Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

Выпад немедленно достиг цели. Дело в том, что этот блестящий джентльмен с безукоризненными манерами днем раньше сильно уязвил Фанни. Он пришел к Шоу с визитом, когда в гостиную вошла бабушка. Полли немедленно встала и не садилась, пока мадам не покинула комнату. Гость посмотрел на девочку и улыбнулся.

– Вы смеетесь над чопорными манерами Полли? – заметив его реакцию, тут же спросила Фанни.

– О нет. Меня восхищает ее почтительность, – ответил мистер Сидни.

Фанни сразу пожалела о своих словах и о том, что сама не догадалась повести себя так же, как Полли. Тогда на нее тоже взглянули бы с одобрением, чего пока не удалось заслужить от мистера Сидни ни ей, ни ее подругам.

И вот теперь Фанни растерянно глядела на подругу, ошеломленная ее отповедью. Полли тоже молчала. Гнев ее немного улегся, и она вспомнила недавнюю сцену в прихожей. Миссис Шоу вернулась домой в прекрасном костюме для визитов. Мод радостно поспешила навстречу матери, но та, подобрав шелка, отпихнула ее со словами:

– Не прикасайся ко мне. У тебя руки грязные.

И Полли невольно отметила про себя, что в сердце под этим красивым нарядом, видимо, не осталось места для материнской нежности, а лицо под шляпой с роскошным плюмажем не выражает радости при виде дочери. Полли сразу вспомнила свою маму: та никогда не считала одежду слишком нарядной, чтобы обнять детей, и ее лицо, несмотря на морщины, при этом всегда озарялось счастьем. При всей занятости она всегда с готовностью помогала Полли, ее братьям и сестрам, утешала и разрешала их детские горести и сомнения.

«Жалко, что Фанни, Мод и Том всего этого лишены», – подумала Полли, и обида у нее в сердце сменилась сочувствием.

– Нет, я уже не в бешенстве, – сказала она, улыбнувшись Фан. – Если хочешь, давай покидаем мяч.

– Нет, я лучше с тобой покачаюсь, – облегченно выдохнула подруга. – Ты, Полли, действительно ангел. Обещаю больше никогда тебе не грубить.

– Ну уж нет. Я совсем не ангел, а если и стану когда-нибудь хоть немножечко на него похожа, то исключительно благодаря «проповедям своей мамы», – рассмеялась та.

– Ты не ангел, а Полли-миротворец, – Том повторил слова отца и, подойдя к качелям, на которых устроились обе девочки, принялся раскачивать их изо всех сил.

С того дня внуки стали все больше времени проводить в комнатах бабушки. Сколько же интересных историй они от нее услышали! И как счастлива была мадам. Ведь теперь ее дни проходили не в одиночестве.

– Ой, неужели ты в эту субботу уезжаешь домой? – расстроенно спросила Фанни несколько дней спустя после того, что Том называл «большим скандалом».

– Да, действительно, я должна, – подтвердила Полли. – Собиралась месяц у вас погостить, а прожила целых полтора.

– Где полтора, там и два, – принялся уговаривать ее Том. – Давай. Оставайся на Рождество. Будет весело.

– Спасибо, но к Рождеству меня ждут дома. Мама пишет, что без меня им не обойтись, – развела руками гостья.

– Так ведь нам тоже не обойтись без тебя. Ну, пожалуйста, упроси маму, пусть она разрешит встретить праздник у нас, тогда… – У Фанни наготове были заманчивые перспективы, но Мод перебила ее:

– Полли никогда не упгашивает. Она считает, что это эгоистично. И я тоже тепегь никогда этого не делаю.

– Вот и правильно, – поддержал ее Том. – Оставьте Полли в покое. Она хочет домой, и я ее понимаю. Лучше давайте подумаем, как нам повеселее провести время, пока она еще здесь. Устроишь ей прощальный вечер, а, Фан?

И сестра с удовольствием согласилась.

Полли радостно ожидала праздника в свою честь, но в последний день удовольствие ей неожиданно отравило противное чувство, имя которому зависть. Дома она была совершенно уверена, что платье из муслина с яркими голубыми ленточками очень нарядное и красивое. Но каким детским и старомодным оно ей показалось в сравнении с платьем Фанни – из розового шелка, с белой туникой, с бесчисленными буфами, бантиками и ленточками. Да что там Фанни. Даже малышка Мод в белом костюмчике с широким вишневым поясом и в вишневых изящных ботиночках с красными пуговками выглядела куда элегантнее Полли. Не говоря уж об украшениях на обеих сестрах. Их ожерелья, серьги, браслеты и кольца просто сияли. Гостья не могла тягаться с ними – у нее был только мамин медальон на шее.

Она пыталась утешиться мыслью, что скромная шаль у нее – из настоящих кружев, а бронзовые ботиночки стоят целых девять долларов. Увы! Она понимала, что выглядит хуже всех, и с огромным трудом сохраняла веселый вид.

Никто, вероятно, не догадался бы, какие чувства владеют Полли, если бы перед балом дети не собрались в комнате бабушки. Пока Том застегивал пуговицы на жестком крахмальном воротничке, Мод важно вышагивала по комнате, а Фан крутилась у зеркала, Полли тихо стояла у двери, робко рассматривая друзей. «Да, я сама понимаю, что выгляжу неважно, – говорил весь ее вид, – но надеюсь, не слишком плохо?»

Бабушке тут же все стало ясно.

– Ну и как мы вам? – горделиво осведомилась Фанни.

– Будто с модных картинок, по которым вам сшили платья, – ответила мадам. – Но мне больше всех нравится вот это.

Она подозвала Полли и крепко ее обняла.

– Вы правда считаете, что я хорошо выгляжу? – у девочки разу просветлело лицо. Она ценила мнение пожилой леди и доверяла ее суждениям.

– Да, дорогая, – с улыбкой кивнула та. – Ты выглядишь именно так, как мне хочется видеть девочку твоего возраста. А больше всего меня радует, что ты держишь слово, данное маме, и не льстишься на пышные вещи. Знаю, что ты не поддалась уговорам надеть сегодня чужое платье, хотя и очень модное. И совершенно правильно сделала. Таким прелестным юным созданиям нет нужды ни в каких украшениях, кроме собственной молодости, здоровья и скромности.

И с этими словами бабушка нежно поцеловала Полли, отчего та зарделась, как роза, позабыв о прекрасных шелках, коралловых сережках и прочих великолепных украшениях.

– Спасибо, мэм, – с чувством поблагодарила она, отвечая бабушке поцелуем.

Слова старой леди так на нее подействовали, что собственное простое платье снова стало казаться ей замечательным. А тут и Том, ворочая шеей в непривычном крахмальном воротничке, вдруг одобрительно отметил:

– Да Полли такая хорошенькая, что не важно, во что она одета.

– Только у нее нет таких укгашательств на платье, как у меня, – Мод кокетливо расправила на плечах воланы, которые придавали ей вид пухлого крылатого херувима.

– Зря ты, Полли, отказалась вдеть в волосы мои синие гребни, – посетовала Фанни. – По-моему, твоя ленточка выглядит чересчур просто. Но Том говорит, что это не имеет значения, и, вероятно, он прав, – добавила она, поправляя слишком простой, по ее суждению, бантик подруги.