Эрнест Хемингуэй - По ком звонит колокол

– Я думал, что я – Inglés , – сказал ей Роберт Джордан.

– На людях я тебя называю Роберто, – тихо сказала она и покраснела. – Так как ты будешь это пить, Роберто?

– Роберто, – осипшим голосом передразнил ее Пабло и, насмешливо кивнув Роберту Джордану, добавил: – Как ты будешь это пить, дон Роберто?

– Хочешь тоже? – спросил его Роберт Джордан.

Пабло покачал головой и с достоинством ответил:

– Я напиваюсь вином.

– Ну, тогда оставайся со своим Бахусом, – сказал Роберт Джордан.

– Кто такой Бахус? – спросил Пабло.

– Твой друг, – ответил Роберт Джордан.

– Никогда про такого не слыхал, – угрюмо произнес Пабло. – Тут, в горах, такого точно нет.

– Плесни Ансельмо, – сказал Марии Роберт Джордан. – Вот уж кто действительно замерз.

Надевая сухие носки, он прихлебывал из кружки виски с водой, чистый и приятно согревающий на вкус. Но он не обволакивает всего тебя изнутри так, как абсент, думал он. С абсентом ничто не сравнится.

Кто бы мог подумать, что здесь может найтись виски, думал он. Но если поразмыслить, именно Ла Гранха – то единственное место в Испании, где его и можно найти. Только вообрази: Сордо достает бутылку виски для гостя-динамитчика, а потом не забывает прихватить ее с собой и оставить ему. Дело здесь не просто в хороших манерах. Для демонстрации хороших манер было бы достаточно выставить бутылку и формально выпить по стаканчику с гостем. Француз так бы и поступил, а потом припрятал бы бутылку до другого случая. Но проявить истинное внимание, подумать о том, что доставит гостю удовольствие, а потом еще принести это и оставить ему, чтобы он мог побаловать себя, когда ты сам будешь занят чем-то другим там, где у тебя будут все основания не думать ни о ком, кроме себя, и ни о чем, кроме дела, которое ты будешь делать в данный момент, – вот это по-испански, только испанцы на это способны. Определенная часть испанцев, подумал он. То, что они не забудут принести тебе виски, – одна из причин, по которым ты любишь этот народ. Впрочем, не романтизируй их, сказал он себе. Испанцы бывают очень разные, так же, как американцы. И все же это было благородно – принести виски.

– Ну как, нравится? – спросил он Ансельмо.

Старик сидел у очага, обхватив большими ладонями кружку, и улыбался. В ответ на вопрос Роберта Джордана он покачал головой.

– Нет? – спросил его Роберт Джордан.

– Девочка влила в него воду, – объяснил Ансельмо.

– Роберто пьет именно так, – сказала Мария. – А ты что, какой-то особенный?

– Нет, – ответил Ансельмо. – Я совсем не особенный. Но мне нравится, когда оно вливается внутрь и обжигает.

– Дай мне его кружку, – сказал девушке Роберт Джордан, – а ему налей так, чтобы жгло.

Он перелил остатки из кружки Ансельмо в свою и отдал пустую кружку Марии, которая аккуратно налила в нее из бутылки.

– Вот это другое дело. – Ансельмо взял кружку, запрокинул голову и влил в себя ее содержимое. Взглянув на Марию, стоявшую перед ним с бутылкой в руке, он подмигнул ей, на глазах у него выступили слезы. – Вот это да, – сказал он. – Другое дело. – Он облизал губы. – Это – то самое, что убивает червячка, который нас точит.

– Роберто! – Не выпуская бутылки из рук, она подошла к нему. – Ты ужинать уже готов?

– А ужин готов?

– Он будет готов, когда ты пожелаешь.

– Остальные уже поели?

– Все, кроме тебя, Ансельмо и Фернандо.

– Ну, тогда и мы будем ужинать, – сказал он ей. – А ты?

– Я потом, с Пилар.

– Давай сейчас, вместе с нами.

– Нет. Это нехорошо.

– Да ладно, садись поешь. У меня на родине мужчина не начнет есть раньше жены.

– Это у тебя на родине. А здесь – лучше потом.

– Ешь с ним вместе, – сказал Пабло, глядя на нее из-за стола. – Ешь с ним. Пей с ним. Спи с ним. Умри с ним. Делай, как положено в его стране.

– Ты пьян? – спросил Роберт Джордан, подходя и становясь напротив.

Грязный, заросший щетиной человек, уставившись на него с блаженной улыбкой, ответил:

– Да. А где находится эта твоя родина, Inglés, где женщины едят вместе с мужчинами?

– В Estados Unidos [59] Соединенные Штаты ( исп .). , штат Монтана.

– Это у вас там мужчины носят юбки, как женщины?

– Нет. Это в Шотландии.

– А послушай, Inglés , – не унимался Пабло, – когда ты ходишь в юбке…

– Я не хожу в юбке.

– …когда ты ходишь в юбке, – упрямо продолжал Пабло, – что у тебя под ней?

– Я не знаю, что носят шотландцы под юбкой, – сказал Роберт Джордан. – Сам всегда хотел узнать.

– Да не Escoceses [60] Шотландцы ( исп .). , – сказал Пабло. – Кому какое дело до Escoceses ? Кому какое дело до людей с таким чудны́м названием? Мне – никакого. Плевать мне на них. Я про тебя спрашиваю, Inglés . Ты. Что ты носишь под юбкой там, у себя на родине?

– Я тебе уже два раза сказал, что мы юбок не носим, – ответил Роберт Джордан. – Ни спьяну, ни смеха ради.

– Нет, ты скажи, что там, под юбкой, – упорствовал Пабло. – Все же знают, что вы – даже солдаты – ходите в юбках. Я на фотографиях видел и еще в цирке Прайса. Что у вас там, под юбками, а, Inglés ?

– Los cojones ? [61] Яйца? ( исп .) – сказал Роберт Джордан.

Ансельмо расхохотался, все остальные, слышавшие их перепалку, – тоже; все, кроме Фернандо. Он счел оскорбительным, что такое грубое слово было произнесено в присутствии женщин.

– Ну, это нормально, – сказал Пабло. – Только сдается мне, что, если с cojones у мужика все в порядке, он не станет носить юбку.

– Не связывайся с ним, Inglés , – сказал плосколицый со сломанным носом, которого называли Простаком. – Он пьяный. Лучше расскажи мне, что разводят в твоей стране.

– Крупный рогатый скот и овец, – ответил Роберт Джордан. – Еще выращивают много хлеба и бобов. А еще много сахарной свеклы.

Теперь они втроем с Ансельмо и Фернандо сидели рядом и ужинали; тут же за столом, но чуть поодаль, сидели остальные – кроме Пабло, тот обосновался отдельно, перед миской с вином. На ужин было то же тушеное мясо, что и накануне, и Роберт Джордан жадно поглощал его.

– А горы в твоих краях есть? Должны быть, раз место так называется, – вежливо поинтересовался Простак, чтобы поддержать разговор. Ему было неловко за Пабло, который так напился.

– Да, гор много, и они очень высокие.

– А хорошие пастбища там есть?

– Да, отличные летние высокогорные пастбища в окружении лесов, они принадлежат государству. А осенью скот перегоняют на нижние пастбища.

– А земля у вас принадлежит крестьянам?

– Бо́льшая часть земли принадлежит тем, кто ее обрабатывает. Раньше она принадлежала государству, но тем, кто жил на определенном участке и обязался его возделывать, оно отдавало этот участок – площадью до полутораста гектаров – во владение.