Константин Яцкевич - Теоретические основы христианской психологии. Учебно-методическое пособие

Говоря другими словами, любовь в системе эго не имеет характера святости и не носит подлинно жертвенной окраски, а потому не является формой бескорыстного дарения (отдачи) себя и своей любви другому без остатка, какой подлинная любовь является по существу. Любовь для эго – это такой же способ стяжания высоких чувств и эмоций для получения преимущественно глубоко личного удовольствия и удовлетворения всё того же гедонистического и потребительского характера.

Особенностью любви в системе эго является распространение на объект любви права «собственничества» и «владения», как на любую прочую вещь или категорию в системе эго отношений. По этой причине патологическая ревность к объекту любви является неизбежным элементом эго отношений. Эго просто не может выносить и допускать того, что объект его чувств и интересов может иметь полную свободу и самостоятельность в проявлении своих чувств по отношению к кому-либо или чему-либо, кроме эго, не говоря уже о притязаниях кого-либо со стороны.

Любые проявления самостоятельности и независимости объектом эго любви, вызывают у эго жгучие вспышки ревности, которая может доходить до слепой ярости и жестокой мести.

Эгоизм – это тираническая и диктаторская моно система, в которой по определению не может быть двух равных Я, даже в супружестве. Отсюда исходит патологическое стремление эго к осуществлению полного (тотального) контроля над всем и вся, включая, разумеется, мысли и чувства объекта эго любви.

Для эгоизма вообще характерно патологическое недоверие всему и вся, кроме своего драгоценного «Я», с организацией системы тотальной слежки и контроля за всеми объектами эго любви.

Сексуальные отношения для эгоизма также лишены жертвенности и являются преимущественно формой стяжательства приятных ощущений (удовлетворения) без учёта права сексуального партнёра на получение взаимного удовольствия, а тем более преимущественного.

Секс в системе эго отношений является не просто удовольствием высшего порядка, а сильнейшей страстью и зависимостью. В поисках максимального удовлетворения сексуальной страсти эгоизм готов переступать любые моральные нормы и границы, доходя до чудовищных извращений.

Сексуальная одержимость (похоть) вместе с пристрастием к еде (чревоугодие) являются одними из самых сильных страстных одержимостей эгоизма, паразитирующих на уровне психофизиологии.

В системе эгоизма основным принципом и правилом организации жизни является принцип целесообразности, а точнее эго целесообразности. При этом эгоизм выдумывает тысячи гуманных обоснований этой «целесообразности», искусно пряча в самом конце единственно значимую для себя целесообразность личной выгоды, которая эгоизмом бывает заранее тщательно просчитана математически.

Для эгоизма не существует такого понятия, как высший закон жизни или Закон Божий. Единственным существующим для эгоизма законом на земле является закон свободного рынка на основе права частной собственности.

В системе эгоизма нет всей полноты представлений о таких понятиях, как высшая справедливость, совесть, нравственность, духовность, жертвенность, бескорыстие, служение, милосердие, сострадание, смирение, кротость и т. д. Все разговоры о духовности и святости для эгоизма полностью лишены смысла, т.е. рационального понимания, а потому являются не более чем красивыми словами.

Эгоизм можно считать когнитивной системой, которая способствует наивысшему развитию мышления, но только в рациональном виде (интеллекта), как высшей адаптивной и отражательной способности психики. Тем не менее, любой интеллект в его человеческой эго форме является несовершенной формой сознания в сравнении с более совершенными системами структурирования и упорядочивания мышления на основе жертвенных принципов «Не я» и «Мы».

Как ни странно, духовность также может иметь место в системе эгоизма, как вершина его естественного интеллектуального развития, проявляющаяся как правило не столько в познании категории духа, как нематериальной, сколько в «образованности» и «просвещённости» (интеллектуальности), т.е. богатстве рационального познания.

В то же время, эгоизм может прикасаться и к такой высокой категории, как Бог, только будучи патологически нацеленным на извлечение личной выгоды из всего и вся, эгоизм не может не извлекать для себя выгоды и из категории Бога, эксплуатируя в качестве «бога» собственную «просветлённость» и «духовность», как духовное бизнес приложение.

При глубоком исследовании феномена «духовности» любого эгоизма, с грустью выясняется, что за ширмой «духовности» у эгоизма всегда прячется страсть гордости и тщеславия, выражаемые известной фразой святителя Феофана Затворника – «Сам дрянь-дрянью, а всё твердит: я не такой, как все прочие люди».

Любой, кто осмеливается критиковать «духовное» эго, рискует навлечь на себя всю силу его «божественного» гнева и почувствовать на себе всю беспощадность его «божественного» презрения и ненависти, вплоть до физического уничтожения. В этот момент и выясняется подлинная «духовность» любого эго.

Нельзя не сказать о том, что «духовный» эгоизм и супер эгоизм в крайних формах проявления духовной ревности, гнева, гордыни и тщеславия могут быть просто бесчеловечно кровожадны и беспощадны к своим «врагам». В этом отношении любопытно такое патологическое явление, как национальный эгоизм или национализм, крайней формой проявления которого является нацизм и в частности фашизм.

Усиливающееся в настоящее время противостояние западной цивилизации, ведомой ценностями гедонистическими, эвдемоническими и потребительскими и цивилизации восточно-славянской, ведомой христианскими духовно-нравственными ценностями – это прямой результат столкновения люциферианской доктрины суперэгоизма с христианской доктриной нравственности, как отражение извечного противостояния добра и зла.

Самым простым способом распознания «духовного» эгоизма является выяснение того к чему или точнее к кому он ведёт своих адептов. Считая себя никак не меньше, чем «богом» или на крайний случай «пророком», любой «духовный» эгоизм естественно всех своих поклонников и почитателей ведёт к себе любимому, как «совершенному».

Говоря об эгоизме, нельзя не коснуться специфики эгоцентрического мировоззрения, которое в абсолютном большинстве случаен имеет сциентический, т.е. наукоцентрический и атеистический характер, отражающий сугубо материальную сторону реальности бытия. Иными словами, в системе эго сознания духовной реальности и Бога, как Творца, как бы просто не существует, как не существует и представления о внутреннем душевно-духовном человеке.