Прамудиа Тур - Это было в Южном Бантене

С явной обидой в голосе носильщик отвечает:

— Короче говоря, вы не хотите дать мне разрешение?

— Нет.

— Если так, я обойдусь без него.

— Я бы не советовал.

Носильщик поворачивается и, не сказав ни слова, выбегает из гостиной.

Ранта вскакивает со стула и кричит ему вслед:

— Послушай меня, не ходи, для тебя же будет лучше!

Ответа нет. Ранта качает головой и выходит из гостиной.

Тишина. Проникающие через окно лучи солнца теперь освещают всю стену. Издалека доносится песня.

Появляется Роджали. Он оглядывается и, не найдя в комнате Ранты, зовет:

— Пак староста! Пак!

Из глубины дома доносится тихий говор. Роджали доходит до середины комнаты и останавливается.

— Пак!

В дверях показывается Ранта.

— Как госпожа? Сказал ей?

— Сказал, пак, но она не хочет слушать.

— Где она сейчас?

— Сидит под дуриановым деревом у дороги, на краю оврага. Говорит, что ждет попутной военной машины.

— Успела уйти так далеко?

— Да, пак.

— Что еще она говорила?

Роджали смущенно чешет затылок.

Видя его смущение, Ранта подбадривает:

— Ну говори же, Джали, чего ты боишься?

Тот еще энергичнее чешет затылок и неуверенно произносит:

— Неудобно говорить, пак староста.

— Почему?

— Вам будет неприятно.

— Об этом я догадываюсь. Итак, что она сказала?

— Она сказала… Она сказала: «Кто такой этот Ранта? Я и то умнее его. Я окончила техникум, а он даже пишет с ошибками». Не сердитесь на меня, пак староста.

— А что ты ей ответил?

— Я сказал: «Дело не в том, кто умнее. Он выполняет свой служебный долг. Он обязан предупредить вас». Но она еще больше рассердилась на меня.

Ранта улыбается. Это придает Роджали смелости, и он уже без стеснения продолжает:

— «А ты тоже умный стал! — сказала она мне. — Где твоя благодарность? Мы кормили тебя, а вместо благодарности ты предал моего мужа».

Ранта смеется.

— Да, это уж слишком. И что ты ответил?

— Я просто сказал: «Выдать предателя не считается предательством». Потом я еще раз попросил ее вернуться. Она опять отказалась. Говорит: «Я сама знаю, что военная машина не повезет меня в Сукабуми. Но здесь ходит много машин с шахты. Есть машины, которые возят кассаву и лес, уеду на одной из них». Больше я не стал с ней разговаривать и вот вернулся.

— Она одна там?

— А с кем же ей еще быть?

— Беги к ней обратно. Положение серьезное. Скажи, пусть немедленно возвращается.

Роджали непонимающе смотрит на Ранту, затем, ничего не ответив, вытирает рукавом пот со лба, поворачивается и уходит.

— Да-а, нелегко с такими людьми, — в раздумье произносит Ранта. — Но ничего, придет время, и они поверят мне.

Из глубины дома слышится голос жены.

— Ты все еще занят, пак?

Ранта поворачивается на голос.

— Сейчас я один. А что? Надеюсь, у нас все в порядке?

В дверях показывается жена.

— Нет, не все. Но если ты голоден, лучше поесть сейчас. Потом опять будет некогда.

Ранта встает, намереваясь последовать за женой, но в это время в комнату входит солдат:

— Вы куда, пак? — спрашивает он.

Ранта быстро оборачивается и идет навстречу гостю. Он знаком приглашает его сесть, но тот не обращает на это внимания.

— Передаю приказ коменданта: в ближайшее время закончить подготовку обороны. В ваше распоряжение прислано несколько солдат и дружинников. Они ждут на улице.

Ранта вытирает лицо ладонью.

— Хорошо. Идем.

— Мой муж с утра ничего не ел, — просительно обращается Иренг к солдату.

Тот оборачивается и с улыбкой произносит:

— Не беспокойтесь. С голоду он не умрет. Только злее работать будет.

Иренг не находит, что ответить.

— Будь осторожен, пак, — наказывает она мужу.

— Заряжен? — спрашивает солдат, показывая на револьвер.

Ранта кивает головой. Оба удаляются. Иренг выходит с ними на улицу. Там она долго стоит, провожая их взглядом, затем возвращается в гостиную и тихо говорит:

— Бедный! Целыми днями ходит голодный.

Она берет тряпку и протирает мебель. Покончив с этим, окидывает взором комнату и, глядя на портрет Сукарно, с сожалением произносит:

— А портрет президента маловат.

Затем, закрыв входную дверь на ключ, она выходит на кухню.

В мечети бьет колокол, сзывая верующих на послеобеденную молитву. На дворе кричит петух, затем все стихает. Вдруг вдалеке раздаются выстрелы, и вскоре завязывается перестрелка. Среди одиночных выстрелов можно различить треск автоматных очередей.

Иренг вбегает в гостиную и мечется от одной двери к другой, пока наконец не останавливается посреди комнаты.

Солнце быстро клонится к западу, его лучи уже почти не проникают в гостиную. Колокольный звон в мечети смолк. Иренг все еще неподвижно стоит посреди комнаты, когда у дома слышится голос Роджали:

— Бу [13] Бу — мать, матушка; здесь — госпожа. !

Иренг не отзывается. Роджали стучит в дверь. Тогда она наконец решается спросить:

— К-кто там?

— Это я, Роджали.

Узнав голос Роджали, Иренг с облегчением проводит рукой по груди:

— О господи, Роджали, это ты? Как ты меня напугал!

За дверью раздается смех.

— В самом деле испугалась, бу?

Иренг открывает дверь. Первой на пороге показывается жена Мусы. Она вся в грязи, одежда порвана, волосы растрепаны, глаза опущены.

С пустым чемоданом в руках за ней входит Роджали. Чемодан тоже весь в грязи.

Иренг хватает жену Мусы за руку, удивленно смотрит на нее.

— Госпожа! Что с вами?

Та опирается рукой на плечо Иренг, чтобы не упасть, но не отвечает.

— Она попала к бандитам… в самую перестрелку. Хорошо, что жива осталась. Сейчас лучше ее не спрашивать, она очень напугана.

Роджали ставит чемодан в угол около двери, а Иренг отводит жену Мусы в соседнюю комнату. Роджали следует за ними, но через минуту возвращается с тряпкой в руках и начинает вытирать чемодан. Затем он подходит к двери и снова закрывает ее на ключ.

Вдалеке все еще идет ожесточенная перестрелка.

Роджали выпрямляется и прислушивается к выстрелам. Затем, словно что-то вспомнив, бежит внутрь дома. Уже оттуда слышится его голос.

— Бу, пак староста взял с собой револьвер?

— Тише, она без сознания. Возьми у нее из-под головы подушку. Скорее.

Снова воцаряется тишина. В гостиной полумрак. Подошло время вечерней молитвы, но колокольного звона не слышно. В гостиную входит Роджали. Он берет с подставки лампу и уходит в другую комнату. Вскоре он возвращается уже с зажженной лампой и ставит ее на место. Совсем стемнело. Выстрелы слышатся все отчетливее. Наконец они раздаются у самого дома.

В гостиной снова появляется Роджали. Он берет лист бумаги и накрывает им стекло лампы. Лампа гаснет.

В темноте слышится голос Иренг: