогу и на мост. На полпути между ним и мостом лежал часовой, теперь, под собственной тяжестью, он осел, плотнее припал к гладкой поверхности дороги, как будто солнце придавливало ему спину. Его лежавшая на земле винтовка острием примкнутого штыка указывала прямо на Ансельмо. Старик посмотрел мимо него, через дорожное полотно моста, расчерченное тенями от перил, туда, где дорога, следуя изгибу ущелья, поворачивала налево и исчезала за выступом скалы. Потом он посмотрел на дальнюю сторожевую будку, теперь ярко освещенную солнцем, а потом, не забывая о проволоке, конец которой держал в руке, повернул голову в ту сторону, где Фернандо разговаривал с Простаком и цыганом.

– Оставьте меня здесь, – говорил Фернандо. – Мне очень больно, и внутри кровь все течет и течет. Я чувствую это, стоит мне пошевелиться.

– Мы втащим тебя в гору, – отвечал Простак. – Положи руки нам на плечи, а мы возьмем тебя за ноги.

– Это бесполезно, – сказал Фернандо. – Положите меня здесь, за камнем. Здесь от меня толку будет не меньше, чем там, наверху.

– А как же, когда придет время уходить? – спросил Простак.

– Оставьте меня здесь, – повторил Фернандо. – О том, чтобы мне уйти с вами, и речи нет. А так у вас будет лишняя лошадь. Мне здесь очень хорошо. Они уже скоро придут.

– Мы можем донести тебя до верха, – сказал цыган. – Это нам ничего не стоит.

Видно было, что ему, как и Простаку, до смерти хочется поскорее убраться отсюда. Но ведь они уже дотащили его сюда.

– Нет, – сказал Фернандо. – Мне здесь очень хорошо. Что с Эладио?

Цыган приложил палец к голове, показывая, куда ранили Эладио.

– Вот сюда, – сказал он. – После тебя. Когда мы бросились вперед.

– Оставьте меня, – снова сказал Фернандо. Ансельмо видел, как сильно он мучается. Зажимая пах обеими руками и вытянув ноги, он откинул голову на покатую поверхность склона. Лицо у него было серое и покрылось испариной.

– Пожалуйста, сделайте вы мне такую милость, оставьте меня, – сказал он. От боли глаза его были закрыты, уголки губ подергивались. – Мне тут правда хорошо.

– Вот винтовка и патроны, – сказал Простак.

– Винтовка моя? – спросил Фернандо, не открывая глаз.

– Нет, твоя у Пилар, – ответил Простак. – Это моя.

– Мне бы лучше мою, – сказал Фернандо. – Я к ней больше привык.

– Я тебе ее принесу, – соврал цыган. – А пока держи эту.

– У меня тут очень удобная позиция, – сказал Фернандо. – И дорогу видно, и мост. – Он открыл глаза, повернул голову, взглянул на мост, но боль нахлынула с новой силой, и он опять закрыл глаза.

Цыган постучал себе по голове и большим пальцем показал Простаку, что пора идти.

– Ну, тогда мы спустимся за тобой потом, – сказал тот и двинулся следом за цыганом, который уже шустро лез в гору.

Фернандо лежал, откинувшись спиной на покатый склон. Перед ним был один из побеленных известкой камней, отмечавших край дороги. Голова его находилась в тени, но рану, чем-то наспех заткнутую и перевязанную, и сложенные над ней куполом ладони Фернандо припекало солнце. Ноги тоже. Винтовка и три магазина патронов лежали рядом с ним, поблескивая на солнце. Муха ползала по его ладоням, но он не чувствовал щекотки, боль заглушала все.

– Фернандо! – позвал Ансельмо оттуда, где он сидел на корточках, сжимая в руке конец проволоки. Он намотал его на кисть, чтобы удобней и надежней держать в кулаке.

– Фернандо! – еще раз окликнул он.

Фернандо открыл глаза, посмотрел на него и спросил: