Татьяна Ревяко - Тюрьмы и наказания: Инквизиция, тюрьмы, телесные наказания, казни

В караулке капрал доложил надзирателю, который не отпускал Лысого в больницу, что заключенный все же самовольно пытался уйти в «Центральный», но по дороге был задержан и при этом не оказал никакого сопротивления.

— Ты мне заплатишь, подлюга! — закричал надзиратель.

Он отвел парня в строящееся ранчо, связал ему руки и, продев веревку под пояс, подвесил к балке. Это было примерно в половине одиннадцатого утра. Однако ноги подвешенного касались земли. Тогда надзиратель приказал выкопать под ним яму, а затем принялся его бить. Иногда жандарм делал передышку и снова брался за плеть.

— Сбеги у меня еще раз, гадина! Хочешь, чтобы за твой побег меня посадили? Вот тебе! — И надзиратель кулаком бил подвешенного под ложечку.

— Я не собирался бежать, начальник, — стонал истязаемый. — Сжалься! Не бей!..

Но надзиратель осатанел. В приступе ярости он схватил лопату, которой рыли яму, и ударил подвешенного по спине.

— Ай, мама! Услышь своего сына!.. Боже! Боже мой, мама, где ты теперь?.. Мамочка!.. Ай!..

— Я тебе покажу мамочку, черномазая сука! Ты у меня попомнишь!..

Лысый висел до трех часов дня — до тех пор, пока все не вернулись с работы.

Тогда надзиратель приказал снять Лысого; и тот, словно мешок окровавленного мяса, рухнул на землю.

— Что с моими руками? Боже милостивый, где мои руки? — стонал несчастный. Он не мог пошевельнуть переломанными конечностями. — Ой, мои руки!..

Двое заключенных перенесли его в барак и с трудом взгромоздили на самый верх многоярусных нар. Неудовлетворенный надзиратель велел готовить лодку, решив отвезти проштрафившегося в лагерь «Центральный». Он подошел к нарам, схватил парня за шиворот и сбросил на пол.

— Вставай, падаль! Не вздумай сказать, что не можешь идти.

Лысый охнул и закатил глаза на лоб, словно хотел найти в небе самого Господа Бога и попросить у него избавления.

…А в это время в одном из дворов грязного бедняцкого квартала Чоррильо в столице Панаме стояли две старые женщины и разговаривали.

— Соседка, — вдруг взволнованно воскликнула одна из них, — ты знаешь, я только что слышала голос сына. Он крикнул: «Мамочка, где ты?!» — Успокойся, соседка, должно быть, бедняга просто вспомнил о тебе…

… Увидев, что Лысый без сознания, надзиратель приказал окатить его водой.

Один из заключенных вылил на Лысого одну банку с водой, другую и вдруг испуганно закричал:

— Капрал, капрал, идите сюда!

— Ну, что там еще? — недовольно буркнул изувер. — Боишься полить водой? Хочешь, чтобы я сам это сделал?

— Нет, мой капрал. Кажется, он того…

Лысый лежал неподвижно, впившись зубами в мокрую землю.

Через год капрал-изверг с острова Койба, полностью оправданный, вышел из здания суда в городе Пеноме…

Вечером 5 февраля 1967 г. в Венесуэле произошло событие, весть о котором мгновенно облетела всю страну: из средневековой крепости Сан-Карлос, превращенной правительством в тюрьму, бежали три смельчака. Побег был совершен по по подземному ходу длиной около 60 метров, на строительство которого потребовалось много месяцев напряженной работы.

Одним из участников сенсационного побега был ГИЛЬЕРМО ГАРСИА ПОНСЕ. Его небольшая книга «ТУННЕЛЬ САН-КАРЛОСА», выпущенная издательством «Прогресс», — волнующий человеческий документ, написанный в форме дневника. В кратких, но емких записях автор зафиксировал наиболее важные события тюремной жизни во времена правления президентов Ромуло Бетанкура и Рауля Леони.

Предлагаем читателям несколько фрагментов из этой книги.

10 октября 1963 г.

Меня арестовали в доме № 17 по улице Н., район Эль-Пинар, Эль-Параисо в 5.30 вечера… В 6.45 меня перевели из здания дихеполя в Чагуарамос в казарму Сан-Карлоса.

11 октября 1963 г.

Меня не удивила встреча с этой старинной крепостью, превращенной в военную тюрьму…

Построенная испанцами в конце XVIII в. крепость использовалась для многих целей: она была и казармой, и лазаретом, и арсеналом…

Время порядком разрушило и привело в запустение старинную крепость, но для тюрьмы, как толковали это понятие люди во все времена, она подходит как нельзя лучше.

Внутри нее грязь, теснота, духота, нездоровый воздух, крысы. При всем этом здание отвечает главному требованию тюремщиков: может считаться надежным застенком для заключенных…

17 октября 1963 г.

Я заметил, что крепость внутри разделена на различные секторы с целью лучшего контроля над заключенными. Каждый сектор отделен от другого специальными сооружениями и находится под строгим наблюдением часовых, вооруженных винтовками ФАЛ и автоматами.

Подсчитал, что нас охраняют триста солдат. Они отобраны среди военной полиции, национальной гвардии, морской пехоты и других родов войск. Они прошли шестимесячный курс по изучению методов службы в военных тюрьмах, информации и контринформации, личной обороны…

Внешняя стена крепости достигает в некоторых местах толщины 1,6 метра. Многочисленные сторожевые вышки поставлены в стратегически важных местах тюрьмы. Нельзя пройти и десяти метров по внутренним проходам, чтобы не встретить хорошо вооруженных часовых…

23 октября 1963 г.

Наши камеры находятся в секторе, прозванном «дымной пещерой», где раньше солдаты отбывали дисциплинарные взыскания. Это узкий мрачный каменный ящик, куда не проникает ни луч солнца, ни дуновение ветерка. Удел узника — созерцание грязных стен. В «дымной пещере» три камеры…

В северной части, а также в правом крыле крепости имеются другие секторы для заключенных.

Самый ближайший от нас сектор находится над солдатскими уборными и называется Ла-Пахарера — «птичья клетка». Она разделена на три камеры. Еще дальше, расположен сектор Ф-1, более обширный, рядом с ним — Ф-2, также состоящий из трех камер. Как Ф-1, так и Ф-2 имеют один небольшой дворик, где заключенные совершают прогулки. В правом крыле крепости на втором этаже находятся секторы А и Б. Сюда сажают офицеров и младших офицеров вооруженных сил, подсудных военному трибуналу.

Когда скапливается много заключенных, их размещают в другие места: изолятор и камеры, находящиеся рядом с Ла-Пахарерой.

30 октября 1963 г.

Прежде чем попасть в Сан-Карлос, большинство арестованных проводят некоторое время в застенках СИФА (секретная служба вооруженных сил Венесуэлы), в так называемом Белом дворце, расположенном напротив президентского дворца Мирафлорес.

Если от подследственного намерены сразу же добиться показаний, то его сажают в «каву» — «нору». Это герметически закрытое помещение, откуда не слышны крики жертвы. СИФА располагает персоналом, специализирующимся на пытках, в прошлом это боксеры, которые умеют наносить удары в самые чувствительные места человеческого тела. С арестованного срывают одежду, сажают на стул, не забыв надеть на него наручники. Избиения могут длиться непрерывно несколько суток, до тех пор пока арестованный не «запоет» или палачи не выдохнутся.