Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

Флирт ее, правда, был мягок и ненавязчив – куда ей до Трикс и ее компании. Однако для начинающей у нее выходило неплохо, в этот вечер Полли обнаружила у себя новый дар и с удовольствием оттачивала его. Опасность избранного пути только усиливала остроту ощущений.

Том сперва пришел в замешательство от необычного поведения Полли, потом отметил, что изменения ей идут, а затем заподозрил, что она, воспользовавшись его советом, «нацелилась на Сида». Сам Сид со свойственной ему скромностью был далек от подобных мыслей. Полли, по его мнению, просто вдруг повзрослела, и женщина, которую он видел перед собой, очаровывала его. Она понравилась ему при первом знакомстве, шесть лет назад, когда гостила у Шоу. Этой зимой он всемерно помогал ей добиться независимости, но и подумать не мог, что влюбится в нее. А именно это сейчас с ним и произошло. «Как же я мог не видеть, что она прекрасна? – спрашивал он себя. – Жаль, у нее нет возможности чаще бывать в обществе. Счастлив будет тот, кому она достанется в жены», – подытожил свои размышления наш достойный джентльмен. Он украдкой наблюдал за Полли. Ее присутствие окрашивало все в радостные тона. Даже опера, которую он слышал много раз, никогда не казалась ему такой прекрасной, как сегодня, в соседстве с очаровательной слушательницей, упивавшейся романтической музыкой. Он склонялся к ней с незначительной репликой, и Полли нравилось его выражение, хотя она и не понимала его значения.

– Не закрывай глаза, Полли, – шептал ей Том, сидевший с другой стороны. – В них сегодня столько задора, что любо-дорого смотреть. «Интересно, – добавил он про себя, – знает она или нет, какие у нее длинные и загибающиеся ресницы?»

– Да я не нарочно. Просто музыка гораздо лучше того, что происходит на сцене. Вот мне и не хочется на это смотреть, – отвечала она, немного стыдясь слез, которые выступили у нее на глазах после прекрасно исполненной арии.

– А мне больше нравится смотреть на исполнителей. Музыка – это, конечно, здорово, но когда нараспев, громкими голосами выбалтывают какие-нибудь страшные секреты, я не могу это принимать всерьез, – поделился своей точкой зрения Том.

– Это из-за того, что ты скорее практичный, чем романтичный, – сказала Полли, глядя на опускающийся перед антрактом занавес. – Мне, наоборот, хочется подбежать к девушке, которая так замечательно спела про свое разбитое сердце, и обнять ее.

– А этот ее возлюбленный, как его там зовут, по-моему, просто глупец, если не видит, что она его обожает, – Том продолжал издеваться над условностями оперы. – Хорошо еще, что в реальной жизни мужчины гораздо умнее.

По лицу Полли пробежала улыбка, и она, прикрывая глаза театральным биноклем, ответила:

– Полагаю, и в жизни мужчины бывают глуповаты в таких случаях, потому что женщины хорошо скрывают свои чувства.

– Решительно не согласен. Теперь женщины так мало всего скрывают, что иногда даже хочется, чтобы скрывали больше, – Том вспомнил нескольких цветущих девушек, в чьих глазах стояла откровенная мольба: «Ах, не оставь меня увянуть на родительском стебле!»

– Даже если и так, все равно что-нибудь остается скрытым.

– Ты говоришь так, будто что-нибудь знаешь о разбитых сердцах и разочарованных в жизни людях, – вступил в беседу мистер Сидни.

– Нет, – повернулась к нему Полли, и на щеках ее заиграли ямочки. – Мое время еще впереди.

– Представляю, как ты бродишь по миру, распустив волосы и рыдая над неразделенной любовью к жестокосердному возлюбленному, – прыснул Том.

– Я тоже не могу этого представить, – кивнула Полли. – Совершенно не в моем стиле.

– Да уж, мисс Полли скорее будет страдать с улыбкой, и цвет лица от этого у нее лишь улучшится, как в романах о сильных натурах, – подхватил мистер Сидни. – Или пойдет в сестры милосердия. Выходит жестокосердного возлюбленного, подхватившего что-нибудь вроде оспы, но сама заразится и умрет, заставив его страдать от раскаяния и запоздалой любви.

– Тоже совсем не мой путь, – возмутилась Полли, заподозренная в сентиментальности. – Если со мной и впрямь такое случится, постараюсь это как можно скорее пережить и извлечь полезные уроки. Страдания не должны превращать женщину в идиотку.

– Или в старую деву, – засмеялся Том. – Особенно если она хорошенькая, умная и с прекрасным характером. Запомни это и не вини всех мужчин в мире в грехах одного глупца.

– Полагаю, мисс Полли вряд ли пустится в какие-либо из перечисленных нами страданий, – сказал покоренный мистер Сидни.

– Ой, смотрите, вон Клара Берд, – Полли переключила их внимание, потому что беседа показалась ей слишком личной. – С тех пор как она вышла замуж, ни разу ее не видела. По-моему, выглядит великолепно.

– Вот тебе еще один способ борьбы с безответной любовью, – зашептал Том. – По слухам, она вздыхала по брату Белль, но он был глух к ее чувствам и предпочел отправиться в Индию. Он там испортил себе здоровье, а Клара вышла замуж за человека двадцатью годами старше себя. Зато теперь она утешается тем, что одета лучше всех женщин в городе.

– Теперь мне ясна причина, – кивнула Полли.

– Причина чего? – уставился на нее Том.

– Ее усталого взгляда.

Том навел на Клару бинокль.

– Ничего особенного не замечаю.

– А я и не рассчитывала, что ты заметишь, – сказала Полли.

– Кажется, я понимаю, что ты имела в виду, – снова вступил в разговор мистер Сидни. – У многих женщин подобный взгляд.

– И от чего же они так устают? От старых джентльменов? – бросил шутливо Том.

– И от себя, – серьезно проговорила Полли.

– Да ты, я гляжу, начиталась французских романов! – воскликнул Том. – В них все женщины такие.

– Ни одного не читала. В отличие от вас, сэр. Так что лучше бы помолчали на эту тему.

– Можно подумать, они мне нравятся, – стал защищаться Том. – Я их читаю, чтобы улучшить французский. Но ты-то где набралась этой мудрости?

– Наблюдательность, сэр. Люблю разглядывать лица. И редко вижу среди молодых счастливые.

– Знаешь, Полли, а ты права. Вот ты сказала, и я задумался: ведь и впрямь редко. Пожалуй, я знаком лишь одним человеком, у которого всегда счастливое лицо. И человек этот здесь, – загадочно сказал Том.

– Кто он? – Полли начала озираться по сторонам.

– Глянь прямо перед собой, и увидишь.

Она глянула, и взгляд ее натолкнулся на собственное отражение в зеркале веера, который с лукавой улыбкой держал перед нею Том.

– Значит, я выгляжу счастливой? – она пригляделась к своему лицу. – Ну что же, я рада.

Оба молодых джентльмена посчитали ее реакцию очаровательным кокетством, но на самом деле ее пристальный взгляд на себя объяснялся совсем другим. Она пыталась понять, не заметно ли на ее лице нечто большее, чем удовольствие от хорошего вечера, и с удовлетворением отметила, что нет.