Эрнест Хемингуэй - По ком звонит колокол

– А это еще что такое? – спросил Агустин. – Что еще за дерьмо?

– Он начал строчить еще до того, как я взорвал мост, – ответил Роберт Джордан.

Теперь, глядя на мост, он видел речку в разрыве его полотна, там, где середина обрушилась и повисла, словно стальной фартук. Он услышал, как первые из пролетевших над ними самолетов начали бомбить ущелье, а самолеты все прибывали и прибывали. Все небо теперь оглашалось ревом их моторов, и, глянув вверх, он заметил крохотные, словно игрушечные, истребители сопровождения, которые описывали круги над тяжелыми бомбардировщиками.

– Наверное, тогда утром они не пересекали линию фронта, – сказал Простак. – Видно, свернули на запад и улетели обратно. Если бы на той стороне видели, сколько их, не начали бы наступление.

– Тогда их было намного меньше, – сказал Роберт Джордан.

У него было такое чувство, будто что-то, что начиналось совершенно нормально, неожиданно вызвало несоразмерно мощную и обширную отдачу. Словно бросил камень в воду, по воде пошли круги, а потом эти круги превратились в ревущую, все сметающую на своем пути приливную волну. Или как будто ты крикнул, и эхо твоего крика вернулось к тебе раскатами такого оглушительного грома, который способен убить. Или как если ты ударил человека, тот упал, а вокруг насколько хватает глаз стали подниматься вооруженные до зубов орды в доспехах. Он порадовался тому, что не находится сейчас там, в ущелье, вместе с Гольцом.

Лежа на земле рядом с Агустином, глядя на пролетающие в небе самолеты, прислушиваясь, не раздастся ли стрельба за спиной, наблюдая за дорогой, где, он знал, вот-вот что-то появится, только неизвестно, что это будет, он все еще не мог поверить в то, что не погиб при взрыве моста. Он настолько смирился с мыслью о смерти, казавшейся неминуемой, что все происходившее вокруг представлялось ему теперь нереальным. Встряхнись, сказал он себе. Гони эти мысли. Сегодня еще предстоит сделать очень- очень много. Но прогнать ощущение не удавалось, и ему по-прежнему казалось – и он понимал это, – будто все, что происходит вокруг, – сон.

Просто ты слишком много дыма наглотался, сказал он себе, зная, впрочем, что дело не в этом. Он почти осязаемо чувствовал, насколько нереальным было все вокруг при полной его реальности, он ясно и отчетливо видел мост, часового, лежавшего на дороге, Ансельмо у побеленного камня, Фернандо, вытянувшегося на откосе, гладкую бурую дорогу, подбитый грузовик на ней, и все равно все казалось нереальным.

Гони-ка ты поскорей от себя того парня, который засел в тебе, подумал он. А то ты как тот петух, раненный на птичьем дворе в пылу общей драки: раны не видно, а петушок-то уже остывает.

Бред, подумал он. Просто ты немного не в себе, вот и все, это разрядка после непомерной ответственности. Не бери в голову.

Тут Агустин схватил его за руку и указал на ту сторону ущелья, Роберт Джордан посмотрел туда и увидел Пабло.

Они оба увидели, как Пабло выбежал из-за поворота, остановился у отвесной скалы, там, где дорога скрывалась из виду, прислонился к скале и выпустил очередь куда-то назад. Роберт Джордан видел, как Пабло, невысокий, коренастый, тяжеловесный, без шапки, стоит, привалившись к скале, палит из короткоствольного кавалерийского автомата, и медные гильзы, сверкая на солнце, каскадом низвергаются на землю. Они видели, как Пабло, присев на корточки, выпускает еще одну очередь. Потом, не оглядываясь, пригнув голову, бежит – низкорослый, кривоногий, проворный – прямиком к мосту.

Оттолкнув Агустина, Роберт Джордан упер приклад большого пулемета в плечо и навел прицел на поворот дороги. Его автомат лежал у него под левой рукой. Из него с такого расстояния прицелиться с достаточной точностью было невозможно.

Пока Пабло бежал, Роберт Джордан держал поворот дороги под прицелом, но там ничего не происходило. Добежав до моста, Пабло лишь раз оглянулся через плечо, бросил взгляд на мост, потом вильнул влево, ринулся вниз, в ущелье, и скрылся из виду. Роберт Джордан по-прежнему держал под прицелом поворот дороги, но там никого не было. Агустин привстал на одно колено. Он видел, как Пабло, ни дать ни взять горный козел, прыгает с камня на камень, сбегая в ущелье. С того момента как появился Пабло, за поворотом дороги никто не стрелял.

– Ты там сверху что-нибудь видишь? На скале? – спросил Роберт Джордан.

– Ничего.

Роберт Джордан продолжал наблюдать за поворотом. Он знал, что каменная стена сразу за ним была почти отвесной и влезть по ней невозможно, но дальше она становилась более пологой, и кто-нибудь мог пройти в обход.

Если раньше все казалось ему нереальным, то теперь все вдруг обрело четкую реальность. Как будто объектив зеркального фотоаппарата навели на фокус. И в этот момент он увидел, как из-за поворота на освещенную солнцем дорогу выползает приземистое скошенное рыло, над которым возвышается приплюснутая, раскрашенная зелеными, серыми и коричневыми маскировочными пятнами башня с торчащим вперед дулом пулемета. Он выпустил очередь и услышал, как пули зацокали по стали. Маленький «Уиппет» [193] «Уиппет» («Whippet», англ ., дословно «борзая») – британский средний танк времен Первой мировой войны с пулеметным вооружением. задним ходом поспешно ретировался за скалу. Продолжая наблюдать за поворотом, Роберт Джордан вскоре увидел, как оттуда снова высунулось рыло, потом край башни, потом башня развернулась так, чтобы дуло пулемета было направлено на дорогу.

– Как мышь из норы вылезает, – сказал Агустин. – Смотри, Inglés .

– Осторожничает, – сказал Роберт Джордан.

– Вон, значит, от какой большой букашки отстреливался Пабло, – сказал Агустин. – Вдарь-ка по ней еще разок, Inglés .

– Нет. Подбить его я все равно не смогу. А он сумеет нас засечь.

Танк начал стрелять вдоль дороги. Сначала пули ударялись в ее покрытие, со свистом и жужжанием отскакивая от него, потом залязгали по чугуну моста. Это был тот самый пулемет, который они слышали раньше.

– Cabrón ! – сказал Агустин. – Так это и есть знаменитый танк, Inglés ?

– Это танк-детеныш. Танкетка.

– Cabrón . Будь у меня бутылка-детеныш с бензином, влез бы я на него и подпалил. Что он будет дальше делать, Inglés ?

– Постреляет немного, потом осмотрится.

– И вот этого-то люди боятся? – сказал Агустин. – Ты глянь, Inglés , он расстреливает убитых часовых.

– Ну, раз других целей нет… – сказал Роберт Джордан. – Не осуждай его.

А про себя подумал: ну да, легко тебе шутить. А ты представь себя на его месте, двигаешься ты по шоссе на своей территории, и вдруг тебя начинают обстреливать из пулемета. Потом взрывается мост. Разве ты не подумал бы, что дорога впереди заминирована и что где-то тут засада? Конечно, подумал бы. Он все делает правильно. Выжидает, что будет дальше. Выманивает врага. А тут – всего только мы. Но он-то этого не знает. Ты посмотри на это маленькое чудовище.